Новую Солнечную систему, они очень быстро поделили ее основные планеты. Демократические штаты Америки и старушка Европа предпочли занять Персерону – самую крупную из планет, Советы союзных государств выбрали суровый Верлакс. Южное полушарие Земли переселилось на жаркую во всех смыслах Лагерту, мудрый Восток нашел свою гавань на миролюбивой Софре.

Остальные переселенцы с Земли, кого не захотели видеть в своих рядах крупные конгломераты, вынуждены были обосноваться на более мелких и не удобных для жизни планетах, к примеру, таких, как Крагнатум. Мой отец называл здешних обитателей отребьем, которое приходится приручать кнутом. Но, как я уже упоминала, только здесь принялись всходы и давал обильный урожай хлопок, поэтому планета имела определенную ценность. За нее стоило побороться.

Вей, пока я занималась размышлениями, готовился произвести на свет мою вторую личность.  Развернувшаяся перед ним виртуальная клавиатура позволила набрать мое новое имя. Я с интересом смотрела, как оно появляется под пальцами кибернета.

– Я мог бы назвать его вслух, но мне нужно, чтобы ты запомнила, как оно пишется. Дарья Ларина. Студентка Государственного университета международных отношений Верлакса, путешествующая на Липуту. Цель: сбор материала для курсовой работы «Межнациональные отношения в условиях торговой конкуренции».

Вот так Дана Лерой превратилась в Дарью Ларину. Я несколько раз произнесла вслух имя, чтобы привыкнуть к нему.

Поднявшись, Вей опять подошел ко мне сзади, но сам ничего трогать не стал. Взял обе мои ладони и положил по двум сторонам от шлема, чтобы я нащупала в области слуховых сенсоров небольшие выступы.

– Нажми и закинь руки за голову, чтобы удержать шлем. Он сейчас снимется.

Тот раскрылся легко: сначала запустился вентилятор, который создал воздушную прослойку, а потом отвалился сам шлем.

Вей положил его на свое кресло и встал напротив меня. Поправил мне зачем–то волосы, а потом произнес:

– Улыбнись.

Я с радостью выполнила его просьбу, и в этот момент ярко вспыхнул свет, заставивший меня зажмуриться.

– Что это было? – я скривилась. Перед глазами плыли огненные блики.

– Я просканировал твое лицо. Теперь у тебя есть трехмерное изображение новой личности.

Жутко смотреть, когда стоящий напротив тебя мужчина вдруг, словно дверцу в шкафу, открывает ухо и достает из появившейся щели небольшую прямоугольную пластину. Абсолютно прозрачную, словно кусочек стекла. Вей положил ее мне на ладонь. Я смотрела и не понимала, что с ней делать.

– Просто зажми пальцами, – посоветовал он. – Неужели никогда не видела индивидуальных карточек верлаксов?

Я помотала головой и сжала пальцами пластину, оказавшуюся совсем тоненькой. Тут же ее поверхность окрасилась зеленым светом, и над ней выросла голограмма моей головы. Она медленно вращалась, демонстрируя со всех сторон синие волосы, широкую улыбку и вытаращенные от неожиданности глаза.

– Я как–то глупо выгляжу, – пробурчала я. Когда женщина остается довольная своим изображением?

– Не потеряй, – капитан расстегнул цепочку, на которой уже болтался мини–зумком, и туда же нацепил ставшую вновь прозрачной пластинку. – Я внес твои данные в мировую базу. Теперь ты на три года старше, что позволит тебе путешествовать самостоятельно.

– Я, вроде, и прежде путешествовала самостоятельно. И даже водила собственный звездолет.

– Как далеко ты отлучалась от Персероны?

– Летала, например, на курорты системы Эйдор–Эп, – я назвала самую удаленную точку, куда моталась без сопровождения взрослых. – Навещала там маму. Она у меня любитель изысканной жизни.

Произнесла и почувствовала, как сжалось сердце. Что сейчас происходит с моей мамой? Убивается и достает звонками папу? Наверняка мой позор уже опубликовали. А вдруг она сорвалась на Персерону, чтобы лично дергать службу безопасности? Ох, мама, мама! Что же наделала твоя непутевая дочь!

– Эйдор–Эп входит в границы влияния Персероны. Теперь же ты находишься на краю звездной системы и по сути обязана иметь сопровождающего. Несовершеннолетние не имею права покидать пределы своей планеты без старшего лица.

– Будешь моим старшим лицом?

Вей улыбнулся.

– Я буду ответственным за тебя.

– Нет, все–таки очень странные правила. Они ущемляют мою свободу, – не успокаивалась я. Как–то прежде не задумывалась, что посещение других планет для меня закрыто. Не было нужды мотаться ни на Софру, ни на Верлакс. Похитители ввезли меня на Лагерту нелегально. – Как так, целоваться с не достигшим двадцати одного года можно, а в самостоятельном путешествии ему отказано?

– Не я придумал правила, Дарья. Смирись.

Чужое имя карябало слух.

– Я, наверное, должна ознакомиться с историей Верлакса? А то вдруг в разговоре что–нибудь о «родине» спросят, а я ничего толком об этой планете не знаю.

– Да, конечно, – кивнул капитан. – Можешь воспользоваться шлемом. Задавай любые вопросы. Я дал тебе полный доступ.

– Уже не шпионка? – я улыбнулась ему. – Уже своя?

– Я всегда успею нейтрализовать тебя, если начнешь действовать мне во вред, – без тени улыбки ответил Вей. – Слишком серьезные тайны предполагают серьезную защиту и ответные действия.

– Зачем ты пугаешь меня? А как же о невозможности подбить кибернетов на преступление? В их же установках изначально заложена любовь к людям?

– А кто сейчас говорит о кибернетах? – он поднял брови. – В мире изобретен миллион способов заткнуть болтунам рот.

– Как например?.. – я понимала, что Вей шутит, но холодок страха пробежался по моей спине.

– В свое время узнаешь.

– На себе? Но я не собираюсь болтать.

– Нет, не на себе. Но кто–то уже слишком много болтает, – капитан протянул мне шлем, показав, как его можно раскрыть. Как только я водрузила устройство себе на голову, кибернет откланялся.

– Не буду тебе мешать.

Я проводила его долгим взглядом. Понимала, что Матвей спешит заняться собственными делами, коих у него накопилась куча. Он не из тех, кто будет ждать, когда нападут на флагманский корабль. Пока враг не в курсе, что раскрыто воровство рецепта промагмы, нужно действовать. И я сейчас не завидовала невесте Матвея. Брошенное им: «Кто–то уже слишком много болтает» явно относилось к ней. Забыты терзания, вроде тех, что звучали раньше: «Ия не виновата, ее использовали». Все стало слишком серьезно.

Я еще не умела задавать мысленные команды, поэтому спросила у кибернета звездолета вслух:

– Одиннадцатый, что значит «нейтрализовать