– Ален, зайди на минутку, – со свистом прошептала она, безумно блестя своими синими глазищами.

Разумеется, я не мог отказать девушке в невинной просьбе посетить ее спальню. Очутившись при свете дня в небольшой комнате, где лишь однажды был, укладывая перебравшую подругу баиньки, я с удивлением констатировал, что эта комната – точная копия Шарлоттиной, с единственной разницей в цвете стен, штор на окнах и ковра на полу.

Соня, аккуратно прикрыв за мной дверь, прислонилась к ней, словно опасаясь, что я сбегу.

– Ален, у меня есть кое-какие новости об Ольге.

При этом она покусывала губы и внимательно смотрела куда-то мимо меня. Интересное начало.

– Что за новости? Она нашлась?

– Не знаю, – медленно, будто размышляя над этим вариантом, проговорила Соня. – Может, я вообще зря тебя сюда вызвала, хотя, разумеется, рада была повидаться, да и ты отдохнул.

Я начинал терять терпение. Казалось, все кругом только и мечтали о том, как свести к нулю мои сегодняшние сенсационные открытия от поездки в Танси и блестящую расшифровку собственного пророческого сна.

– Соня, что, наконец, случилось?

Она вздохнула и кивнула на ярко-зеленый кожаный баул и груду вещей, разбросанных по ее кровати, на которые я поначалу не обратил никакого внимания.

– Когда все это завертелось и я вызвала тебя, все холсты Ольги мы убрали в чулан, а ее вещи упаковали и перенесли ко мне. Сегодня Лорен все хлопотала о похоронах, а Жак позвонил и сообщил, что до четырех отправляется домой спать – словом, я мучилась от безделья. Не знаю, почему мне вдруг пришло в голову проверить Ольгины вещи, но я это сделала. И не обнаружила ее паспорта, хотя я точно помню, что он лежал в отдельной папке вместе со страховкой и обратным билетом. Я все перерыла – паспорта нет.

Это действительно была еще та новость, породившая в моей бедной голове массу вопросов без ответа. В самом деле, почему полиция в лице Сониного расчудесного Жака первым делом не затребовала документы пропавшей? И потом, как могло случиться, что документы пропали – в доме постоянно кто-то находится, да и вся улица прекрасно просматривается, так что любой человек, пробирающийся в дом, немедленно будет замечен бдительными соседями. Стало быть, вариант кражи отпадает, а в таком случае, не за паспортом ли бегала Ольга в ту самую ночь своего исчезновения? И что это значит? Что глупая рыжая девица и в самом деле собиралась куда-то свалить. С Бенини?

– Я во всем виновата, – искренне покаялась Соня, вполне изучив выражение моего лица. – Жак еще в первый же день просил меня найти Ольгин паспорт, а я забыла. Ну, а потом закрутилась вся эта карусель, мы по уши друг в друга влюбились, и было уже совсем не до паспортов.

Ах, какие высокие чувства, какая чудная любовь! Хуже всего, что Соня говорила с уверенностью школьницы, оправдывающейся за пропуск уроков перед занудой-учительницей. Чтобы не признавать собственной лени и безалаберности, она теперь самой себе внушит, что действительно только и думала что о Жаке и его рыжих усах, а Жак не прохлопал ушами важнейший момент, а «влюбился по уши». Естественно, в нее, дылду бестолковую.

– Признайся, ведь с самого начала ты был уверен, что Ольга никуда не пропала, а просто сбежала с каким-нибудь местным сыроваром, – с лукавой улыбкой подвела черту Соня. – Скорей всего, так оно и есть.

Хуже всего, что в самом начале именно так я и думал. Настроение мое упало ниже нуля, и, ни слова не говоря, не ответив улыбочкой на каскад Сониных улыбок, я вышел вон, выскочил на улицу и почти бегом ринулся в полицейский участок, где мне вежливо сообщили, что комиссар Танде еще почивает дома. Я упрямо уселся на скамейку у дверей участка и принялся ждать.

Чего я хотел от комиссара? Я и сам толком не знал. После Сониного сообщения мне уже казались глупыми и бестолковыми собственные чувства и эмоции у ворот дома Бенини в Танси, уверенность в том, что там, в старинном просторном шато, где можно, по словам Тито, расселить половину Танси, или в летнем домике, где проживала Аньетта, и томится несчастная пленница Ольга, насильно увезенная с вечеринки почуявшим опасность Бенини. Почему я был так в этом уверен? В ту ночь Ольга бегала за паспортом, а значит, собиралась уехать с кем-то (да что тут мудрить, конечно, с великолепным Бенини!) совершенно добровольно. Прав был Васек, я слишком большое значение придаю снам.

Между тем комиссар не заставил себя долго ждать. Не успел я окончательно пасть духом, как он подрулил на полицейскую стоянку и вылез из машины, лучезарно мне улыбаясь.

– Ну что, дело можно считать закрытым? – бодро пропел он, усаживаясь рядом со мной на скамейке, радостно щурясь на солнце. – Девчонка сознательно сбежала, прихватив с собой паспорт, значит, либо собирается продлить визу, либо явится к дате отбытия с повинной головой. Нет, официально мы продолжим поиски, поскольку до сих пор так и не знаем ее местонахождения, но, думается, можно смело снять тяжесть с души. Девушка просто замечательно проводит время где-нибудь подальше от Лорен. Любовь, любовь, любовь! Все дело в ней.

Все было против меня – это солнце, выспавшийся комиссар, откровенная радость его и Сони да еще этот дурацкий паспорт Ольги, отсутствующий самым нелогичным образом. Но ведь не мог я кругом ошибаться!

– Вижу, вы уже в курсе последних событий, – чувствуя себя больным и желчным, проскрипел я. – Увидели пророческий сон?

– Разумеется, дело не в снах, если честно, я вообще их никогда не запоминаю, – беспечно улыбнулся Танде. – Только я проснулся, принял душ и начал бриться, как позвонила Соня. Как будто почувствовала, что я уже встал.

Я в очередной раз болезненно отметил это столь неформальное обращение комиссара к Соне – запросто, по имени. Впрочем, какая разница, моя голова пухла совсем от других мыслей.

– Собственно, не произошло ничего особенного, – попытался я расставить все точки над «i». – Соня обнаружила пропажу Ольгиного паспорта, но мы ведь до сих пор не знаем, где она сама. Вполне возможно, она стала жертвой обмана, и ей до сих пор угрожает опасность.

– Ален, – мягко попытался прервать меня комиссар, но я упорно продолжил свои размышления вслух.

– На вечеринке в честь дня рождения Шарля Ольга вышла в сад с Бенини, через какое-то время куда-то ушла – возможно, за паспортом – и вернулась. После этого, судя по всему, ее никто не видел. Не значит ли это, что она уехала с этим галерейщиком к нему в Танси? И тогда почему он напрочь отрицает это? Сегодня я был в Танси, беседовал с людьми, в том числе с бывшей прислугой Бенини, которую он внезапно рассчитал, и когда бы вы думали? Двенадцатого июня, с утра пораньше! С чего бы это? Он и раньше подолгу не бывал в поместье, а Аньетта убиралась в доме и следила за клумбами.

– Танси. Так вот каков был ваш план, – Танде мгновенно перестал улыбаться. – Что ж, ваша версия логична, но, согласитесь, если Ольга взяла с собой паспорт, значит, она поехала с Бенини добровольно. Опять-таки, если предположить, что она отправилась именно с Бенини, а не с кем-то еще, поджидавшим ее на улице. В таком случае, именно поэтому Бенини отрицает какое-либо свое участие в ее исчезновении. Он расстроился, что девушка заставила его полвечера без толку просидеть в саду, собрался и поехал домой, где со злости рассчитал свою прислугу.