Она стояла в полушаге от меня, обнимая себя за прозрачные плечи. Из-за этой прозрачности уловить выражение ее лица я не мог, и в очередной раз пожалел, что не могу увидеть ее воочию. Разглядеть, какого цвета волнистая прядь, упавшая на ее щеку. Понять, какого цвета ее глаза…

— Думаю, мне от бабушки перешел дар, который раскрылся только здесь, в «Лавандовом приюте»: дар видеть призраков прошлого и как-то влиять на них. Бабушка говорила мне, что «Лавандовый приют» — особое место, где истончена завеса реальности. Наверное, именно это и позволило нам однажды увидеть друг друга. И когда я узнала о Селин и о том, что она живет уже более полутора веков… моя жизнь просто перевернулась.

— Могу себе представить, — пробормотал я.

— Пойми, я была совершенно обычной девушкой, а затем вдруг столкнулась с необъяснимым! — горячо заговорила Розали. — Я не смогла удержаться от соблазна, и когда Селин рассказала мне обо всем и предложила развить мой дар, отдав мне свои силы…

— Что?

Розали вздохнула.

— Селин… устала жить. Устала терять близких. Она попросила меня вернуться в прошлое и рассказать ей обо всем — до того момента, как она уедет из города, вступит в ковен в Эшетауре и этим окончательно разрушит свою жизнь. И я хочу ей помочь, Кристиан. Я вижу, как она страдает. Представь себе, скольких родных и близких ей пришлось потерять.

Я молчал, не зная, что на это ответить. Тосковала ли Селин обо мне?

— Прости, что спрашиваю, но… Селин сейчас в Ант-Лейке?

— Нет. Давно уже нет, — глухо ответил я. — После того, как она уехала в Эшетаур, я писал ей письма, просил вернуться. А затем мне пришла коробка, а в ней — все мои письма, обращенные к Селин. Я отправился за ней, но обнаружил дом пустым. Селин сожгла все мосты, но я так и не узнал причины.

Даже спустя время говорить об этом было нелегко.

Селин то отталкивала меня, то вновь заманивала в свои сети. Так было всегда. С тех самых пор, как я спас ее от рук охотников на ведьм, она все время играла со мной в некую игру, правила которой были известны только ей одной. И при этом я знал, что она меня любила. Однажды мы уже расставались — после того, как она сказала мне, что заключает помолвку с графом. Я был в отчаянии, я был разъярен. Я не понимал, что послужило этому причиной. Но я так ее любил.

Я ненавидел себя за то, что позволил ей вернуться. Что простил причиненную мне боль. Но когда она появилась на моем пороге и сказала, что разорвала помолвку из-за безумной любви ко мне, я ее простил. Сладостная пытка — моя любовь к ней.

Но все закончилось в одночасье. Селин просто исчезла, оставив записку, в которой просила ее не искать.

В то время это повергло меня в пучину тоски, но сейчас… наверное, отчасти, я был даже рад тому, что Селин исчезла из моей жизни. Я устал жить во лжи.

— Значит, мне придется переместиться во времени еще дальше, — подытожила Розали. Огляделась по сторонам. — Не могу так рассмотреть — почти не вижу окружающей тебя обстановки. У тебя есть настенный календарь? По нему мне будет проще ориентироваться?

— Да, над столом в кабинете.

Розали кивнула и вздохнула прерывисто.

— Что тебя тревожит? — мягко спросил я.

— С каждым разом скачки во времени проходят все безболезненней, — сказала она.

— Но этот случай особенный, ведь мне придется переместиться на полтора века назад. Я боюсь, что у меня ничего не получится — слишком долгий срок.

— Тогда я помогу тебе в этом. Раз Селин поделилась с тобой своей силой, то смогу поделиться и я. Просто… мы просто сделаем это вместе.

Розали вскинула голову.

— Правда? Ты мне поможешь? — В ее голосе звучала надежда.

Она передалась и мне с волнующим вопросом: почему Розали было так важно попасть в мое время? Только лишь, чтобы исполнить данное Селин обещание? Или причина кроилась и в другом? Что, если она хотела… меня увидеть?

Я не смел ее спрашивать, не смел даже надеяться на это. Кто я такой? Незнакомец из другого времени, из прошлой эпохи. Наверняка я кажусь ей глупым и невежественным, когда спрашиваю о вещах ее времени. Наверняка Розали забавляет моя реакция на ее наряды, на ту странную штуку, напоминающую чемодан, которая показывает ей удивительные вещи. Или прямоугольник в пол - ладони, в который она постоянно смотрит за завтраком. Иногда принимает красивые позы и отводит прямоугольник на расстояние вытянутой руки. Помню, я пытался расспрашивать ее, зачем она это делает, но лишь потерялся в обилии незнакомых понятий. Не страшно, если мое поведение кажется Розали забавным. Но казаться глупым, ограниченным в ее глазах я не хотел.

Я не смел надеяться на то, что она хочет побывать со мной наедине, в моем времени, но… все-таки надеялся.

— Помогу, — пообещал я.

Розали шагнула ко мне, выставила вперед ладони. Я сделал шаг. Не знаю, кто из нас двоих волновался больше.

В тот момент, когда наши руки — ее призрачная и моя, из плоти и крови, — соприкоснулись, что-то произошло. Земля поменялась с небом, а окружающая меня реальность, спружинив, раскололась на части. А когда головокружение остановилось, я обнаружил, что мои руки сплетены с руками Розали. Настоящей, искрящейся жизнью Розали.

Нежный румянец на щеках — наверное, от смущения или же волнения. Серо-голубые глаза, светло-русые волосы, рассыпанные по плечам. И платье, от откровенности которого меня бросало в жар.

— Получилось? — Кажется, Розали и сама едва верила в произошедшее. — У меня получилось?!

Взвизгнув, она… бросилась мне на шею. Оторопевший, я положил ладонь на ее спину и тут же отдернул руку — горячая обнаженная кожа обожгла пальцы. Розали отстранилась, смущенно отвела взгляд. Между нами повисло неловкое молчание.

Нарушила его Розали, так как я был просто не в состоянии собрать воедино разлетающиеся мысли.

— Поверить не могу, что все получилось! Одно дело — перемещаться на несколько лет назад, другое — назад на полтора века. Здесь все такое… такое удивительное! — горячо говорила она, восторженно озираясь по сторонам.

Розали бродила по коридорам «Лавандового приюта» с таким выражением лица, будто впервые его видела. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было. Перепугала бедную Дори Эйзерваль, которая с плохо скрываемым удивлением уставилась на ее платье. Покачав головой, я сделал себе мысленную заметку: предложить Розали в следующий раз выбрать себе более подходящий наряд.

Впрочем…

— Розали, — окликнул я гостью.

— Да? — Она круто развернулась, держа в руках чернильницу, которую мгновением назад с интересом изучала, и едва не пролила чернила на платье.

— Ты не хочешь прогуляться по Ант-Лейку?

Глаза Розали возбужденно сверкнули.

— Конечно, — с энтузиазмом воскликнула она.