— Не думаю.

В этот момент я явственно осознала, что так старательно скрывала Красильникова. Ей с самого начала было известно, кто истинный убийца и как все произошло на самом деле. Только она, благодаря своему авантюрному складу характера, решила использовать ситуацию в угоду собственным интересам. За что в финале и поплатилась головой.

Стараясь не наследить и не оставить нигде отпечатков пальцев, я осторожно приблизилась к трупу. Крови почти не было. Нож вошел в тело плотно и глубоко, достигнув самого сердца. Мгновенная смерть. Красильникова наверняка даже и не почувствовала ничего.

Жемчужный нерешительно топтался возле порога.

— Что ты там разглядываешь? — окликнул он меня. — Линять надо отсюда, Жень, пока не поздно.

— Линять нам еще рано, — я обошла тело и поравнялась со столом.

Несколько листов сложены аккуратной стопочкой. Я извлекла из сумки перчатки, надела их и осторожно пролистала бумаги. Счета, ведомости, заказы — ничего интересного. Кроме этого и черного офисного прибора для канцелярских принадлежностей, на столе ничего не было. Я обернулась. Анина дамская сумочка валялась на диванчике для посетителей. Я взяла ее и раскрыла. Обычные женские принадлежности, ключи и записная книжка.

— Иди сюда, — сказала я Косте, не глядя на него. — Чего ты стоишь там, как неродной?

— Здесь в любой момент могут появиться менты, — высказался он, но все же подошел, с отвращением поглядывая на труп Красильниковой.

— Могут, — не стала спорить я. — Но мы обязаны рискнуть.

— Рискнуть чем?

Я раскрыла записную книжку и пролистала ее. Невооруженным глазом было видно, что несколько листков вырвано. Три или четыре.

— Я сейчас уеду, а ты останешься здесь, — проинформировала я Костю.

— Ты шутишь? Зачем?

— Красильникова знала, кто отравил твоего брата. Но она молчала. Молчала и шантажировала убийцу. У нее имелось что-то, чем она подцепила на крючок свою жертву. Безусловно, убийца забрал это «что-то», но мог быть и дубликат. Его стоит поискать.

— И где его искать? — по Костиной интонации я чувствовала, что он не в восторге от моих идей.

— Сначала здесь, затем у Красильниковой дома. И займешься этим вопросом ты.

— Я? — опешил он.

— Слушай, Кастет, давай обойдемся без препирательств. Честное слово, сейчас не до этого.

Пока я вела с ним беседу, я продолжала листать записную книжку. Мои старания были вознаграждены. Дмитрий Селиванов. Рядом был указан домашний адрес. Телефон отсутствовал. Так как других Дмитриев в записной книжке у Ани не было, я логично предположила, что это и есть бухгалтер и по совместительству водитель фирмы «Металл-С». Он являлся для меня на данный момент подозреваемым номер один. Потому как именно его я видела последним в обществе скончавшейся Анны Красильниковой. Промежуток времени между тем, когда мы расстались с секретаршей Георгия Сякина, и настоящим мгновением был не очень-то и большим. Полтора часа максимум.

Заметив, что я и в самом деле не намерена с ним спорить и тем более уговаривать в чем-либо, Жемчужный стал куда покладистей и покорно спросил:

— Что конкретно я должен сделать?

— Перчатки у тебя есть?

— В карманах, — ответил он.

— Прекрасно. Надень их и перерой здесь все.

— Что искать-то?

— Понятия не имею, — честно призналась я. — Что-нибудь, что сможет вывести нас на след преступника. Чем можно было бы шантажировать человека.

— Начинаю понимать ход твоих мыслей, — он достал из карманов свои осенние перчатки и надел их.

— Ищи хорошенько, — напутствовала его я. — Не халтурь. Поверхностный осмотр ничего не даст. Преступник даже позаботился о том, чтобы вырвать листы из записной книжки Красильниковой. Там скорее всего были обозначены его координаты.

— Посмотри, на какую букву вырваны страницы, — посоветовал мне Костя.

— Думаешь, ты умнее меня? — огрызнулась я. — Здесь нет букв. Это безалфавитная книжка.

— Жаль.

— Когда закончишь здесь, возьми ключи и отправляйся на квартиру Красильниковой.

Жемчужный вздохнул.

— Если меня сцапают, ты будешь носить мне передачи?

— Конечно, буду, — уверила я. — Ты какой бульон больше предпочитаешь, говяжий или куриный?

— А куда ты едешь? — спросил он, меняя тему.

— Навещу Диму.

— Думаешь, он ее грохнул?

— Посмотрим, — я направилась к двери. — Ну, ни пуха ни пера тебе, сыщик.

— К черту.

— Будь осторожен, Костя. Будь все время начеку. Услышишь шум, скрывайся, не раздумывая. — Шутки шутками, а рисковал он действительно здорово.

После этих слов я покинула его, оставив в не очень приятной компании, то бишь наедине с трупом.

Перчатки я сняла. Оставить отпечатки пальцев на Аниной записной книжке я не боялась. Вышла на улицу и остановила такси. Назвала адрес Диминой квартиры. Ошибка была не исключена, но я искренне надеялась, что нахожусь на верном пути. Во всяком случае, это разнообразие. Среди очерченного женского круга появился подозреваемый мужчина. Может, это своего рода знак. Кто знает?

Зарядил неприятный моросящий дождь. По-моему, даже со снегом. Да, зима скоро вступит в свои законные права. Медлить она не намерена.

Сидя на пассажирском сиденье рядом с таксистом, я следила за размеренным ходом «дворников» на лобовом стекле, и мысли мои вернулись к Георгию Сякину. Аня утверждала, что видела его позавчера последний раз, грубо говоря, в три часа дня. Домой Гоша явился около шести. Где он провел оставшиеся три часа? И с кем? Если он не был отравлен с самого утра, то получается, что с ним разделались именно в этот промежуток времени. Красильникову уже можно было смело вычеркнуть из числа подозреваемых. Нет, можно допустить мысль, конечно, что это она отравила его, и не одна, а при помощи сообщников. Того же Димы, например. А потом ее убрали, как ниточку, за которую можно легко потянуть. Версия логична, но мне она почему-то не нравилась. Гошу фактически убили позавчера с трех до шести вечера. Так считала я, но один лишь бог не ошибается. Посмотрим.

Селиванов был именно тем человеком, которого я разыскивала. И проживал он по тому адресу, что был указан в книжечке у Красильниковой. Это я поняла сразу, как только после восьмого звонка в нужную дверь он все же соизволил открыть. Морда у него была недовольной.

— Чего надо? — по его глазам я поняла, что он даже не сразу признал меня.

— Привет, Дима! Поговорим?

— Я… это… — до него дошло, кто пожаловал к нему в гости, и он почему-то здорово растерялся. — Я не могу… Я занят…

— Зато я свободна, — я отодвинула его в сторону и прямиком прошла в единственную комнату его квартиры.