Но разве однажды она не попробовала сохранить гордость? И к чему это привело? К неделям печали и горести.

— Я нарочно отправилась на тот же мюзикл, что и ты, — сказала Элис, набрав в легкие побольше воздуха и глядя на него не мигая. — Знала, что ты должен там быть, и знала, где ты должен был сидеть. Я взяла билеты именно на те два места, где ты обязательно увидел бы меня.

Виктор не сказал ничего, но она заметила,

как напряглось его лицо.

— Я знала, что если ты увидел бы меня с Джеймсом, то уволил бы. Ты прямым текстом заявил мне, что сделаешь именно это, если у меня с ним будут какие-либо отношения. — Она решила рассказать ему всю правду, и теперь у нее голова шла кругом.

— Понятно.

— Понятно? Что тебе понятно, Виктор?

— Что в этом разговоре нет смысла. Я был дурак, что вообще пришел сюда.

Он поднялся, и Элис резко сказала:

— Я еще не закончила!

Секунду Виктор смотрел на нее так, словно хотел послать к черту, но потом неохотно сказал:

— Что ты еще собираешься сказать? Ты хотела уйти из моей жизни и действовала методом наименьшего сопротивления.

— Да, я хотела уйти из твоей жизни, Виктор, — ответила она, наблюдая за тем, как его взгляд становится ледяным. — И да, может быть, это способ наименьшего сопротивления, но я хотела уйти из твоей жизни только потому, что… боялась.

Она все-таки сказала это. И увидела, что мир не рухнул и она все еще жива и может дышать.

— Боялась чего?

— Я не могу с тобой разговаривать, когда ты вот так стоишь, — пробормотала Элис.

Он сел на место, наклонившись вперед и

глядя на нее.

— Ты был моим первым мужчиной после Джеймса, — сказала она, неохотно соглашаясь с правдой и обещая себе забыть обо всем, если правда убьет ее. — Когда я начала работать на тебя, то сознавала, что ты… привлекательный мужчина, но не попала под твои чары. Или по крайней мере мне так казалось. Я не уверена. Из-за Джеймса у меня было подозрительное отношение к мужчинам; я научилась не обращать на них внимания.

Элис рассеянно смотрела на свои руки.

— Не знаю, когда все изменилось, но все-таки произошло. Во всяком случае, когда мы с Ванессой отправились на отдых, я мечтала вернуться в Англию, вернуться на работу. Вернуться к тебе… — Она подняла глаза, ожидая, что он будет смеяться над ней, но его лицо, наполовину спрятанное в тени, было совершенно серьезным. — Мне и в голову никогда не приходило, что ты можешь понравиться мне. Я каким-то образом убедила себя в том, что Джеймс насовсем отбил у меня охоту общаться с противоположным полом. И только в «Верхних полях» поняла, насколько сильно преувеличивала его влияние на меня. Думаю, мои воспоминания превратили его в нечто гораздо большее и стоящее, чем он был на самом деле. Как будто я жила в темной комнате, а потом занавески вдруг раздвинули, и в комнате стало светло. Я поняла, что мои чувства к Джеймсу были девичьими фантазиями, не больше. Потом у меня появился ты…

— И?..

Несколько секунд Элис молчала, вслушивалась в окружающую тишину, впитывая ее, черпая из нее силы.

— И я поняла, что влюблена, — просто сказала она ему. — Я спала с тобой потому, что я влюбилась в тебя, и ушла от тебя по той же причине.

Они впились друг в друга глазами, и она произнесла, усмехнувшись:

— Ты хотел правду. Пожалуйста, Виктор, вот она. Теперь можешь отправляться к себе домой и радоваться, что ты выиграл. Твоя мужская гордость теперь успокоена, тебе не придется зализывать раны.

Он откинулся назад и смотрел на нее, пока ей не захотелось, чтобы он крикнул, что она сумасшедшая. Чтобы он сказал хоть что-нибудь, что угодно, только бы не молчал.

— Ты еще не ответила на мой вопрос, — мягко напомнил он.

— Какой вопрос?

— Что ты хочешь от меня?

— Ты издеваешься надо мной? — жестко спросила Элис. — Я тут признавалась тебе в любви, можно сказать… что еще ты хочешь, чтобы я сказала?

— По-моему, ты хочешь выйти за меня замуж.

— Да? — сказала она, отбрасывая осторожность. — А что, если это так?

— Тогда я согласен.

Элис ошарашено уставилась на него, переспрашивая себя, правильно ли она расслышала.

— А раз ты сделала мне предложение, то тебе придется провести меня через все круги ада, конечно же. — Виктор улыбнулся ленивой улыбкой, которая заставила ее сердце прыгать от радости.

— Ты собираешься жениться на мне?

— И как можно быстрее. — Он поманил ее пальцем, и она потихоньку придвинулась к нему, пока их лица не оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. — Только при условии, что ты изменишь свое мнение и перестанешь думать, как раньше.

— Но… почему? — прошептала она недоверчиво.

— Потому что, женщина, я люблю тебя. — Он нежно поцеловал Элис, проведя языком по ее губам. — Когда ты ушла из офиса, то, как будто унесла с собой часть меня. Оказывается, я не могу нормально жить, когда тебя нет рядом. Я не мог есть, не мог спать, не мог ни на чем сосредоточиться. Мне не нужно было звонить тебе по поводу этого досье. Это был просто повод, чтобы услышать твой голос, но я почувствовал себя еще хуже, когда положил трубку, потому что ты разговаривала чертовски нормально, в то время как я не чувствовал ничего, кроме… — Его руки гладили ее ключицы, потом ее груди под кофточкой. — Клянусь Богом, я думал, что схожу с ума, — простонал он ей в шею. — Мысль о тебе была последней, когда я ложился спать, и первой, когда просыпался. Я пришел сюда вернуть тебя обратно в мою жизнь любой ценой. Кроме того, я решил надеть кольцо тебе на палец, даже если бы это пришлось сделать силой.

Элис как будто парила в небесах. Он расстегивал пуговицы ее кофты и лифчик, и она чувствовала, как ее мечты обращаются в реальность. Она стонала, когда его руки ласкали ее тело.

— Думаю, это лучше делать на кровати, — пробормотал Виктор и, подхватив ее на руки, отнес в спальню.

— Да. Мы же не хотим, чтобы Джеймс с Ванессой на нас наткнулись.

Ее тело было горячим на холодных простынях, и в темноте Элис чувствовала, как счастье бьет в ней ключом.

Каждое прикосновение вызывало в ней новый всплеск желания. Поцелуи, которыми Виктор осыпал все ее тело, заставляли ее стонать и вздрагивать. Разве можно было забыть, как хорошо он умел любить? Она прижала его к себе, и их тела слились в одно целое…

Потом, когда они уже лежали на груде простыней и покрывало наполовину свисало с кровати, Элис лениво сказала:

— Я хочу спросить тебя только об одном.

— О чем? — Голос Виктора был таким же теплым и удовлетворенным, как и ее. Он прикоснулся языком к ее губам, словно был не в силах побороть искушение, когда ее рот находился так близко.