Теперь, когда я приняла это во всех отношениях правильное решение, мне оставалось только завалиться спать, но, выспавшись днем, я никак не могла заманить сон в свой измученный мозг. Пришлось подняться и приступить к генеральной уборке, которая в свете околонаучных теорий символизировала мою решимость начать жизнь с чистого листа.

Похоже, я окончательно перешла на ночной образ жизни. Закончив убираться только в 5 утра, проспала почти до вечера. «Ну и пусть», – бормотала я себе под нос, разглядывая в зеркале лицо довольно молодой, но теперь уже не очень симпатичной женщины. С синими кругами под глазами, заострившимся носом и красными аллергическими пятнами, высыпавшими после купания в пруду известного нам бизнесмена. «Пусть! Зато в клубе никто приставать не будет. Посижу одна, составлю план на ближайшую пятилетку, а потом, залив горе шотландским виски, буду с высоты прожитых лет взирать на прыгающую под музыку молодежь». Удивительно быстро полюбив виски, я оправдывалась тем, что поддалась тлетворному влиянию семьи Челноковых, приучивших меня к заграничному алкоголю. И вспомнила поникший мужской силуэт, черневший на фоне залитого светом въезда в гараж. Нет-нет-нет. Я не собираюсь в этот прощальный вечер терзаться чувством вины. Господи, ну почему бабья натура так чувствительна к убогим и блаженным?!

Решительно взяв себя в руки, я полезла под ледяной душ, дабы взбодриться душой и телом, и, похоже, добилась своего. По крайней мере, хозяйка квартиры, невовремя заглянув с инспекцией, сделала мне несколько неуклюжих комплиментов. Жизнерадостно улыбаясь, я сообщила, что завтра съезжаю с ее квартиры, и, расплатившись, пообещала занести утром ключи.

Остаток вечера ушел на сборы. Когда же стрелка часов подползла к десяти, моя трещавшая по швам сумка уже стояла в прихожей в ожидании отъезда, а я облачилась в платье-чулок, потратила пару минут на макияж и, нещадно царапая паркет любимыми «шпильками», направилась к выходу.

Пока спускалась по лестнице, перебирала в памяти все мало-мальски приличные клубы, но так и не выбрала подходящий. В конце концов, решила положиться на судьбу. В общем, куда кривая вывезет. И судьба послала мне маршрутку, идущую прямиком к самому популярному среди «золотой молодежи» данс-клубу «У Винта».

Возле залитого светом входа в ожидании освободившихся столиков толпился народ. Я уже собиралась повернуть обратно, но вдруг с удивлением обнаружила в себе неведомый доселе азарт. «А вот возьму и пройду!» – мелькнуло в моей шальной голове. Вытащив из сумочки стодолларовую банкноту, я ладонью прижала ее к стеклу и почти не удивилась, когда дверь широко распахнулась.

Внутри гремела музыка и мелькали цветные лучи. Столик нашелся сразу, правда, он был залит кока-колой и заставлен тарелками и бокалами. Но едва я присела на одинокий стул, как откуда-то возник вежливый официант, несколькими точными движениями расчистил «поляну» и, сдернув скатерть со стола, исчез так же, как появился. А потом все время сновал вокруг в надежде на щедрые чаевые, явно прослышав о моей взятке охране. Так что своего заказа мне пришлось ждать от силы пять минут. Вооружившись вилкой и ножом, я жестоко расправилась с куском мяса неизвестного происхождения, пытаясь заглушить странный вкус блюда с помощью виски. Что-что, а напитки «У Винта» были на высоте.

Честно говоря, я думала, что мне посчастливится провести этот вечер в одиночестве. Нежный возраст посетителей клуба (от силы восемнадцать) давал надежду на то, что мною тут никто не заинтересуется. Однако заинтересовались. Пока я наблюдала за парочкой, целовавшейся взасос на танцплощадке под бурное одобрение окружающих, меня наглым образом уплотнили, подставив к столику еще один стул.

– Здравствуйте, – прозвучал знакомый голос, перекрыв несущийся из динамиков ритм ударных. – Какая неожиданная встреча!

Обернувшись к человеку, беспардонно вторгшемуся в мое личное пространство, я не могла скрыть удивления:

– А вы-то здесь какими судьбами? Ой, простите, здравствуйте…

Репортер из «Веритас» (кажется, Дмитрий) со своей седой шевелюрой настолько выделялся среди мельтешащих вокруг юных, даже слишком юных созданий, что мое удивление было вполне объяснимо.

– Вот, редакция замучила. Вынь да положь им репортаж о поколении «Next»! – рассмеялся журналист, потягивая коктейль из высоченного стакана. – Я здесь уже часа два торчу. Но если честно, так и не понял, почему они сюда как мухи на мед слетаются? В других клубах то же самое. Да и цены куда приятнее.

– Может, потому что модно? – промямлила я, с трудом отвлекаясь от своих мыслей, и, вздохнув, распрощалась с одиночеством.

– А где же ваша подопечная? Что-то я ее не видел, – вопросительно улыбнулся сидящий напротив мужчина.

– Разумеется, не видели. Я здесь одна. А Эля Челнокова с сегодняшнего дня не моя подопечная.

– Ого! Как же так? Неужели бизнес-воротила вас уволил после всего, что вы сделали для его дочери?

– Я сама уволилась. И не хочу это обсуждать!

– Не хотите – не надо, – журналист взмахнул руками, отчего коктейль выплеснулся ему на джинсы – светлые, дорогие и модные.

– Черт! – Дмитрий стал яростно тереть пятно салфеткой. – Сегодня явно не мой день. То есть вечер. Хорошо, хоть вас встретил…

Ну, все! Этот журналюга теперь схватится за меня, как один утопающий за другого. Ему поговорить хочется. Непонятно только, почему он до сих пор тут торчит. Наверняка уже все интервью взял, все закоулки обнюхал. Может, просто чего-нибудь ждет? Здесь, конечно, спокойно, но мало ли что в жизни слу…

– Ника-а-а! – радостный вопль перекрыл бухающую музыку, и к столику протиснулась сияющая счастьем Эля. – Вот клёво!

– Ты как сюда попала?! – едва прошипела я, полузадушенная ее объятьями. – Опять сбежала?

– И ничего не сбежала, – Эля возмущенно фыркнула. – Просто уехала. Такси вызвала и уехала. Дома чокнуться можно. У фазера какие-то проблемы с бизнесом, он все на Сережу орет. Светка после дня рождения похмельная шляется по комнатам и всем жалуется на тяжелую жизнь жены миллионера. Генка ругается, что вынужден в чужой комнате жить, пока ему там провода какие-то прокинут. А Пашка вообще…

– Стоп! – поспешно прервала я этот бурный поток информации, к разочарованию навострившего уши журналиста. – Потом расскажешь. А сейчас позвонишь отцу и скажешь, что ты со мной. Он уже, наверное, рвет и мечет!

– Точно. Рвет и мечет. Но не из-за меня. Ему сейчас на свою дочу плевать с лондонского Тауэра.

– Звони, или я позвоню!

Узница замка Иф тяжело вздохнула, набрала номер Челнокова и, бросив в трубку: «Не волнуйся, пап. Я с Никой “У Винта”», – отключила мобильный.

– Тебе тоже лучше отключить, – посоветовала она, оглядываясь в поисках третьего стула. – А то достанут звонками.

– Ладно, уговорила, – буркнула я и поинтересовалась: – Ну и что мы теперь делать будем?

– Как что? Танцевать! – как ни в чем не бывало заявила Эля и, внимательно оглядев откинувшегося на спинку стула Дмитрия, добавила: – Все трое!