– Просто ананас на елке, – засмеялась Алевтина.

Я не изменилась в лице, Сеню тоже не покинула добродушная улыбка. Но, наверное, он, как и я, удивился, что пожилая дама сейчас озвучила присказку Кузи.

– Никогда не летала в джипе над МКАДом, – продолжила наша спутница, – очень хочется испытать новые ощущения.

– Не получится, – возразил Семен. – Вам, владелице авто, придется стать моей спутницей. А Дашута одна покатит. Так как вас зовут?

– Алла Константиновна, – представилась пенсионерка.

– По коням! – скомандовал Семен.

Глава двадцать восьмая

– Милое местечко, – похвалила Алла Константиновна. – На природе так хорошо! Птички поют, воздух упоительный!

– Кофейку, чайку или какао? – спросила из прихожей Марина.

– Какао, – мечтательно протянула Алла. – Не пила его с самого детского сада, с удовольствием попробую.

– И торт из зефира, – добавила жена полковника.

– Вернулась на сто лет назад, – засмеялась гостья. – Моя бабушка готовила такой. Но что-то подсказывает, что я сейчас здесь не только для того, чтобы упиваться воспоминаниями о вкусняшках детства.

– Верно, – согласился полковник, – у нас к вам есть ряд вопросов. Вы кто?

– Алла Константиновна Гаврилова, – спокойно представилась дама. – Работаю сама на себя. Я порученец.

– Кто? – не понял Кузя.

– Человек, который выполняет разные поручения, – улыбнулась гостья. – Сегодня одни, завтра другие. Таков мой способ заработать немного колбасы на черствый хлеб пенсионерки.

– Всем привет! – воскликнул Леня, входя в офис. – Ой! Алла Петровна! Как я рад вас видеть!

Лицо гостьи еще больше осветилось улыбкой.

– Леонид! Неожиданно! Каким образом ты здесь оказался?

– Работаю с Дегтяревым.

– Так вы Константиновна или Петровна? – решил уточнить Сеня.

– По настроению первое, по паспорту второе, – продолжала улыбаться гостья.

Дегтярев повернулся к Лене:

– Ты знаком с Гавриловой?

Эксперт кивнул:

– Она моя мама.

– Ну ваще ананас на елке, – подпрыгнул Кузя.

– Эй! А ты откуда знаешь это выражение? – удивилась Алла. – Оно только мое!

Компьютерный Шерлок Холмс показал на Леонида.

– Он так говорит, от него набрался.

– Вместо того чтобы искать Алевтину Тимофеевну, нам следовало изучить, как в лексикон Кузьмина пришел «ананас на елке», – засмеялась я, – вышли бы на маму Лени.

– У меня, слава богу, нет детей, – объявила гостья.

– Вы нас так называли, – чуть обиженно напомнил Леня. – «Дети мои, идиоты неописуемые! Скорее выучу пуделя на специалиста, чем тебя, Леонид, на эксперта». Вы моя мать в профессии.

Потом он посмотрел на Дегтярева:

– Алла Петровна – гениальный врач, диагноз ставит с лету и всегда верно. На моей памяти никогда не ошибалась. Но лечит только знакомых, основная ее работа – экспертиза. Уникальный специалист! Потрясающий! Попасть к ней в ученики – огромная честь, но она брала по два, максимум по три ученика. И до окончания аспирантуры мало кто доживал – очень уж она требовательный руководитель, я с трудом удержался.

– Ты был хорош, – улыбнулась Алла, – радостный щенок, готовый на все ради открытия истины. Этим ты, дурачок, мне и понравился.

– Вы же работаете в бригадах, как у нас оказались? – спросил Леонид.

– У Ивана Никифоровича? – быстро осведомился Дегтярев.

– Да, вы его знаете?

Полковник схватил телефон.

– Ваня! Это я! Нужна информация об Алле Петровне Гавриловой, она же Константиновна, Алевтина Тимофеевна! Ага, ага, ага…

Мы все молча смотрели на полковника. Тот протянул трубку гостье.

– С вами хотят поговорить.

– Слушаю, – пропела бабуся. – Хорошо. Ладно.

Алла положила мобильный на стол.

– Босс просил вести беседу серьезно и откровенно. Единственное, что не могу сообщить – почему заинтересовалась данной историей. Но это вам и не нужно. Слушайте. Сначала сообщу, что знаю, потом зададите вопросы. Рассказ не на пять минут.

Я замерла и услышала историю.

Художник Андрей Константинович Зимин появился на свет у литератора и актрисы, но талантов родителей не получил. К малышу перешла генетика деда и прадеда, служивших иконописцами. Маленький Андрюша мечтал стать художником, поступил в нужный институт, но быстро понял, что, если рисовать пейзажи и сцены из жизни, много денег не заработаешь. Основной доход могут принести портреты. За несколько месяцев до окончания института студент сделал подарок жене ректора, Марии Ивановне, на день рождения. Никто ни до него, ни после не додумался начать карьеру с подобного шага. Андрюша написал с фотографии светлый лик супруги вождя учебного заведения. Даме прозвенело шестьдесят лет. Вероятно, в молодости она могла похвастаться красотой и стройной фигурой, но любовь к вкусной еде и безбедная жизнь спутницы жизни любимого живописца политической элиты прибавили сантиметров в талии, сделали плечи похожими на окорока и уничтожили четкость овала лица.

В восемь утра, в день рождения Марии Ивановны, Андрюша позвонил в калитку глухого забора, который окружал дачу ректора, и вручил горничной упакованный холст.

– Я студент. Передайте, пожалуйста, хозяйке мой подарок на юбилей. Восхищен ее красотой, влюблен платонически, вложил в портрет всю душу.

– Как вас зовут? – осведомилась женщина в белом фартуке.

– Мое имя ничего не скажет. Пожалуйста, скажите так: автор картины – просто один из тех, кто покорен красотой Марии Ивановны.

Но ведь художники всегда подписывают свои работы, и Зимин не оказался исключением, в углу полотна стояла его фамилия. На следующий день ректор вызвал паренька к себе, обнял, сказал:

– Тронул всех нас до глубины души! Жена, дочь, теща – все в восторге! Ждем тебя сегодня на чай!

Хорошо воспитанный мальчик быстро стал своим в семье ректора и начал ухаживать за его единственной дочерью Танечкой. Они сыграли свадьбу, и спустя несколько лет родился Костя, которого обожала вся родня. Жили Зимины богато, на лето уезжали в Крым, Костик ни в чем не знал отказа.

Но в каждой банке меда непременно обнаружится ложка не пойми чего. Этим «не пойми чем» оказалась первая жена Зимина, Софья, которая не отличалась хорошим поведением, легко могла выпить, повеселиться в веселой компании и не прийти ночевать. В брак с ней студент вступил на первом курсе, зимой, а весной супруга пропала неизвестно куда и оставила записку: «Была без радости любовь, разлука будет без печали[3]. Прощай, нудное животное. Хочу жить весело, счастливо и не с тобой». К письму прилагалось заявление о расторжении брака. Андрей поставил штамп в паспорт и забыл Софью. После защиты диплома он расписался с Танечкой, получил прекрасную спутницу жизни, а потом и обожаемого сына.

В один из дней рождения Кости Андрею Константиновичу сообщили, что у ворот дома его ждет старуха с подростком лет шестнадцати. Бабка утверждала, что ребенок – его сын. Художник засмеялся:

– Мой сын дома, дайте попрошайке немного денег, и пусть уходит.

Пара удалилась, но через неделю пришла снова, и потом приходила еще