сжечь, – а на земле лежали таблички со словами на иностранном языке. Пригласили специалиста-филолога, тот быстро выяснил:

– Это латынь, переводится как «ведьма должна умереть». Не уверен, но вроде такие объявления вешали в прошлые века на шеи женщин, которых отправляли на костер по обвинению в колдовстве.

Преступник тщательно заметал следы, имена погибших установить не получалось. Никто не заявлял о пропаже дочери, жены, сестры или подруги. Изучив одежду несчастных, детективы предположили, что садист выбирал жертв из среды дам легкого поведения. Скорее всего, они приехали в столицу из других городов, жили без прописки, нелегально, снимали комнаты. Понятно, что никто из тех, кто незаконно сдавал им угол, не спешил в отделение с заявлением об исчезновении жилички. Оставалось лишь надеяться, что маньяк совершит какую-нибудь ошибку.

И вот, осматривая очередное место преступления, один из оперов, отойдя подальше от того места, где чернела зола, увидел в траве нечто блестящее. Это оказалась металлическая пуговица с выбитым на ней якорем. Никакой уверенности, что ее потерял преступник, не было, застежку мог обронить кто угодно. Но в столице вот уже неделю днем шли проливные дожди, которые ночью прекращались. А пуговка оказалась чистой – похоже, она пролежала в лесопарке считаные часы. Детективы решили найти того, кто ее потерял.

Началась кропотливая работа. Сначала установили, что ни в одной советской республике предприятия легкой промышленности не используют подобную фурнитуру. Запросили Внешторг, оттуда пришел ответ: вещи с такими пуговицами не закупались.

Обратились к фарцовщикам, поговорили с тремя парнями, которые держали под контролем всю торговлю шмотками и косметикой в туалетах столицы. Через два часа один из этих юношей сообщил, что Константин Зимин – постоянный покупатель, любитель модных нарядов – взял себе простой блейзер с обычными пуговицами и сказал продавцу:

– Застежки выкину и пришью золотые, с якорями. Знаю, где такие взять.

Навели справки о покупателе, но не узнали ничего необычного. Типичный представитель советской золотой молодежи, сын известного художника, бонвиван, любитель покутить, завсегдатай московских ресторанов, ветреник. Проститутки его никогда не интересовали, Костя заводил интрижки с актрисами, певицами и балеринами. В долгие отношения не вступал, любовь с каждой дамой длилась у него два-три месяца. Веселый, как щенок пуделя, юноша имел собственную кооперативную квартиру, которую купил ему папа, полный кошелек банкнот, одевался у фарцовщиков. Числился в аспирантуре – вроде как писал диссертацию.

Психологи в те времена в штате МВД не состояли, так что милиционеры засомневались, что такой юноша стал серийным убийцей. Но решили все же аккуратно выяснить, где математик мог купить необычные пуговицы.

К сыну Андрея Зимина подослали оперативника. Тот успешно изобразил отпрыска богатой фамилии из провинции и как бы невзначай сообщил Косте, что хочет купить блейзер, неформальный пиджак с накладными карманами.

– У фарцов есть такие, но с обычными пуговицами, – поделился проблемой подставной знакомый. – А я хочу металлические, вроде как золотые, с морским мотивом. С якорем, например.

– Дерьмо вопрос, – засмеялся Костя. – У меня был такой. Знаешь, как поступил? Купил блейзер с простыми застежками и отнес его своему портному. Тот заказал у мастера золотые, с якорем, и мне их пришили. Могу дать адрес, он тебе что хочешь сделает! Может такие джинсы отчебучить, что от фирмы не отличить!

– Ух ты! – восхитился оперативник. – А чего не носишь свой блейзер?

– Да надоел, – отмахнулся Костя, – отдал другу, Генке. Тому все равно что носить!

Глава тридцатая

Алла взглянула на Дегтярева.

– Ну и как, по-вашему, все дальше разворачивалось?

– Взяли в разработку Геннадия, – ожидаемо ответил Александр Михайлович.

– Верно! – подтвердила догадку докладчица. – Выяснилось, что он тоже аспирант, мрачный тип, зациклен только на своей диссертации. А та посвящена разным колдовским ритуалам. У угрюмого ученого был только один друг – Константин Зимин. Если учесть все вышесказанное, данный факт, повторю, удивляет. Гена и Костя – полярно разные по всем параметрам. Каким образом они сумели наладить контакт? Что их связывает? Копнули глубже, узнали о Софье, об отце Константина и о том, что художник пожалел брошенного мальчика, взял Геннадия на воспитание. Они с Константином считают себя братьями. Начали изучать под лупой аспиранта-историка, выяснили, что он прописан в деревне Будякино – Андрей Зимин подарил ему родительское гнездо. Частым гостем в селе был Костя, никогда не считавший деньги. По идее, мрачный Геннадий и весельчак Константин никак не могли поддерживать отношения – слишком разные у них интересы. Но, похоже, молодых мужчин связывала настоящая дружба.

Алла Петровна провела ладонью по столу.

– За Геннадием установили наблюдение и почти сразу узнали про существование третьего члена компании – Василия Петровича Марина.

– Так, – протянул полковник, – интересно.

Алла поставила локти на стол.

– Василий – сирота, детдомовец, блестяще учился в школе, золотой медалист, женился на Авдотье Никитичне. Нацеливался на построение карьеры, как и Геннадий, только воспитанник Зимина был равнодушен к деньгам. А Марин… Вроде он был милым, улыбчивым, не пил, не курил. Жители села произносили в его адрес исключительно хвалебные слова. Если Вася, идя от станции, увидит кого-нибудь из деревенских с тяжелой сумкой, то сразу подойдет, возьмет поклажу. Очень приятный молодой человек. С женой его в селе никто не видел, местный люд считал Василия холостяком. Кое-кто хотел, чтобы москвич вошел в его семью зятем, но Марин на местных девушек не смотрел. Геннадий и Константин тоже не ухаживали за сельскими красавицами. Летом, в хорошую погоду, соседи наблюдали, как парни сидели во дворе за деревянным столом, листали какие-то толстые книги и увлеченно разговаривали. О чем шла речь, никто из посторонних не знал, но все понимали – юноши заняты наукой. Они не пьют, не ругаются, не задевают драк, хорошие женихи – определенно добьются успеха в жизни! Повезет их женам! Жаль, что ребята ни малейшего внимания не оказывают местным невестам.

Алла сложила руки на груди.

– Когда милиция узнала, как ведет себя Василий в Москве, образ прекрасного воспитанного доброго юноши покрылся черными пятнами. Авдотья, жена Марина, походила на тень. Девушка всегда заматывалась в платки, даже летом, в жару, куталась в шаль. Вначале соседи решили, что бедняжка чем-то больна – она была такая тощая, прямо бестелесная! И невезучая – то руку сломает, то ребро, то ударится лицом о буфет. Люди считали молодую женщину неуклюжей, посмеивались, когда видели ее в очередной раз с гипсом или с повязкой. А потом соседка Мариных по этажу рассказала всем во дворе невероятную новость. Авдотья не падает – ее муж избивает. Хватается за ремень по любому поводу, придирается ко всему, легко находит