"Займусь артефактом." — Нехотя согласилась Ведана.

"Тогда я копией инструкции." — Решила Мара.

"И найдите, кто следит за комнатой. Меня бесит, что кто-то знает обо всех наших посетителях и потом эту информацию придает огласке. А я к ректору!"

Учебное крыло пролетела, не замечая ничего вокруг, в итоге до административного добралась за рекордно маленькое время.

С удивлением отметила, что леди Хонор банальным образом сбегает, едва сдерживая слезы.

— Леди Хонор, вы в порядке? — Я была действительно обеспокоена.

Секретарь ректора мне нравилась. Люблю людей, которые знают свое дело и работают с удовольствием — таких мало, но именно на них держится мир. Худо-бедно, но держится.

— А? Да, Станочка, все хорошо. — Она попыталась улыбнуться, утерла слезы, но видимо обида слишком сильно давила. — Просто когда герцог злится, он бывает груб. В остальном все замечательно.

Она лгала. Нет, в том, что ректор мог ей нахамить или как-то по-другому задеть, я не сомневалась. Однако она должна была привыкнуть к этому, он ведь постоянно злится! Значит, дело в чем-то еще.

— Если я могу вам чем-то помочь, то приходите после ужина в нашу комнату. — Попросила я, щелкая пальцами, чтобы выдать женщине одноразовый пропуск.

Леди Хонор благодарно улыбнулась, но воспользоваться предложением явно не собиралась. Почему-то показалось крайне важным сейчас помочь ей. Будто если я этого не сделаю, то это может сыграть ужасную шутку с женщиной.

— Леди Хонор, — попыталась воззвать к разуму секретаря я. — Я ведь не просто студентка. Я ведьма. Со всеми вытекающими: умением решать проблемы практически любого спектра, мстительностью и особой жестокостью к тем, кто этого заслуживает. Кроме того, что бы ни говорили о нас маги и инквизиторы, мы помним добро и всегда стараемся отвечать на него тем же. Вы отнеслись к нам с теплом и вежливостью, мы задолжали вам. Поэтому если есть что-то, чем мы могли бы помочь вам, то приходите. Пожалуйста. Если нет, то мы просто попьем чаю. Вам наверняка любопытно узнать, что это за история с Эриком Танне вчера приключилась? — Я хитро улыбнулась, наблюдая за тем, как загорается интересом взгляд женщины немногим старше меня.

Вот и замечательно!

"У Хонор проблемы. Я пригласила ее сегодня в гости: кажется, мы можем помочь. Будьте осторожнее с нашими секретами!" — отправила мысль сестрам и, получив сигнал, что они все поняли, наконец пошла к ректору.

Если бы знала, что меня там ждет — осталась бы в приемной. Или сбежала бы вовсе из академии!

В кабинете Аринского было темно, окна плотно занавешены шторами, будто отгораживая это помещение от всего мира. Сам герцог сидел в своем кресле, на столе стоял бокал с янтарной жидкостью, из-за которой, видимо, в комнате и стоял запах алкоголя с ноткой шоколада.

— Вызывали? — Спросила тише, чем хотелось бы.

Я огляделась по сторонам, отмечая, что после визита Ядвиги, многую мебель заменили. Кажется, Верховная действительно была в ярости.

— Тебе нравится чувство безнаказанности?

Взгляд против воли опустился на пол. В очередной раз жгучее чувство стыда опалило щеки румянцем. Да что же это такое?!

— Ты думаешь, что можешь творить что угодно, Стана? — Взяв в руки стакан и играя его содержимым на скудном свету, вдруг спросил ректор, когда пауза затянулась. — Думаешь, раз я привязан к тебе, то можно манипулировать мной?

— Лорд Аринский, — я перебила инквизитора, делая один несмелый шаг вперед. — Я не собиралась вами манипулировать. Просто помогла человеку, который нуждался в моей помощи.

В звонкой тишине смех ректора показался жутким. Маг поднялся с кресла, обошел стол и встал напротив меня, облокотившись на столешницу. Нас разделяло не меньше двух метров. Вполне приемлемое расстояние — учитывая наличие у меня Наэт-Бли, я даже успела бы выставить щит при возникновении непосредственной опасности. Но пристальный взгляд ректора из полутьмы нагонял страх. Какой-то странный, острый и холодный, как клинок, прижатый к шее прямо у сонной артерии.

— Всем-то ты помогаешь, ведьма. — Усмехнулся зло герцог. — Почему же я обречен на страдания, когда остальных ты одариваешь своей милостью?

— Лорд Аринский, — сглотнула, надеясь, что комок в горле куда-нибудь уйдет. — Я не хотела…

— Что я сделал такого, что боги послали мне такое наказание? — Внезапно заорал мужчина, заставляя меня сделать пару шагов назад.

Честно говоря, я испугалась. По-настоящему. Как тогда с Верховной в этом кабинете. Почему-то все и всегда считали допустимым меня во всем обвинять! Нет, я готова нести ответственность за свои действия и даже за действия своего круга. Но у всего есть границы!

— Вы? Ну что вы! Абсолютно ничего ужасного, лорд Аринский! Всего лишь сожгли с сотню таких как я! Это, разумеется, слишком маленький повод для наказания!

Злость и страх ведьмы очень похожи по своей сути. Сложно угадать, что я чувствовала в тот момент. Возможно, и то, и другое. Только вот терпеть обвинения мне надоело. Будто мало того, что не сплю по ночам, стараясь найти возможность все исправить.

Да! Я ошиблась! Да! Поступила глупо и жестоко! Но я хотела все исправить и прилагала все мыслимые и немыслимые усилия для этого.

Ректор оказался рядом неожиданно!

Холод обжег правое запястье, заставив меня вздрогнуть и дернуться. Но меня удержали.

Герцог стоял вплотную ко мне и тяжело дышал: одна его рука все еще лежала на браслете, а вторая притянула за талию еще ближе. Хотя лично мне казалось, что это невозможно.

— Знаешь, что это за браслет, Стана? — прошептал он на ухо, продолжая меня удерживать.

Почему не оттолкнула? Не прокляла? Не применила любую другую попытку защититься?

Потому что позорно испугалась. Сжалась, стараясь унять дрожь в теле.

— Нейриновый сплав, — зашипела я, пытаясь отстраниться.

От герцога шел болезненный жар, и это мешало сосредоточиться на браслете.

Сплав железа с кобальтом и никелем при соблюдении определенных условий мог превратиться в металл, который обладал блокирующим свойством — и это единственная возможность лишить ведьму ее сил, перекрыв к ним доступ. Такие браслеты надевались на Отреченных — ведьм, которые создали Круг, но потеряли одну из сестер. Принимая сан, мы отказывались от своей магии. Обычно Отреченные жили не дольше пяти лет после смерти своей сестры. Браслеты сковывали магию, не давая ей выхода, но поступать в резерв она продолжала, растягивая его до максимальных размеров. В какой-то момент в ведьме собиралось столько мощи, что она захлебывалась в собственной силе, сходила с ума, а вскоре умирала в страшных муках.

Снять такой браслет мог только тот, кто его надел. Поэтому в последнее время ведьмы принимали сан Отреченных добровольно, чтобы иметь возможность надеть браслет из нейринового сплава самостоятельно и снять его при угрозе жизни.