Все завертелось, все началось после вечернего совещания в моем кабинете. Когда это было? Почти восемь месяцев назад…

Вот все думаю, как трое взрослых и вполне адекватных мужчин поверили мне? Даже сейчас, с долей юмора, вспоминаю, как нелепо мы выглядели в этих обручах зашиты излучений мозга.

Это уже потом, недели через две, Алексей, в своих лабораториях, донельзя напичканных разной электроникой, создал новую защиту – тонкую, проволочную сетку, почти незаметную в волосах.

Сергей Филиппович сразу забраковал всю эту возню с защитой:

– Раз ты, Александр Петрович, утверждаешь, что система поистине всемогуща и управляет нами не только читая мысли, но и давая нам свои задания и указания с той водой, которую мы пьем, то эта возня ничего не даст! Прятать надо на видном месте! Пусть система знает, что мы задумали, конечно, не все, что-то скроем и под защитой! Пусть все эти твои планетные клубы думают, что мы пишем фантастику, да ещё и фильм снимать по ней станем.

Обожаю своего начальника охраны! «Филиппок» пустого не предложит!

– Дельная мысль! А вот насчет программ, которые поступают к нам через воду, так тут все как раз просто! С завтрашнего дня переходите на талую воду – замораживайте и пейте – все коды разрушаются.

– Здорово! – изумился Артём, – а я все гадаю: почему птицы пьют талую воду? Это они выходят из-под контроля системы, чтобы птенцов больше вывести!

– Смотри, а то попьешь талой водицы и сам из – под контроля выйдешь! Столько птенцов настрогаешь! – Лёха был в своем репертуаре. Вроде, всегда серьезный, а вот шуточки так и сыплются из него.

– Алексей, нас с тобой ожидает более сложная работа: мы вылетаем на Алтай, там тебе предстоит пройти обучение. Одному мне не справиться со сборкой аппаратуры портала перехода в другой мир, с для постройки гравиелётов. Нужен конструктор и координатор. Ты, Артём, берешь на себя довольно сложный участок работы – предварительное изучение медико-биологического обеспечения экспедиции. Для этого свяжись с Академией Наук, лучше неофициально, подбери несколько молодых и амбициозных ученых. Смути их умы экспедицией в глухой уголок Земли, где сохранилась дикая природа, не забудь и о высокой оплате! Намекни на риск и массу научных открытий – в общем, вспомни все то, что привлекает молодой и пытливый ум. Сергей Филиппович, вам особый участок работы: вместе с Артёмом вы подбираете людей для создания особой техники – это роботы для исследовательской работы по ту сторону. Нам нужно провести широкомасштабные исследования, видеосъемку. Перед высадкой десанта нужно иметь максимально полное представление о том мире, куда мы собираемся прийти.

– Подвожу итог нашего совещания: все последующие наши действия и даже мысли должны быть сосредоточены на якобы осмыслении и подготовке к съемке фантастического кинофильма. Не волнуйтесь за себя, предварительное согласие с частью системы, а именно с нашей планетой – Землей мною получена! Так что вы под частичной защитой системой! Главное вам думать о том, что все, что вы делаете – это для кино! Ну, доедайте вашу колбасу и вперед!

До вылета оставалось чуть менее полчаса, а Алексей как всегда, опаздывал! А вот и он: запыхался, за спиной – зеленый рюкзак, на ногах – кеды.

Турист, одним словом! Не привык ещё главный инженер нашего завода к тому, что у нас есть самолет.

Eclipse 500, шестиместная реактивная машина, всегда готовая к вылету. Что ж, он отчасти прав – свой самолет может и подождать! Полчаса, срок небольшой, долетим и успеем доехать до Чулмыша засветло. Работница аэровокзала, помахав нам рукой, проводила на летное поле.

Пилоты нашего самолета, приветливо улыбаясь, доложили о готовности к полету. Не знаю почему, но после взлета я уснул и, заботливо укутанный пледом, проспал весь полет. Только когда турбины самолета, переключенные на реверс, взвыли, тормозя, проснулся вполне отдохнувшим и бодрым.

Ох, и повертелся Лёха, удивляясь красотам Алтая! Засиделся наш компьютерный гений у экрана! Засиделся! А по приезду в поселок сразу помчался на речку. На мой оклик: «Не утони там, ещё пригодишься!», – только отмахнулся.

По приезду в Чулмыш меня ждали две новости и обе не совсем хорошие. Первая новость – у тещи обнаружили рак легких, и осталось ей жить от силы пару-тройку месяцев! Вторая, полегче – Николай, ничуть не смутившись от такого известия, уехал на дальнюю турбазу разбираться со срывами сроков строительства! Тоже мне брат называется! Мог бы и помочь, хотя бы сообщил моей жене Татьяне, легче было бы…

Теща, Нина Михайловна, обрадованная приездом зятя, хлопотала по дому, наставляя двух соседок – помощниц: гостей кормить надо. Была она бодра и, несмотря на болезнь, ещё и пыталась шутить и подсмеиваться над своей неловкостью. Боль, от неминуемой потери близкого мне человека захлестнула все мои чувства. И вдруг, словно молния, мой мозг пронзила мысль: о каком пустяке я думаю?! Я – великий шаман!!!

Мне даже смешно стало! Да не позднее, чем завтра, в медицинском блоке звездолета, второй пилот просто отдаст необходимые распоряжения и миллиарды нанороботов, повинуясь командам компьютера, быстро и просто реконструируют легкие моей теще.

Ах, как приятно быть всемогущим! Приятнее было вдвойне ощущать, что ты сохранил в своей душе простые человеческие качества, сохранил сострадание к беде и боли другого человека и можешь просто изменить его судьбу…

– Нина Михайловна! Простите – мама! – я взял её за руки, – перестаньте хлопотать, отдохните, я помогу женщинам. Вам завтра придется ехать со мной в одно очень известное медицинское учреждение, там пройдете курс лечения.

– Сашенька, сынок, да чего зря хлопочешь! Ты мне лучше внуков привези, пока ещё бодрая, повидаюсь, а опосля… нечего им смотреть будет на меня…

– Вы совсем забыли, что я – великий шаман! – и чего меня понесло? Распушил перья…

Однако, подействовало: женщины, суетящиеся у стола, разом замерли, повернулись и, смиренно сложив руки, склонили головы.

– Едем, едем, как скажешь, завтра и едем! Вот только соберу кое-какие вещички, ты, Сашок, зови Алёшеньку, хоть и поздний обед, а гостеньков дорогих покормить надо.

Алёшенька, за этим поздним обедом, ел за троих, шутил, хвалил кушанья, налегал на мясо, запивал шурпой и даже выпил рюмку арака – местного самогона. Это его немного развезло – не привык мозг программиста к такой дозе крепкого спиртного.

Закат догорал за горной грядой, розовые тени еще лежали на ослепительно белых вершинах далёкой Белухи, с которых стекала ночная прохлада.

– Слышь, Петрович, и где ты в этой Тьмутаракани нашел академиков, что учить меня будут?

– Не доставай, Лёшка! Завтра все и узнаешь, и академию увидишь и, академиков послушаешь! Да ещё каких! Давай, иди спать! А я ещё постою, видишь, намечается какая ночка, когда вот так ещё доведется постоять и послушать тишину и молчание гор…

Назавтра я, не особо церемонясь, растолкал безмятежно спавшего Алексея и мы бодрой трусцой направились умываться на речку. Лёшка разохотился было искупаться, но температура воды в начале октября сразу охладила его пыл. Разделись по пояс, до красноты растерлись полотенцами, сгоняя капли воды. Бросали плоские камешки: кто больше «испечет блинчиков», мальчишеская забава – считать рикошеты камешка от поверхности воды.