А может, просто показалось…

Синий «жигуль-шестерка». Ну, придется иметь в ввиду.

Филя по природе не был жадным человеком, тот же Щербак, к примеру, из-за оставленной техники удавился бы, но просто он хотел, чтоб все было справедливо. И потом, он ведь не собирался покушаться на камеру в глазу оленя, поставленную наверняка «соседями». Опять же лишние следы никому не нужны. Если честно, то и Акимыч тоже был ему без разницы, дорожка-то в дом проторена. Но думалось, что этот постоянно отсутствующий на объекте сторож знает больше, чем ему положено. А это уже интересно.

Сторож сидел на берегу, задумчиво уставившись на поплавок.

– Вы будете Акимыч? – вежливо спросил Филя, подходя.

– Ну это как сказать… – философски заметил сторож. – Кому Акимыч, а кому и Николай Петрович.

– Понятно, прошу прощения. Значит, меня неверно информировали.

– А на хрена тебе информация?

– Посоветоваться хотел… Говорили, здесь сторожа требуются. Я спросил, кто знает? Сказали про вас, Николай Петрович. Акимыч, мол, здесь старожил.

– А ты чего, больной, что ли? Тут же копейки платят, хозяйства никакого, да и с наваром – так себе.

– Воздух свежий зато. Опять же и перезимовать. Народ-то хоть богатый?

– Эвон ты куда! Ну на это сильно не рассчитывай. Ежели, к примеру, у патриарха, так одно, а взять моего – кошкины слезы.

– Чего, жадный? А он кто?

– Слышь, парень, а чего это ты такой любопытный? И не тебя ли я видел… это когда же?… А третьего дня! Ты вроде на заборе висел, двор оглядывал, ну?

– Вполне могло быть, – Филя пожал плечами. – Я не в первый раз прихожу сюда. Все искал, с кем бы поговорить. Да и потом, сам же, поди, понимаешь: одно дело хорошую дачку сторожить, а другое – хибару-развалюху.

– Ну таких-то у нас нету.

– Это верно. Я вот и хочу, чтоб добротно было. Не, если у вас, Николай Петрович, сомнение есть, так у меня с документами все в порядке, ни судимостей, ничего такого… Просто то, чего я умею, никому не нужно. А кому нужно, к тем я сам не ходок.

– И что ж ты такое умеешь? – заинтересовался сторож.

– Пасть порвать. Жилы вытянуть. Башку свернуть, чтоб тихо.

– «Афганец», поди? – догадался сторож.

– Угадал, – печально кивнул Филя.

– А на Чечне?

– И там было дело.

– Да, паря, не повезло тебе. Ну что сказать? Вижу, вроде ты не дурак. Оставь координаты, поговорю тут кое с кем, позвоню. А на двор ко мне больше не лазь, не надо, ничего ты там не забыл.

– Ну, Николай Петрович! – обрадовался Филя. – Вот тебе мой домашний телефон, буду ждать. А двор твой мне не нужен. Но лучше другое скажи: как же это, сидя тут, на бережку, сторож все, что там наверху делается, видит? Открой секрет?

– А чего тебе открывать? – Акимыч стал опять ленивым и медлительным. – Ты ж и сам, поди, все это проходил. Ладно, если не соврал, позвоню.

И снова уставился на свой вечно неподвижный поплавок.

Вот он– то и осуществляет контроль, думал Филипп, поднимаясь в гору. Как -это другой разговор. Но, пройдя сквозь кустарник, Филя вдруг увидел синий «жигуленок» шестой модели, который стоял на противоположной стороне улицы, наискосок от ворот самаринской дачи. Из него вышел молодой человек, осмотрелся и, подняв капот, склонился, при этом постоянно оглядываясь – видимо, ждал кого-то.

Филя тоже никуда не торопился. Напротив, он похвалил себя за осмотрительность: «девятку» свою, приехав, оставил аж через две улицы, в небольшом леске, а прежде чем познакомиться со сторожем, посетил-таки дачу академика. Убрать свой компромат было делом минуты, тем более что он уже знал: специалист, которого прислал сюда Самарин, только отключил камеры от питания. Об этом в пылу гнева проговорилась жена Самарина. А ей – сам академик. А ему – Лина, которой тот молодой специалист и показал, как это делается. Вот она, цепочка-то…

Но Филя, вероятно, не был бы самим собой, если бы остановился только на этом. Ему было интересно, как обстоят дела у «соседей» с Лубянки. Забрался, проверил и… решил, что обман. Нет, тут либо специалист сделал пенку, либо ребятки снова постарались. Из тех, что рыбку сейчас ловят или в машине копаются.

Филя снова осторожно раздвинул ветки кустарника. Капот был закрыт, а водитель медленно, снова оглядываясь, двигался по спуску в сторону реки. Не иначе рыбачка решил навестить.

Да, так вот «глазок» у оленя был подключен к сети. Значит, просто ждал сигнала. И снова, как в первый раз, чем-то неуютным повеяло тогда на Филиппа Агеева, человека, в сущности, простого, но не любящего, когда на его вопросы не находится ясных ответов.

А что касается Акимыча, так тот ни в жисть не дозвонится по оставленному телефонному номеру, поскольку Филя не собирался менять профиль своей работы. Зато он уже твердо знал, что обычные сторожа такими, как этот рыбак, не бывают.

Но разбираться в этом вопросе лучше Денису Андреевичу…

…Филя не ушел далеко.

По Таманской улице он прошел вдоль реки к 3-й линии, где на высоком берегу, в перелеске, томилась его «девятка». Внизу, на пляже, уже появились утренние отдыхающие. Но не они привлекли внимание Агеева. Чуть в стороне, у плотного зеленого забора, стояла большая темно-синяя машина – «Вольво-960». Далеко не единственная в Москве, но Филя мог бы поклясться, что это автомобиль Самарина. Однако что он делает здесь, не на своем законном месте – возле ворот или во дворе?

Вокруг никого не было. Просто приехал и отправился купаться? Очень сомнительно. Или он уже у себя на даче, а машину бросил здесь для маскировки?

Еще не зная, зачем это ему надо, Агеев забрался в свою машину, выложил в бардачок снятую с дачи технику и достал миниатюрную видеокамеру, работающую на батарейках. И в самое время.

Из глубины улицы появилась парочка. Вполне пристойные дачники. Она – в летнем, смело открытом платье-сарафане и он – в светлом костюме и со светло-коричневым кейсом в руке. Проходя мимо «вольво», они как бы машинально замедлили движение, остановились, о чем-то разговаривая. Этого высокого и седого мужчину Филя уже видел. Его вместе с академиком снял на видео Коля Щербак. Да, Филя не мог ошибиться – седой, высокий, сухощавый, может, он и есть тот самый «американец»?

И он тоже стал снимать эту парочку. Но потом произошло неожиданное: Лина – а не узнать ее было нельзя – вдруг открыла заднюю дверь машины, и седой шагнул в салон. Сама Лина села рядом с водителем.

Пауза длилась недолго, минут, может, пять, не больше. Так же неожиданно открылась передняя дверь, вышла Лина. Открыла заднюю дверь, и оттуда появился седой. Но без кейса.

Лина взяла его под руку, и они, мирно беседуя, отправились обратно, в глубину улицы.

В «вольво» наверняка были люди. Ну во-первых, водитель, это само собой. А во-вторых, не с ним же пять минут разговаривал седой мужчина? Но стекла у «вольво» были затемнены.