— В самом деле, — сдержанно кивнула Тамара. — При желании можно и быстрей добраться, чем за полтора часа.

Оперативники покивали головами. И пообещали разобраться. Потом они отправились в обход дома, расспрашивать, не видел и не слышал ли кто чего-то подозрительного. А если видел, то что именно. И когда.

— Давайте, мы вас проводим до места, — предложила Кира соседке.

— Ох, проводите, девочки. Идти два шага, а ноги меня совсем не держат. Того и гляди, снова завалюсь на лестнице. Совсем я плоха стала. Доконала меня эта история.

И причитая, женщина заковыляла к себе домой. Подруги бережно поддерживали ее с двух сторон. Женщина в самом деле выглядела плохо. Но оказавшись в родных стенах, неожиданно приободрилась.

— А давайте мы с вами чаю выпьем! — неожиданно предложила она. — Мы с мужем долго в России жили. Там к чаю и пристрастились. Очень я это дело уважаю. Великое дело — чай. Никакое вино или тем более пиво с ним не сравнится.

Чай у тети Тамуны, как звали соседку, в самом деле оказался знатный. Явно из дорогих сортов. И к нему подавались различные ароматические добавки. Сушеные лепестки белой розы. Лепестки цветков шиповника. Тертые лимонные и апельсиновые корочки. Корица. И даже цвет граната.

— Все добавки сама сушу. В покупные какие-то отдушки мешают. Нет в них того аромата, что в природных травках, листьях и цветах.

Подруги пили чай и наслаждались покоем. Они старались храбриться, но уже третья смерть за последние дни вывела их из равновесия. Сначала дядя Нико, потом тетя Изольда. А теперь еще и ее сын. Как эти смерти связаны друг с другом? И связаны ли вообще?

Лично Кире с Лесей казалось, что связаны. Но как? И кто этот жестокий убийца, который не пощадил ни стариков, ни сопливого мерзавца Сандрика?

— Что-то вы невеселые сидите, — заметила тетя Тамуна. — Небось сладенького хочется?

— Хочется! — отозвались девушки. — А у вас есть?

Чай тетя Тамуна подала без сахара. Но подруги подумали, что она это сделала намеренно, чтобы сахар не перебивал аромат и вкус природного чая.

— Есть, как не быть, — произнесла женщина. — Сейчас.

И кряхтя, она полезла на полку, откуда достала коробку шоколадных конфет.

— Сама-то я их не употребляю. Диабет у меня. Даже сахару в доме не держу, чтобы искушения не было.

— А конфеты?

— Для гостей специально купила. Вот вы сейчас и угоститесь.

Девушки хотели отказаться, но тетя Тамуна замахала на них руками.

— И не думайте даже. После стресса всегда на сладкое тянет. По себе знаю.

С шоколадными конфетами чай пошел еще лучше. В них была чуть кислая белая начинка, очень приятная и освежающая. И девушки уничтожали одну конфетку за другой, незаметно утешаясь. Тетя Тамуна закусывала чай соевым шоколадом и не переставала сокрушаться:

— Вот уж горе какое. И не думала я, когда Изольда этого своего Сандрика усыновить вздумала, что она сама себе смертный приговор подписала.

— Может быть, он и не виноват.

— Конечно, не виноват! — внезапно осенило Киру. — Совершенно точно не виноват!

— Почему ты так считаешь?

— Так очень просто! Сандрик, которого вы так не любите, был уже мертв, когда убили тетю Изольду! Вы же слышали, что сказали полицейские? Его убили в первую брачную ночь Тамары. А тогда тетя Изольда была еще жива и здорова.

— Все мои гости могут это подтвердить, — кивнула Тамара.

— Все равно, — махнула рукой тетя Тамуна. — Если не он сам постарался, то дружки его. Больше некому! Изольда и Амиран очень достойно жили. Можете мне поверить. Не было у них врагов. Да и что это за враги такие, которые старуху на тот свет отправляют! У Изольды и Амирана, если и были враги, то тоже люди достойные. Со старухой воевать они бы не стали. Это от Сандрика зло пришло. Не иначе!

Спорить с ней девушки не стали. Молча пили свой чай, а тетя Тамуна все говорила и говорила. Оказывается, она давно жила в этом доме. И хорошо знала не только тетю Изольду, с которой была практически ровесницей, но и мужа тети Изольды — Амирана.

— Он важный пост в тогдашнем министерстве занимал, — говорила тетя Тамуна. — Я секретаршей в соседнем отделе работала. Так что все сплетни, которые про Амирана и Изольду ходили, тоже знала.

Но к чести этой супружеской четы, сплетни касались главным образом их личной жизни. Всех занимал вопрос, когда же Изольда все же подарит мужу ребенка. Сначала надеялись, что у четы родится мальчик. Потом были согласны и на девочку. Но время шло, а ребенок не желал появляться на свет. В чем была причина, не известно. Оба супруга были, как утверждали сплетницы, совершенно здоровы. Муж и жена много раз обследовались у светил тогдашней медицины. И врачи лишь разводили руками.

— Не понимаем. Загадка природы. Это выше нашего понимания.

У тети Тамуны было свое соображение на этот счет.

— Бывает так, что не дает господь людям ребеночка. А почему? Да потому что не надо им этого ребенка иметь. Ни к чему хорошему все равно не приведет. И понимать тут нечего. И врачи для этого никакие не нужны.

— Ну, все-таки они усыновили Сандрика.

— И вы бы знали, чего им это стоило! У нас ведь в Грузии от детей не отказываются. Или очень, очень редко. Даже если ребенок круглый сирота, всегда найдутся бабушки с дедушками или тети с дядями, которые возьмут сироту к себе. Отказываются от детей только самые отбросы. Стыд и позор таким! Большего греха и представить себе невозможно, чем от родного ребенка отказаться.

Амиран и Изольда все же нашли подходящего мальчика. Прошли все круги ада по усыновлению чужого ребенка. И какое-то время были почти счастливы. Ребенок рос капризным, плохо учился, часто болел и редко радовал своих приемных родителей. Но они души в нем не чаяли. Изольда таскала мальчишку по кружкам и репетиторам, мечтая, что когда-нибудь из него вырастет известный ученый, музыкант, спортсмен.

Время шло. И стало совершенно ясно, единственная склонность Сандрика — это всяческого рода проказы и проделки. Причем не просто детские шалости. А проделки, приносящие лично ему немалую выгоду и вред окружающим.

Приемный отец Сандрика, как мог, старался перевоспитать мальчика. Но вскоре Амиран сдался, заболел и, как полагали соседи, от горя умер. А тетя Изольда осталась с чертенком один на один.

— Ну, а чем все это кончилось, вы уже знаете, — вздохнула женщина. — И он сам погиб. И мать свою приемную погубил. Дьявол! Одно слово, дьявол! Пусть простит меня бог, но ничего другого я про этого парня сказать не могу!

Девушки к этому времени допили весь чай, доели последнюю конфету и размышляли, как бы им потактичней удрать. Но тете Тамуне явно не хотелось оставаться одной, наедине со своими печальными мыслями. И она предложила: