— Так какого черта я здесь сижу? — строго сказал себе Андрей. Он резко встал на ноги, и тут его слегка повело. Алкоголь, которым он накачивался весь вечер, давал о себе знать. Андрей поморщился и сказал громко, вслух: — С этим дерьмом надо завязывать!

Слева послышался какой-то шорох. Андрей быстро обернулся. Маленькая собака-дворняга стояла возле ободранного куста сирени и испуганно смотрела на Андрея. Он глянул на ее черные глаза-«бусинки», ухмыльнулся и сказал:

— Что, осуждаешь? Понимаю. Я сам себя осуждаю. — Андрей провел пальцами по лицу, словно смахивал невидимую паутину, и нахмурил брови. — Что-то во всем этом не так. Что-то я делаю неправильно. Не знаешь что?

Дворняга попятилась.

— Не знаешь, — вздохнул Андрей. — Ну ничего. Приду домой и все обдумаю. А пока… — Морщинки на его лбу расправились. — Схожу-ка я к штабу. Посмотрю, все ли там в порядке. А то вдруг забрались какие-нибудь подонки и украли портрет Сталина. Костырин этого не переживет!

Эта мысль рассмешила Андрея, он засмеялся, потом встал со скамейки и, продолжая хмыкать и усмехаться, пошел прочь со двора.

Как только за Андреем закрылась дверь, Ника протянула руку к телефону и сняла трубку. Она уже стала набирать номер, как вдруг передумала и снова положила трубку на рычаг. Некоторое время она сидела в молчании, размышляя о чем-то. Потом снова взяла трубку и набрала номер.

— Слушаю, — глухо проговорил в трубку мужской голос.

— Дима, это я, — сказала Ника. — Он только что ушел.

— Куда?

— Не знаю. Думаю, что домой.

— Хм… Домой, значит.

— Да. Он очень пьян. Он почти не стоит на ногах.

Костырин помолчал, затем спросил:

— Что он говорил?

— Ничего особенного. Говорил о том, что ненавидит «черных», и все такое.

— Как думаешь, искренне?

Ника нервно закусила губу и поплотнее прижала трубку к уху.

— Думаю, да… — тихо сказала она. И затем повторила уже более уверенным голосом: — Да, искренне. Похоже, у него к ним какие-то личные счеты.

— О чем еще он говорил?

— О том, что не любит слабаков и интеллигентиков. Что спасти Россию могут только сильные и уверенные в себе парни.

— Вот как? Что ж, отлично. Спасибо, что позвонила.

— Не за что.

— Не расслабляйся, — строго сказал Костырин. — Продолжай и дальше его прощупывать. Что-то в нем не так, хотя… Хотя я могу и ошибаться. В любом случае я рад, что мои опасения не подтвердились. Все, отбой. Отдыхай.

— Пока! — сказала Ника и положила трубку.

К штабу подкатил микроавтобус. Андрей увидел это еще издалека и остановился. Из микроавтобуса выбрался высокий человек. Андрей подошел поближе и спрятался за дерево. Человек сделал несколько шагов по направлению к штабу, и свет фонаря упал ему на лицо. Это был Бутов. Он открыл ключом дверь, повернулся к микроавтобусу и махнул рукой. Из него вышли еще двое. Когда они оказались под фонарем, Андрей узнал и их. Первый был Костырин, второй — Сергей Серенко. Бутов распахнул дверь, и все трое вошли в штаб.

— Интересно… — задумчиво прошептал Андрей. — Что это мы здесь делаем на ночь глядя?

Он хотел было выйти из своего укрытия и войти в «штаб» вслед за своими «братьями по оружию», но передумал. В данной ситуации полезнее будет понаблюдать.

Минуты тянулись томительно. Несмотря на наступившую весну, ночи еще были по-зимнему холодные. Андрей совсем озяб.

«Чего я жду? — с тоской подумал он. — Трое ублюдков сидят в штабе. Ну и пусть себе сидят. Может, они там в карты играют. Или любовным утехам предаются. Я-то здесь при чем? Почему я должен страдать? Если любопытно, надо просто пойти и посмотреть, что они там делают. Ну в конце-то концов не убьют же они меня! Я их «брат по оружию»! Все, иду!»

Андрей шагнул из-за дерева, и тут дверь штаба снова отворилась. Первым вышел Костырин. Он внимательно и цепко огляделся по сторонам. Андрей едва успел юркнуть за дерево. По-видимому, ничего подозрительного Костырин не заметил. Он повернулся к открытой двери и махнул рукой. Затем посторонился.

Из штаба вышли Бутов и Серенко. В руках у них были спортивные сумки, набитые чем-то громоздким и (судя по тому, как скорчились бритоголовые) тяжелым. Серенко споткнулся и брякнул сумкой о крыльцо.

— Тс-с-с, — зашипел на него Костырин, быстро оглядывая двор. — Не греми!

— Да ладно тебе, все равно никого нет, — тихо оправдывался Серенко.

— Если будешь так грохотать, будут, — заверил его Костырин.

Парни поднесли сумки к микроавтобусу и поставили их на асфальт. Бутов открыл дверцу, и они загрузили сумки в салон.

Затем вся троица вновь скрылась в штабе.

Андрей вышел из-за дерева и, стараясь передвигаться как можно тише, быстро подошел к микроавтобусу. Протянул руку, и дверца с тихим щелчком отъехала в сторону. «Ублюдки, не удосужились даже запереть», — усмехнулся Андрей. Он прислушался, но все было тихо. Тогда Андрей протянул руку и пощупал ближайшую сумку. Там и впрямь было что-то массивное и, судя по всему, железное.

Андрей снова оглянулся на дверь, затем быстро расстегнул молнию сумки. Глаза его округлились от удивления. Андрей тихо присвистнул: «Мать честная!» В сумке лежали три черных АКМ-а.

Андрей застегнул сумку и открыл другую. В ней он увидел (а скорей, нащупал, так как микроавтобус стоял в полумраке) тяжелые, пахнущие смазочным маслом пистолеты. Андрей достал один и взвесил его на ладони. Ощущать в руке смертоносную тяжесть оружия было приятно.

Со стороны приземистой каменной коробки, ведущей в подвал, послышался неясный шум, а вслед за тем и голоса. Увлеченный оружием, Андрей не сразу обратил на них внимание, а обратив, принялся запихивать пистолет обратно в спортивную сумку. Но пистолет, как назло, не запихивался. Звуки голосов приближались. Андрей что есть мочи надавил на торчащую из сумки рукоять пистолета. Раздался тихий скрежет железа. Андрей быстро застегнул сумку, но убежать уже не успел. Послышался легкий скрип, и дверь подвала стала распахиваться.

Страх придал Андрею ловкости и силы: оттолкнувшись ногой от асфальта, он быстро и беззвучно нырнул в салон микроавтобуса, едва успев притворить за собой дверцу.

Бритоголовые вышли на улицу.

— Серый, гляди под ноги, — услышал Андрей негромкий голос Костырина.

— Да гляжу я, — отозвался Серый.

Андрей нашарил в темном салоне микроавтобуса какую-то тряпку, похожую на старое одеяло, и накрылся ею с головой.

Бритоголовые подошли к микроавтобусу. Кто-то, должно быть Бутов, забрался в Салон и принялся передвигать сумки, готовя место для новых. Одна из сумок больно врезалась Андрею в бедро, он поморщился и едва удержался, чтобы не зашипеть от боли.