В середине I века н. э. история повторилась. К этому времени у сюнну де-факто практиковались две параллельные системы наследования власти: от отца к сыну и от старшего брата к младшим, в порядке старшинства. Поначалу престол передавался от отца к сыну — так получил власть Маодунь (несмотря на то что он захватил трон в результате отцеубийства, он все же был старшим сыном и законным наследником Тоуманя). Потом престол по прямой линии перешел к его сыну и внуку. Но затем система была нарушена: после смерти внука Маодуня шаньюя Цзюньчэня власть захватил брат шаньюя Увэй, а сын и наследник покойного был вынужден бежать в Китай. Увэй, как положено, передал власть своему сыну Ушилу, по прозвищу Эр-шаньюй (молодой шаньюй). Но тот, процарствовав три года, умер молодым, его сын был слишком мал, чтобы править, а системы регентства у сюнну не существовало. Поэтому престол вновь перешел к наследнику по боковой линии — дяде покойного шаньюя (брату Увэя)…

Такая чересполосица осложнялась тем, что у шаньюев, как правило, было много сыновей от разных жен и не всегда представлялось очевидным, кто из них «старший», — ведь сын, старший по возрасту, мог быть рожден женой, низкой по рангу. Например, у Хуханье, помимо пяти китайских наложниц, подаренных ему императором (по крайней мере одна из них, Ван Чжаоцзюнь, имела у сюнну достаточно высокий статус), было еще несколько жен-соотечественниц. Причем особой благосклонностью шаньюя пользовались сразу две сестры — дочери его сановника, занимавшие положение главной жены и старшей жены (главная была выше по статусу). У главной жены было два сына, у старшей — четыре. Кроме того, у шаньюя имелось еще более десяти сыновей от других жен. Перед смертью Хуханье хотел передать державу старшему сыну от главной жены, несмотря на то что двое из сыновей ее сестры были старше его по возрасту. Но мать наследника проявила редкостное благоразумие. Она обратила внимание супруга на то, что ее сын «молод годами, и народ не привержен к нему», и предложила возвести на трон старшего сына своей сестры. Хуханье согласился при условии, что новый шаньюй в дальнейшем передаст трон своему младшему брату, рожденному теткой. Так была узаконена новая система наследования — по боковой линии, — которая раньше практиковалась лишь в виде исключения. После смерти Фучжулэя ему наследовал его брат по матери, но затем трон действительно перешел к тому сыну, которого с самого начала рекомендовал Хуханье. С этих пор титул шаньюя последовательно переходил к сыновьям Хуханье вплоть до Юя включительно, и новый порядок наследования престола полностью вытеснил старый.

Подобная система передачи власти — не сыну, а следующему по старшинству брату — существовала позднее и в других кочевых империях. Она позволяла избежать династических распрей между братьями: каждый из них знал, что престол рано или поздно перейдет к нему. Правитель мог положиться на младших братьев и доверить им, а не чужим людям руководство войсками и окраинными землями. Кроме того, престол, переходя от брата к брату, всегда доставался опытному мужчине; ситуация, в которой у власти оказывался подросток или регент с сомнительными правами, практически исключалась. После смерти последнего, младшего, брата престол обыкновенно переходил к старшему сыну давно умершего старшего брата. Позднее такой порядок престолонаследования восприняли тюркские каганаты.

Но обычно система эта работала вполне удовлетворительно лишь до тех пор, пока не умирал последний из братьев. К этому времени число его племянников от браков всех его предыдущих братьев-правителей с их многочисленными женами могло быть огромным. Племянники эти, будучи детьми старших братьев, в большинстве своем превосходили по возрасту и опыту сыновей покойного (хотя разобраться, кто из них всех старше и по возрасту и по статусу сразу, было сложно). Но и сыновья младшего брата совсем не обязательно отказывались от власти. Нередко это приводило к смутам и гражданским войнам.

Общий рост числа сюннуской знати дополнительно усложнял ситуацию. В результате система дала сбой еще до того, как умер последний из братьев.

Юй был шестым по счету шаньюем, правившим после Ху-ханье на правах его очередного сына. У него был младший брат Иту Чжияши, рожденный Ван Чжаоцзюнь — китаянкой «из добронравной семьи». Он занимал пост правого лу-ли-вана, и по традиции шаньюй должен был назначить его левым сянь-ваном (буквально «левым мудрым князем»), который обыкновенно и наследовал престол. Шаньюй Юй к концу своего правления был уже стар, в 44 году ему исполнилось 78 лет. Вопрос о престолонаследии следовало решать незамедлительно. Но Юй решил отдать титул левого сянь-вана, а потом и трон своему сыну и убил Чжияши. Этим были заложены предпосылки грядущей гражданской войны, положившей конец сюннуской державе.

Кроме Чжияши, у сюнну имелся еще по крайней мере один претендент на трон — некто Би, старший сын Учжулю жоти (он же — Нанчжиясы, или Чжи). Его отец был четвертым по счету шаньюем — сыном Хуханье. Не вполне понятно, почему именно Би претендовал на высшую власть в державе, — надо полагать, он был не единственным внуком Хуханье и, уж во всяком случае, не внуком от старшего сына. Но не исключено, что именно Би был единственным из всех, у кого имелись реальные рычаги власти. По сообщению Фань Е, став шаньюем, Юй дал ему в управление «южные пограничные земли и ухуаней». Юй правил долго — 28 лет. За эти годы у Би была возможность укрепить свое положение в подведомственных ему землях и войсках.

Узнав об убийстве Чжияши и выборе наследника, Би заявил: «Если говорить о братьях, то по старшинству престол должен был занять правый лули-ван (Чжияши. — Авт.), а если говорить о сыновьях, то как старший сын покойного шаньюя престол должен занять я». Би понимал, что может разделить судьбу Чжияши, «в нем зародились чувства подозрения и страха, он стал редко являться на собрания в ставке шаньюя». Тогда шаньюй в свою очередь стал подозревать племянника и направил к нему двух гудухоу (князей-военачальников) «для надзора за войсками Би».

В 46 году 80-летний Юй умер. Ему наследовал его сын, но он умер в тот же год, и на престол взошел второй сын Юя — Пуну. «Это разгневало и раздосадовало Би, не сумевшего занять престол».

Тем временем в землях сюнну не первый год стояла страшная засуха, усугубленная нашествием саранчи. «…Земля на несколько тысяч ли лежала голая, травы и деревья засохли, люди и скот голодали и болели, большинство их умерли или пали». Шаньюй, опасаясь, что Китай может воспользоваться ослаблением сюнну, отправил в Поднебесную посла — просить о заключении «договора о мире, основанного на родстве». Со своей стороны Би тоже тайно отправил посла — «поднести императору карту сюннуских земель». А годом позже его посланец «прибыл к начальнику округа Сихэ и просил принять [Би] в подданство».

Измена не осталась тайной для надзирающих за Би сановников, и они доложили обо всем шаньюю. Тот направил против мятежника 10 тысяч всадников, но Би к этому времени успел собрать в подчиненных ему кочевьях 40—50 тысяч воинов, и армия шаньюя не решилась напасть на них.

Весной 48 года вожди восьми южных кочевий постановили возвести Би на престол под титулом шаньюя Хуханье.

«Они хотели, чтобы он принял этот титул, так как в свое время его дед [Хуханье] установил спокойствие в стране с помощью Хань». В своей политике будущий шаньюй собирался следовать примеру деда — он явился к границам Китая «с выражением покорности» и объявил о своем желании «поставить вечный заслон» для империи Хань и «отражать северных варваров». Император Гуан-у удовлетворил его просьбу, после чего «зимой этого же года Би вступил на престол под титулом шаньюя Хуханье».