— Сам козел! — ответил тот, но псевдоитальянец уже скрылся на улице. — Ну что за день сегодня такой…

Ермак стоял на улице перед входом в отель и злобно смотрел на городские огни. Улицы были пустынны. Роман только сейчас вспомнил, что в отчете группы «Октава» говорилось о комендантском часе с наступлением темного времени суток. А уже стемнело.

— Ну, товарищ полковник! Спасибо вам большое! — зло процедил он. — И тебе, Симон, тоже спасибо. Меня кинули все!

На Зети наступило утро. Новый день был одет в безрадостные пасмурные цвета. Тучи собрались за ночь и заслонили светило. Население нехотя просыпалось и покидало свои жилища. Но кое-кто уже давно не спал.

— Послушайте! — гневно кричал в телефонную трубку Ди Рэйв. — О каких форс-мажорных обстоятельствах вы мне тут твердите?.. Да я уже понял, что у вас на планете траур, но у меня контракт!.. Мы же договаривались?.. Да ну и что, что это было до теракта… Послушайте! Вам известно понятие деловых обязательств?.. А каким тоном мне говорить, если вы мне срываете мероприятие?! Да! Миллионные убытки!.. Это вы мне о совести говорите?! Ха!.. Да, больше разговора у меня с вами не будет! Только через адвокатов! Вам это еще боком выйдет!.. — Симон зло отключил связь.

Жанна отвлеклась от утренней газеты, которую час назад принес робот.

— Представляешь, моя презентация не состоится. Они взяли и сорвали мне все. Все, за чем я сюда летел, — вздохнул он, поворачиваясь к ней.

— Я поражена, Симон, — сказала она гневно. — Ты же читал эту газету. И телевизор сегодня смотрел. Ты же знаешь, какая у них трагедия. Погибли сотни. А ты о бизнесе и деньгах. Как ты так можешь?

Она попала в самую точку. И Ди Рэйв это понял. Такие давно забытые им эмоции, как сострадание и милосердие, вдруг пробудились и принялись повторять слова Жанны. Когда-то он умел сопереживать. Видя чужую беду, хотел помочь. Даже имел большие проблемы из-за этого на Спейсаре, когда саботировал предписание по уничтожению пленных. Но именно Спейсар начал его ожесточать. Тяжелый быт. Война. Страшная потеря, о которой он даже боялся вспоминать. С годами он стал циником. Или просто нацепил маску цинизма, которая со временем приросла…

Ди Рэйву стало стыдно, но что ответить Жанне — он не знал.

Она ответа не ждала, прочитав его мысли по глазам. Она поняла, что добилась, чего хотела, — пробудила совесть, а потому решила избавить его от поиска ответа.

— Я пойду полежу еще. Голова пока болит и в висках стучит. Ладно?

— Это от перемены планеты. Ты еще не адаптировалась, — пробормотал он сконфуженно. — Тут все другое. И гравитация, и магнитное поле, и суточный цикл, и давление спутников. Ты полежи, и все придет в норму. — Он подошел к ней и поцеловал в лоб. — Я пока прокачусь по городу. Ты не против? — Ему действительно хотелось убраться — очень уж стало совестно.

— Нет, милый, я не против…

* * *

Эрвин Валдис, Саидбей Махмутдин Али и тайный посланник фенфирийцев Зузалляк сидели за столом в рабочем кабинете канцлера. Сам Лейба Зоренсон возглавлял совещание, восседая в своем кресле.

— У вас все представители человеческой расы? — спросил канцлер у пирата.

— Да, все, — кивнул тот.

— Это хорошо. Поубавит пыл тех, кто недоволен прибытием фенфирийцев.

Услышав это, Зузалляк шмыгнул носом. Лингвисты утверждали, что так фенфирийцы матерились.

— Итак, — продолжал Зоренсон. — К завтрашнему дню, я надеюсь, мы сумеем собрать и завезти на базу две тысячи восемьсот универсальных комплектов обмундирования зетианской штурмовой полиции.

— Простите, — вздохнул Саидбей. — Две тысячи семьсот девяносто семь.

— Как? — От удивления у Валдиса даже шея вытянулась. — А что стало с тремя?

— Один отравился алкоголем. Вернее, слишком много выпил. Потом уснул. Рвота и асфиксия. Двое зарезаны в драке из-за мошенничества в покере. Еще у пятерых переломы, а у одного ухо откушено, — объяснил пират.

— Зафигеть, — хмыкнул фенфириец.

Зоренсон стукнул кулаком по столу:

— И вы предлагаете мне иметь дело с такими людьми?! Они друг друга убивают! А что будет с моей планетой и ее населением?

— Лучше подумайте, что будет с вашими врагами. — Пират улыбнулся так, что стал похож на фенфирийца.

— Черт возьми, мне нужны гарантии… — Договорить начатую фразу канцлеру помешала мелодичная трель коммутатора. — Да, слушаю! — рявкнул он.

— Простите, — послышался виноватый голос секретарши. — К вам посетитель.

— А сегодня что, приемный день?

— Простите, но он уверяет, что это очень важно. Он вчера с Земли прилетел. И говорит, что не с пустыми руками.

Зоренсон и Валдис переглянулись. Неужели тот самый тайный эмиссар, о котором говорили мудрецы? Ну конечно! Они ведь предупредили, что помимо двух экспертов прибудет еще кое-кто. И не пустой. Эрвин едва заметно кивнул.

— Пока все свободны. Продолжим нашу беседу за обедом… — Затем, взглянув на фенфирийца, канцлер подумал и добавил: — Нет, лучше после обеда.

Когда все удалились из кабинета, Зоренсон тихо сказал в микрофон коммутатора:

— Проводите его ко мне.

В кабинет вошел плотного телосложения брюнет среднего роста, в черном костюме. Взгляд у него был странный. Не то суровый, не то равнодушный.

— Приветствую вас, господин канцлер. — Гость чуть улыбнулся.

— Здравствуйте. — Зетианский правитель вышел из-за стола и протянул руку. — С кем имею честь?

— Меня зовут Симон Ди Рэйв.

— Итак, господин Ди Рэйв. Я Лейба Зоренсон, канцлер свободной планеты Зети. — Он пригласил гостя присесть за стол и сам направился к своему креслу. — Что привело вас ко мне?

— Меня привело к вам дело. — Симон многозначительно улыбнулся, хотя в действительности был очень напряжен, соображая, как правильно построить разговоре канцлером.

— Я так полагаю… — Зоренсон на секунду замялся, — у нас на Земле есть общие знакомые?

Ди Рэйв задумался, но соображать приходилось быстро. О чем это он?

— Очень даже может быть. — Симон снова многозначительно улыбнулся, решив, что это будет оптимальный ответ.

— Очень хорошо. — Канцлер достал из стола вино и бокалы. — Вы не представляете, с каким отребьем мне приходится иметь дело. Очень хочется работать с человеком нашего уровня. Вы, судя по всему, именно тот человек. — Он протянул Симону наполненный вином бокал.

«За кого он меня принимает?» — гадал киномагнат.

— За знакомство. — Он залпом осушил бокал.

— Наши общие знакомые просили что-нибудь передать на словах? Какие-нибудь инструкции? — поинтересовался канцлер, смакуя вино.