за несколько минут до того как вы меня нашли возле вашей двери, я увидел того, кто пришёл за вами. Он пытался открыть вашу дверь. Предполагаю, что накануне он использовал самоимпрессионный ключ и где-то изготовил по нему копию из металла под ваш замок. Я пытался его взять тёпленьким, чтобы расспросить, но этот товарищ оказался быстрым и подготовленным профессионалом – я даже не понял, как он успел выхватить пистолет и выстрелить в меня. Одной пулей вот попал. Надо было его на месте валить, моя ошибка. Недооценил.

– Ну а с ним что? Просто сбежал?

– Я в него успел всадить две пули. Но он всё равно побежал вниз по лестнице. Либо там лёгкий бронежилет под одеждой, который я сразу не заметил, либо просто очень здоровый попался. А дальше не знаю. Но могу сказать только одно: будьте осторожны, Дмитрий. Был ли он один и что с ним – неясно. И ещё: предполагаю, что до Москвы вам придётся добираться самостоятельно. Мой коллега вряд ли выйдет на связь, если до сих пор этого не сделал. А у вас куплен билет на ближайший поезд, это мы тоже проверили.

– Это я уже понял. Дайте ваш телефон, – Дмитрий забрал мобильный из рук капитана Сергеева и набрал номер подполковника Николаева. Ответили не сразу.

– Подполковник Николаев, слушаю вас.

– Доброе утро, Валерий Павлович. Не удивляйтесь, это Вознесенский. Вашего коллегу, капитана Сергеева, ранили только что в перестрелке. Он жив, но мы ждём скорую помощь. Второго нет, не пришёл сегодня. Я еду в Москву один.

– Дмитрий, капитану телефон передайте.

– Держите, капитан, – Вознесенский отдал Виктору мобильник, поставив предварительно на громкую связь.

– Да, товарищ подполковник, это Сергеев.

– Хорошо. Я проверить решил на всякий случай, что ты жив. Пусть Вознесенский не обижается, это вполне разумно, думаю. В общем, слушайте. Скорая к вам приедет или нет – большой вопрос. Если приедет – то в больнице сейчас лучше не оказываться. Я свяжусь сейчас с ведомственной больницей в Питере, попрошу чтобы наших ребят отправили. Капитан, ты тогда Вознесенскому пистолет отдай, пусть у него будет на всякий случай. А сам давай держись и выздоравливай побыстрее. Дмитрий, а вы тогда собирайтесь и на поезд. Сергееву помогите чем сможете, и идите, экипаж ждать не нужно, не тратьте время. Как приедете – мне звоните в срочном порядке, как договаривались. На вокзале вас встречу.

Николаев попрощался и Вознесенский вернул телефон законному владельцу. На его мобильнике дозвон в диспетчерскую службы спасения так и продолжался, никто трубку не брал. Либо операторов поубавилось и часть людей просто на работу не вышла, либо линия была перегружена входящими звонками, но скорее всего и то и другое. Дозвониться до экстренных служб было если и не невозможно, то точно очень тяжело, в этом он успел убедиться.

– Капитан, собственно у меня времени предельно мало, а ввиду того, что тот стрелок сейчас находится неизвестно где – может, караулит меня у подъезда – я думаю, мне нужно выдвигаться на вокзал как можно скорее. Чем я могу тебе помочь?

– Ничем. Собирай пока вещи, а потом вытащи меня на лестницу. Ствол забирай, вот ещё возьми, – Сергеев достал из кармана два снаряженных магазина и протянул Вознесенскому.

Через двадцать минут Дмитрий запер дверь в квартиру и попрощался с капитаном Сергеевым, которого выволок на лестничную клетку. Капитан был бледен и держался из последних сил, однако судя по полученной от Николаева эсэмэски, экипаж скорой из ведомственной больницы уже должен был подъезжать с минуты на минуту.

Вознесенский быстро сбежал вниз по лестнице, из личных вещей неся только сумку с ноутбуком и записями, и уже на выходе из двери чуть не споткнулся в полумраке о неподвижное тело, лежавшее на полу. От неожиданности Дмитрий отпрыгнул, испугавшись, однако быстро взял себя в руки и, достав мобильник, включил фонарь. На полу в небольшой луже крови лежал труп мужчины кавказской внешности с двумя пулевыми ранениями – одним в боку, вторым в спине под лопаткой. По всей видимости, это был тот самый кавказец, о котором говорила Татьяна и которого подстрелил Сергеев. Побежал на адреналине, получив две пули в перестрелке, затем отпустило, силы иссякли, и так и умер, не добравшись до выхода. «Ну что ж, тем лучше» – констатировал Дмитрий и, аккуратно переступив через тело, чтобы не измазать в крови ботинки, вышел на улицу. Впереди лежала многочасовая дорога в столицу.

27 апреля. Москва. Валерий Николаев.

– Валерий Павлович, проходите в зал, вас ждут, – вежливо пригласила приятная женщина-секретарь в годах и указала на массивную деревянную дверь. Николаев поднялся с кресла в приёмной, тяжело вздохнул и быстро прошёл по красному ковру в кабинет, где начиналось экстренное предварительное заседание комиссии по национальной безопасности. На заседании присутствовали высшие чины нескольких спецслужб страны, представители гражданской администрации, руководители экстренных служб. Николаев на этой встрече был самым младшим по званию и статусу, однако его пригласили как единственного человека, обладавшего наиболее полной информацией по текущей ситуации.

Первым выступал глава службы внешней разведки. Он не сказал собравшимся чего-то, чего ранее не доложил ему Валерий, однако попросил коллег из ФСБ принять во внимание тот факт, что на территории страны, предположительно, работают агенты американских спецслужб, целью которых может быть добыча любой информации о ситуации в России. Затем дал слово самому Николаеву. Валерий встал, внимательно осмотрел присутствующих, сидевших с напряжёнными лицами, и начал рассказывать всё что знал на этот момент, прямо и чётко говоря о заражённых, упущенном времени и катастрофической ситуации в целом, без каких-либо прикрас. «Когда на заседании совета безопасности в Сенатском дворце Кремля чуть позже сегодня будут выступать чины покрупнее, уже им придётся отчитываться перед президентом. Главное, чтобы по старой русской привычке кому-то в столь опасное время не пришло в голову сгладить углы, лишь бы не рассердить руководство», – думал Николаев. «А то любят наши чиновники красивые цифры и красочные отчёты, за которыми либо ничего не стоит, либо ситуация, мягко говоря, не соответствует действительности. Остаётся лишь уповать на разумность, адекватную тому что происходит за окном». А поэтому Валерий выкладывал не только всё как есть, но даже старательно сгущал краски, делая прогнозы, в надежде подстегнуть золотопогонных генералов принять самые решительные меры. Зал слушал молча, и, казалось, не дыша. На немолодых и суровых лицах силовиков читалось недоумение. Чиновники от гражданской сферы явно были озабочены проблемой в меньшей степени, либо полагались на силовые ведомства и задумывали устранить возможные последствия уже постфактум, когда пройдёт «горячая