— Почему? — удивилась я. — Они же разошлись.

— Да, но в дураках оказалась опять я. Мне пришлось жить с Надей, а он опять надумал жениться на другой. Позавчера я назначила ему встречу с конкретной целью. Убить его, если он не откажется от нового брака. Он не отказался. Просил меня подождать еще. Но я больше не хотела ждать.

— И поступили по принципу: не достанется вам, так не достанется и никому? — подсказала я. — Верно?

— Верно.

Да, Гоша был редкостным прохиндеем, за что в итоге и поплатился собственной жизнью.

— А потом Эльвира здорово сыграла мне на руку, — не удержалась от улыбки Ирина. — Если бы не Красильникова, все обошлось бы.

— Она стала шантажировать вас? — уточнила я.

— Она давно шантажировала меня. У нее были фотографии, подтверждающие мою связь с Гошей, и она грозилась показать их Наде. Я исправно платила Ане за молчание. Причем из собственного кармана, Гоша не пожелал принять участие в расходах. Она же и сфотографировала нас в день убийства. Сначала Аня и не подозревала, какой убойный компромат попал к ней в руки. Поняла, когда стали известны результаты вскрытия.

— Результаты не были никому известны, — опровергла я ее версию. — Аня не могла узнать о них.

— Могла, — подала голос Елена, приблизившись к нам. — Наша мама работает экспертом в прокуратуре по этой части.

Черт возьми! Один сюрприз хлеще другого. Не знаю, что бы еще я могла почерпнуть из общения с Ирой, но в этот момент в коридоре послышался нарастающий грохот. Еще до того, как дверь в палату распахнулась, я поняла, что это бежит Ставридов. Только он со своей комплекцией в состоянии воспроизводить столько шума.

— Никому не двигаться! — заорал он.

— Хорошо, — пообещала я. — Только не очень долго.

— Ваши шуточки мне уже осточертели, — огрызнулся он, убирая пистолет в наплечную кобуру.

За его спиной топтались пятеро ребят в камуфляжной форме. Непонадобившаяся группа захвата.

— Сержант Рыбкин, наденьте на нее наручники, — распорядился Ставридов, кивнув в сторону Ирины.

Затем он подошел к ножу, аккуратно поднял его двумя пальцами и сунул в полиэтиленовый пакетик для вещдоков.

Рыбкин со всей присущей ему ответственностью зачитал Ирине ее права, надел наручники, и после этого арестованную увели.

— Позвольте поздравить вас, Иннокентий Вениаминович, — сказала я с улыбкой.

— С чем?

— С успешно раскрытым делом. Новое звание вам обеспечено.

Он хмуро глянул на меня из-под бровей, но я почувствовала, что он и в самом деле доволен. Наверняка сегодня же начнет пробивать новые дырочки в погонах.

Тем не менее он постарался скрыть от меня свои чувства и, обернувшись к Елене Красильниковой, сказал:

— Вам придется поехать с нами, Елена Викторовна, для дачи показаний. Что касается вас, госпожа Охотникова, вы можете быть свободны.

Вот и вся благодарность. Ставридоов был медведем не только по комплекции, но и по сути.

Лена подошла ко мне.

— Спасибо вам, Женя.

— Не за что, — скромно ответила я. — Это моя работа.

Попрощавшись со мной, она ушла вслед за Ставридовым. Я последней вышла из седьмой областной больницы. Все уже уехали, и только Жемчужный сидел на лавочке в сквере, дожидаясь меня.

Заметив еще издали предмет своего обожания (это я так без лишней скромности именовала себя), он отшвырнул в строну окурок и быстрым шагом устремился мне навстречу.

— Привет! — весело сказал он и с неимоверной нежностью прижал меня к своей груди. — Как ты?

— Порядок, — мне были приятны его объятия, тем более после длительного напряжения последних дней. — Ты почему не пошел домой спать?

— Шутишь? — изумился он. — Я тут весь на нервах. Уже вторую пачку сигарет распечатал за последние три часа.

— Не бережешь ты свое здоровье, — укорила его я.

— Какое тут, к черту, здоровье. Как я понял, план удался?

— На сто процентов.

— Поймали?

— Да.

— Головачеву?

— Ее фамилия Головачева? — для меня это было очередным открытием за сегодняшний вечер.

— Ну, да. А ты не знала?

— Откуда?

Все так же нежно обнимая за талию, Жемчужный повел меня к дороге.

— Сейчас поймаем машину, — сказал он. — И через десять минут будем дома. Тебе просто необходимо отдохнуть.

— Слушай, а мы не успеем уехать в Тарасов сегодня? — я с надеждой заглянула ему в глаза.

— Да нет, опоздали, — Костя пожал плечами. — Да и неудобно как-то. Я с мамой толком не пообщался.

На квартире у Сякиных помимо Веры Николаевны в ожидании томилась Жанна. О счастливом исходе операции им уже сообщил по телефону Калугин, но она — женщина все-таки — жаждала подробностей. Мне сообщили, что весь вечер здесь провели Нежельская с Сякиной, которых я для чего-то вызвала. Но теперь это уже не имело никакого значения.

Несмотря на позднее время, мы вчетвером поужинали, и во время трапезы я поведала всем в деталях о последних событиях.

— Ты молодец, Женя, — с жаром сказала Жанна.

— Да, со своей задачей я справилась, но, как верно однажды заметил Костя, ничто уже не сможет вернуть Георгия.

Наверное, я зря это произнесла, потому что Вера Николаевна сразу схватилась за платок. Уже позже, когда Жанна уехала к себе домой, она с улыбкой спросила меня:

— А когда ваша свадьба?

— Мы непременно известим вас заранее, Вера Николаевна, — ушла я от прямого ответа.

Костя улыбнулся.

Измотанная событиями, я отправилась рано спать. Не знаю, до какого часа Жемчужный сидел с мамой, но разбудил он меня на следующее утро в шесть часов.

— Вставай, — сказал он. — А то опоздаем на автобус.

— Как? — обрадовалась я. — Есть еще и утренний автобус?

— Конечно, а ты, наверное, считаешь Воронеж какой-нибудь отсталой дырой?

— Что ты? Даже в мыслях не было.

Я вынырнула из постели и поцеловала его в губы.

* * *

Уже в автобусе по дороге в Тарасов Костя спросил меня:

— А что, ты действительно решила насчет свадьбы?

— Знаешь, после всей этой истории с твоим братом мне вообще расхотелось выходить замуж, — огорчила его я.

— Это почему?

— Не хочу, чтобы тебя потом грохнула одна из любовниц.

— Я не такой, как Гоша, — запротестовал он.

— Не знаю, не знаю. Яблоко от яблони, как говорится…