Телефонная связь в столице появится только через год и будет сначала у высших чинов, потому как коммутатор ручной был и малой емкости. Удобная штука, когда она есть.

Павел, когда посещал заводы, маскировался, дабы не опознали. Надевал очки с простыми стеклами, без диоптрий. Приклеивал шикарные усы – пышные, с закрученными концами. Костюм, естественно цивильный. Для таких визитов – из английского твида, в крупную клетку. Внешне менялся разительно при минимуме затрат. Причем несколько раз специально проверялся – заходил в жандармерию, обращался с просьбой к дежурному. И никто не разоблачил, не посмеялся, приняли всерьез. Пришлось завести знакомство в постижерной мастерской. Еще и пару париков там же изготовили. Один парик из седых волос, изрядно добавлявших внешне возраст. А второй – ежик из волос черных и с бакенбардами, по моде тех лет. Ежели к седому парику еще и трость, да прихрамывать, никто в пожилом сударе молодого жандармского офицера не угадывал.

Посещение порохового завода дало результат. Через неделю, уже к концу рабочего дня Павла вызвали к дежурному.

– Павел Иванович, вроде к тебе.

У комнаты дежурного посыльный.

– Мне мастером цеха велено передать записку.

Павел прочел послание.

«Нами задержан рабочий с обрезком бикфордова шнура. Что делать?»

– Ты на пролетке?

– На конке.

Конка имеет вагон по типу трамвайного, но в движение приводится парой лошадей. Самое дешевое средство передвижения по городу. Пользовались конкой многие горожане. Позже по этим же рельсам поехали трамваи, только контактный провод установили. Количество навоза на улицах сразу уменьшилось.

Павел к дежурному:

– Пролетка нужна и жандарм с оружием для конвоирования.

Счастливый случай – и пролетка свободная была и жандарм. В жандармы не брали мужчин ростом ниже 171 см, а этот вообще под два метра вымахал, кулачищи что футбольный мяч. И нарочного с собой взяли. Подкатили к заводу. Рабочая смена уже ушла, заступила другая, на проходной пусто.

Задержанный сидел в комнатушке мастера, здесь же еще двое рабочих. На столе кусок бикфордова шнура с локоть длиной.

– Свидетели подписались под актом изъятия?

– Как положено.

– Правильно сработали. Я его забираю, а вместе с ним акт и вещественное доказательство.

И закипела работа. Обстоятельный допрос – для чего брал, кому потребовался шнур? И еще куча вопросов. Павел играл роль доброго, а прапорщик Корнилов – злого следователя. Человек добрейший, вид имел злодейский – низкий лоб, глубоко посаженные глаза, длинный шрам на левой щеке. Он мрачно пообещал задержанному пятнадцать лет каторги и без права помилования, как арестованному по делу политическому. В общем – морально давил, и рабочий не выдержал, сдал всех.

Записали под протокол. В конце рабочий встал со стула.

– Можно идти домой?

– Я разве обещал? До суда придется в тюрьме побыть, подумать над своим поведением. Ежели на суде искренне раскаешься, срок скостят. И я подсоблю, скажу – всех добровольно выдал, не упорствовал.

Задержанного увели в тюрьму при Охранке. Небольшая, во дворе, в несколько камер. Но уже заработала вся машина Третьего отделения. По адресам поехали жандармы, благо – таких набралось два десятка. Часть выдал арестованный, другие вызнал сам Павел, когда писал список. За ночь повязали всех, в том числе вербовщика. Есть вещественное доказательство – огнепроводный шнур, есть показания арестованного, что попросил принести этот шнур Козырев. Задержанные запираться не стали, на допросах показали на Козырева, как руководителя. Его арестовали уже рано утром. Он даже не думал отпираться, увиливать. Наоборот – бравировал, громко вещал о скорой кончине царской власти и непременном народном правлении. Павел, слыша эти заявления и зная историю, в душе негодовал. Вот такие горлопаны совратили и соблазнили народ, который пошел за большевиками. Лозунги «заводы – рабочим, землю – крестьянам» в жизнь не воплотились. Вместо крестьян-единоличников появились колхозы, рабочий на заводе как стоял за станком, так и продолжал, только жить стало хуже, жалованье по покупательской способности уменьшилось, в магазинах полки стали пустыми.

Следствие шло долго, больше двух месяцев, потому как группа была большой. Что спасло участников от наказаний суровых, так это отсутствие террористических актов. Готовили, но не успели. Козырев получил по суду ссылку, некоторые – штрафы, а похититель бикфордова шнура два года тюрьмы.

Тем не менее новый шеф жандармов, назначенный императором вместо убитого Мезенцева, генерал от инфантерии Александр Романович Дрентельн Павла решил отметить наградой, поскольку послужной список его был отмечен многими успешно завершенными делами и даже ранением. Павла вызвали через дежурного к начальнику штаба Отдельного корпуса жандармов Черевину, что на набережной реки Фонтанки, 16, в бывшем доме Кочубея.

Начальник был любезен, встал из-за стола, пожал Павлу руку. Павел было насторожился. Он помнил поговорку «Мягко стелет – жестко спать». Но услышанное его слегка шокировало.

– Высочайшим повелением, по представлению господина Дрентельна, вы награждаетесь орденом Святого равноапостольного князя Владимира четвертой степени! Извольте завтра к десяти часам утра быть в штабе в парадной форме!

– Слушаюсь.

Первую награду в России учредил Петр Великий в 1698 году, это был орден Андрея Первозванного. Высшая награда для высших чинов государства за выдающиеся заслуги. До него государи отмечали заслуги своих подданных шубой с царского плеча или дорогим перстнем с пальца, либо дачей, как назывался надел земли с деревнями и холопами. Потом учреждались другие ордена – Святой Екатерины для женщин, военный орден Победоносца Георгия, Александра Невского, Святой Анны. Далее для нижних чинов за подвиги на поле битвы – Георгиевский крест, высоко чтимый в войсках.

До 1826 года жалование орденами давало право на получение потомственного дворянства, когда титул получали кроме награжденного его жена и дети. С 1845 года право потомственного дворянства имели награжденные только орденом Святого Георгия и Святого Владимира. С 1900 года награжденный орденом Святого Владимира четвертой степени имел право только на личное дворянство, детям оно не переходило.

Любой из орденов нельзя было получить повторно. То есть награжденный Святым Владимиром четвертой степени мог получить в дальнейшем третью, вторую, первую.

За награды следовало платить взыскания в Капитул. За Андрея Первозванного 500 рублей, за Святого Владимира 450, за Александра Невского 400 рублей. Средства эти шли на пенсии награжденным при выслуге лет. Награждение орденами давало привилегии. Только дворяне и их дети могли поступать в особые учебные заведения – Пажеский корпус, Морской кадетский корпус, Александровский лицей, Училище православия. Почетные титулы давали указом императора. По возрастающей – от барона, далее граф, затем князь и высочайшее – светлейший князь.