Утром вернулись уставшие, но исключительно довольные собой уланы.

– Четыре раза за ночь в разных местах устраивали переполох, – с довольной улыбкой докладывал ротмистр Петров, – в бой не ввязывались, согласно вашему приказу, господин полковник! Налетели, пошумели, порубили всё, что под руку подвернулось, гранаты побросали в разные стороны и ушли в ночь.

– Преследовать не пытались?

– Может, и пытались, – пожал плечами ротмистр, – но нам про то ничего неизвестно. Точно могу сказать лишь, что спать тимландцам сегодня не пришлось, а когда мы уходили, лагерь был похож на растревоженный муравейник, только праздничный – весь в огнях.

Хорошая новость, даже отличная – противник должен нервничать. И я ему это обеспечу. Только бы не заиграться, не потерять берега, а то я тот еще полководец доморощенный! Понять бы теперь, как будет действовать оппонент. Сегодняшнюю ночь генерал Освальд провел в тревоге, думая, что подвергается атаке неожиданно подошедшего сильного вражеского отряда. Только к утру стало ясно, что можно выдохнуть по этому поводу и попытаться выяснить, что это было и почему так произошло. Скоро тимландская разведка обнаружит, что Верейский проход заблокирован, из чего логически вытекает утрата форпоста на Солянке и его гарнизона. Какие есть варианты действий?

Вариант первый – свалить к чертям собачьим на свою территорию. Меня это устроит, поскольку миссия будет выполнена с минимальными затратами сил и средств, а вот тимландского генерала – вряд ли. Бобровск не взят, достаточно большой отряд потерян, ни одна из целей военной кампании не достигнута. К тому же возмущенные вероломством соседей таридийцы будут гореть жаждой мести, следовательно, весной можно ожидать прихода царевича Федора с войском, а это гораздо серьезнее какого-то там князя Бодрова со сборным отрядом. Так что, как бы мне ни хотелось надеяться на такое развитие событий, но – нет.

Вариант второй – срочный решительный штурм города. Мне это не нравится, потому что как бы ни был хорош генерал Нилов, но случиться может всякое, в том числе и падение Бобровска. То есть таким шагом Освальд гарантированно заставит меня выходить в поле для помощи осажденным, а это не есть хорошо. Пока я сижу в Верейском проходе, потенциально грозя врагу ударом в тыл, мои силы неизвестны, а неизвестность заставляет сомневаться и нервничать. Но стоит лишь мне выйти в поле, и всем станет понятно, на чьей стороне преимущество. С другой стороны – тимландцам не очень-то хочется оказаться между двух огней, ведь биться сразу с двумя, хотя и меньшими по численности отрядами – удовольствие сомнительное. Так что ситуация получается патовая – ни одну из сторон не устраивающая. Идем дальше.

Вариант третий – оставить прикрытие, имитирующее обычную осадную рутину, а основные силы двинуть против меня. Хм, не знаю, не знаю. Пожалуй, у противника в этом случае не так много шансов. Преимущество в количестве будет незначительным, и моя сильная оборонительная позиция, скорее всего, сведет это преимущество на нет. Даже учитывая то, что Освальд – опытный заслуженный генерал, а я – дилетант и балбес. Мои офицеры не лыком шиты и при обороне нанесут противнику такой ущерб, что штурмовать Бобровск будет некем. Ну, это я так предполагаю…

Вариант четвертый – запросить подкрепление из Тимланда, чтобы гарантированно справиться и со мной и с городом. Здесь нечего гадать – я просто не знаю, какими возможностями обладает противник. Но чем быстрее я расправлюсь с генералом Освальдом, тем меньше будет вероятность дождаться его усиления. Так что долго сидеть здесь в бездействии не в моих интересах.

Эх, и почему я не Юлий Цезарь? Пришел, увидел, победил! Как просто это звучит, а попробуй, сделай – и людей почем зря положишь, и успеха не добьешься. А мне потерпеть поражение нельзя, последний шанс у меня реабилитироваться. Всех страшных собак, выстроившихся в очередь по мою душу, мне уже показали: и начальника Сыскного приказа, и мастера пыточных дел Яшу, и протоинквизитора «со взглядом горящим». А может, и не всех, может, я еще чего-то не знаю. Да и знать не желаю! Надоело жить в страхе! В конце концов, я современный человек! У меня знаний – тьма тьмущая, пусть и получены они не посредством собственного жизненного опыта, а через книги и фильмы! Всего-то и нужно, что суметь применить их к местным жизненным реалиям. Так что вперед, князь Бодров, только вперед! Ведь, по сути дела, даже если меня здесь убьют, что из того? Умрет местный князек, меньше головной боли будет у окружающих. Вряд ли кто-то заплачет, хотя… хотелось бы, чтобы прекрасные глаза графини Ружиной увлажнились при вести о моей кончине, хотелось бы. Но это всё лирика, главное – чтобы там, в нормальном, моем мире я остался на своем месте, вместе с семьей. Утверждение же о том, что чем лучше будут идти у меня дела здесь, тем лучше там, я предпочитал не вспоминать.

Погоняв еще с полчаса мысленно варианты развития событий и прибавив к уже перечисленным основным вариантам штук пять комбинированных, я плюнул на это неблагодарное дело и отправился на улицу.

Редут, уже прозванный солдатами Снежным, был почти готов. Ивангородцы уже вкатывали пушки на подготовленные огневые позиции. Внизу часть подходов к Снежному прикрывал овражек, остальное пространство перекрывалось двумя линиями плетней, ощетинившихся заостренными кольями и рогатинами. Верхнюю часть склона сейчас обильно поливали водой – добро пожаловать, гости дорогие! Взять редут атакой в лоб можно только очень дорогой ценой, при попытке обхода слева противник попадет под перекрестный огонь редута и укрепленного лагеря, а с правой стороны от редута высится скала. Что ж, неплохо.

Из Усолья наконец-то прибыли двое местных купцов, подвизавшихся на торговле с западными соседями и не раз бывавших на той стороне Нариса. И я в присутствии Григорянского, Крючкова и Шторма два с половиной часа подробнейшим образом расспрашивал их о ближайших землях Тимланда.

Мне бы сейчас компьютер с Интернетом, задал бы вопрос Яндексу и уже спустя мгновение изучал бы подробную карту искомой местности, увеличивая, уменьшая и прокручивая в нужном направлении изображение. Вместо этого приходится опрашивать купцов, дополняя их сведения сообщениями разведчиков.

– Михаил Васильевич, – сокрушенно покачал головой Крючков, как только купцы исчезли за пологом шатра, – это очень опасно, слишком сомнительное мероприятие!

– Согласен, дело немыслимое, но и противник от нас такого не ожидает, – подал голос майор Шторм.

– Ты что скажешь, Василий Федорович? – обратился я к нервно теребящему ус Григорянскому.

– Красивая затея, но больно уж ненадежная. Вдруг Освальд навалится-таки с решительным штурмом либо на город, либо на нас? Тогда все напрасно будет.

– Если будете действовать, как мы тут с вами обсудили, то не навалится! – вообще-то обсуждение заключалось в том, что я набрасывал идеи, а коллеги только уточняли технические детали. Но мне было нужно, чтобы каждый считал эту маленькую войну своим личным делом и чувствовал свою причастность к выработке стратегии. – Освальд осторожный, он наобум не сунется. Будет стараться заслать разведку, прощупать наши позиции боем, но в большое сражение не полезет. Вот о штурме города может подумать, но мы сделаем всё для того, чтобы он от этой мысли отказался.