Водяной сделал интригующую паузу и поднял вверх указательный палец. Было видно, что с «непривычки» и без закуски его «развезло»:

- Дам я вам две бутылки, в одной будет мёртвая вода, в другой живая. Никому не давал, вам первым. И до Авалона доплывёте с ветерком. Завтра, к вечеру на месте будете.

-Это, как? – Удивился Антон.

- Сами увидите, - пьяно икнуло чудище. - А кстати. Чего, это, мы сидим без музыки, без женщин. Сейчас всё организуем, - царь захлопал в ладоши. – Эй, там, хватит дрыхнуть, пора на работу.

Богатыри не успели запротестовать, как над речной гладью разнеслось пение. Нежные, девичьи голоса душевно выводили редкой красоты песню. Голоса звенели, как колокольчики, бередя душу. Щемящее чувство любви и тоски одновременно, обвораживало и пленило своей естественной гармонией.

Вскоре показались и певицы. В неверном лунном свете на берег выходили девушки одна краше другой. Распущенные волосы ниспадали на белые, покатые плечи. Лица женщин были прекрасны. В больших глазах сияла одухотворённая отрешённость.

Богатыри не заметили у них никаких рыбьих хвостов, чему были несказанно удивлены.

- Может, желаете отдохнуть? – С видом бывалого сутенёра, подмигнул им царь.

- Нет, что вы, - зарделись парни, - у нас жёны и невесты, - Магута смущённо скрестил руки под животом.

- Ну как хотите, - смилостивился водяной.

Чудище повернулось к наядам:

- Чего тоску нагнали, давайте чего – нибудь повеселее! Где шишига?

Сразу же послышался шум ломаемого тростника, и в центр круга выскочило существо с длинным, тонким носом, определенно женского рода, в задрипанном платьице, и очень худощавой внешности. Засунув в рот два пальца это убожище залихватски засвистело и пустилось в пляс, в присядку. Незамысловатые па танцорки отдаленно напоминали моряцкий танец «яблочко» в исполнении пьяных матросов с революционной «Авроры».

Молодые девушки тоже пустились в пляс и у них, действительно, появились рыбьи хвосты, чешуйки на которых, блестели, искрились и переливались под  лунным светом, как настоящие бриллианты.

- Э –эх! – Ещё громче стал шлёпать по мелководью босыми пятками речной самодержец. И, затем, вдруг, на высокой ноте завыл: - «Я водяной, я водяной. Никто не водится со мной…».

Не дойдя до припева, водяной, не удержавшись на мокром пеньке, рухнул в воду, подняв кучу брызг.

- Как бы не утоп, - подумал Антон, и тут же, мысленно, сам над собой рассмеялся.

Русалки стали водить вокруг молодых мужчин хоровод, вместе с ними пили вино. Шишига рассказывала смешные анекдоты. Ближе к полуночи подтянулась её старшая сестра, Кикимора и принесла с собой настойку из болотных грибов. Настойка пошла на «ура». Появилась гитара и все проникновенно пели: - «Изгиб гитары жёлтой ты обнимаешь нежно…».

Чем всё это закончилось, Антон и Магута не помнили. Очнулись они уже от прохладного утреннего ветра, который трепал им шевелюры и остужал сухие губы.

- Антоша, мы где? – С большим трудом, начал приходить в себя селянин.

- Где, где... На корабле, - съюморил Круглов и, с трудом, повернул больную голову.

- Как же мы плывём? Ведь, я швартовы не отдавал, парус не ставил. Как такое возможно? Или я ещё сплю?

- Меньше надо было настойки из непроверенных грибов пить. Ты вообще, помнишь, что вчера творил?

- Не совсем.

- Шишигу взасос целовал. Всем русалкам обещал в женихи по князю. Мамой клялся, что мы этого князя поганого в попу… отпинаем.

- Срамота  – то какая.

- Это не всё. Потом залез на сосну и орал о победе всемирной революции во всём Боговадовском царстве. Даже, мужики из соседней деревни приходили послушать. Теперь, ты почётный староста местного крестьянства. И, все ждут от тебя команды. С сегодняшнего дня начинают формировать ополчение. Всё это на полном серьёзе. Так, что теперь у тебя погоняло – Минин и Пожарский в одном флаконе.

- Ох, как стыдно, - опять запричитал сельский староста и потянулся к бутылке с водой, стоящей на палубе.

- Не смей! – Страшным голосом закричал Антон.

- Чего, это, ты? – опешил крестьянин.

- А, то! Отправишься, сейчас, к праотцам. Тогда, будешь знать! Царь – то не обманул, вот живая вода, ты схватил мёртвую. Совсем, что ли, дурак!

- Тьфу, тьфу, спасибо, что предупредил! Как мы так мчимся? По воде, как на лошади галопом.

- Говорю же, водяной не обманул. И тяговой силой обеспечил. Посмотри за борт.

Магута взглянул за борт и обомлел. По всему периметру лодки, казалось, работают десятки винтов. Присмотревшись, староста понял, что это русалочьи хвосты, вращающиеся с бешеной скоростью. И ещё он обратил внимание на то, что баркас, практически не погружен в воду, а летит, как на воздушных крыльях на неимоверной скорости.

- Это что, и под нами речники? – Изумлённо промямлил он.

- Думаю, что да. И ничего тут не поделаешь. Но зато даже рулить не надо. Пошли завтракать.

День пролетел быстро. Парни отдыхали, загорая на палубе в бесконечных рассуждениях, как лучше и быстрее одолеть чёрного князя. Антон тосковал по Люсе, а Магута вспоминал жену и детишек. После обеда вышли в Тридесятое море. Подул сильный морской бриз и селянин поставил парус, чтобы облегчить труд русалок. Яхта пошла совсем ходко. Ещё солнце не успело уйти с небосвода, а на горизонте уже показались скалы острова Авалон.

- Может проскочим кракенов – то? – Проговорил Магута.

- У тебя удивительные способности накликивать беду, - ответил Антон и указал на огромный бугор, выросший, прямо из ничего, на зыбкой, морской глади:

- Вот он, спрут – убийца, ужас подводного мира. Между прочим, соображают эти твари не хуже дельфинов. Морские интеллектуалы. Да.. подобрал себе Боговад  охранничков. Бери копьё, вставай с левого борта, я с правого. Целься в глаз. Пошли.

В этот момент богатыри почувствовали, что судно замедлило свой ход. Теперь оно двигалось только под влиянием ветра. Все русалки, переливаясь, бликующей под лучами заходящего солнца,  чешуей, устремились к глубоководному  чудовищу. Словно маленькие серебряные рыбки, окружили они громадного осьминога. Тот зашевелил огромными щупальцами. Над волной стали видны  смертоносные присоски, способные разорвать любую плоть. Студенистая туша осьминога изменила цвет сначала на красный, а затем  стала ярко - бордовой. Исполин, явно, разозлился.

Одна из наяд, видимо самая авторитетная, поднялась над водой на самом кончике хвоста и принялась гарцевать прямо перед выпученным оком морского урода, очень похожим на большой человеческий глаз. Затем русалка что – то гортанно выкрикнула на непонятном языке  и щёлкнула плавником перед клювом чудища. После этого кракен надулся, как шар, видимо, осмысливая услышанное, сменил цвет своего тела на серовато – грязный и исчез в пучине вод, как – будто его и не было вовсе. Антон и Магута, побросав копья, от души, как в театре, хлопали в ладоши: