Дверь медленно открылась, впуская высокого, худощавого мужчину в свободной рубашке и широких брюках.

–Ты кричала, – произнес он очевидное. – Все в порядке?

– Мне жаль, что я вас разбудила, – глухо ответила я, по-прежнему не поднимая лица. – Больше этого не повторится, – пообещала я в надежде, что он уйдет.

– Почему ты плачешь? Приснился кошмар?

– Нет, – тяжело вздохнула я и нехотя подняла лицо, посмотрев на мужчину, подошедшего к кровати почти вплотную, что спокойно разглядывал меня. – Совсем нет. В этом-то и проблема.

– Как это понимать?

– Прежде я не считала это кошмаром. И даже радовалась, когда видела этот сон. Но сейчас… После того, что вы мне сказали, я начинаю понимать, насколько это ужасно.

– Тебя так пугает возможность того, что ты можешь оказаться…

– Двуликой? – резко произнесла я. – Представительницей расы, чье существование закончилось так давно, что упоминания о них можно найти лишь в закрытых библиотеках и древнейших свитках? Тех, о чьей жестокости и бездушности ходили легенды? Вы это хотите сказать? – мужчина промолчал. – Я ведь не такая. Не могу быть такой… – севшим голосом, прошептала я, но дрожь удовольствия от собственной жестокости, вызванная воспоминания, я ощущаю и сейчас.

– Почему тебя это так пугает? – нахмурился мужчина. – Это хорошее объяснение всех твоих особенностей. Я не утверждаю, что ты прямой потомок этой расы, как и чистокровный представитель. Но то, что ты имеешь к ним отношение – очевидно.

– Я же не настолько жестокая… – жалобно прошептала я, вспоминая строчки из книги, что показал мне император. Информации было мало, но и того, что было, хватило с лихвой. Как, например, основной причиной их истребления преимущественно оборотнями. Неоправданная жестокость. Их называли бездушными, несмотря на то, что души у них были более чем реальными. А еще бессмертными, способными общаться со своими носителями. Сейчас я понимала, что предположение о моей причастности к этой расе очень вероятна. Это, действительно, многое объясняло: странные сны, повышенную интуицию, регенерация, а так же знания. И это пугало.

– Я не считаю тебя жестокой, – произнес мужчина, садясь на постель  в моих ногах. При других обстоятельствах я бы зашлась в крике ужаса от подобного, но сейчас лишь плотнее прижала колени к груди.

– Хотела бы и я так считать, – тоскливо отозвалась я.

– Я понимаю, что для тебя подобная новость может быть страшной, но на самом деле это не так.

– Но если об этом узнают… – начала я, пытаясь донести, что на меня начнется охота. Особенно оборотнями.

– Если ты сама никому не скажешь, никто не узнает, – заметил Алукард.

– Но… – удивилась я. – Вы разве не расскажите? Ведь в книге было написано, что любой намек на возрождение этой расы должен быть пресечен на корню.

– Вот только мне плевать, – усмехнулся мужчина. – Я не собираюсь избавляться от тебя только потому, что кто-то другой так решил.

– А что, если я изменюсь и со временем начну доставлять проблемы?

– Полагаю, время у нас еще есть, а там, всегда есть возможность обратить тебя в вампира, и никаких проблем.

– Вы сегодня очень задумчивы, леди Лорак, – услышала я голос Дорина, который отвлек меня от созерцания скудного пейзажа вампирского царства, пока мы ехали с ним в одной карете в баронство Луческу.

– Полагаю, у меня есть на то причины. Не находите? – спросила я, скосив на спокойного мужчину взгляд, и нехотя повернулась к нему лицом.

– Хотите поделиться?

– У меня есть опасения, что мои мысли это единственное, что вам пока не ведомо. Я не уверена, что хочу расставаться и с этим, – поведала я, с легкой улыбкой, смотря в яркие голубые глаза, в которых проскользнула досада.

– Это как-то связано с тем, что император с самого начала дня был не в духе после вашей ночевки в одних покоях? – не отступал пока еще тактичный мужчина.

– Вот как? – удивленно подняла я брови. – Не знала, что у императора настолько сильная непереносимость отказов, – хохотнула я и помрачнела сильнее. – Вам не о чем переживать, Дорин. У нас с Его Величеством появилось некое разногласие во взглядах на жизнь. Быть может, я была несколько резка в высказываниях, что могло немного огорчить правителя, но не более.

– Расскажите? Быть может, я смогу вам помочь советом?

– Очень сомневаюсь, Дорин, но благодарна вам за помощь, – сухо отозвалась я, вновь послав ему вежливую улыбку, и еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, когда мужчина не успокоился:

– Прошу прощения, если покажусь навязчивым, но, думаю, вам может пригодиться мой совет. Помните, я – вам не враг.

Я помедлила, прикидывая сколько времени займет наше путешествие. Оказалось, что прибудем мы не скоро, а время убить нужно. Так почему бы не разобраться в нескольких нюансах?

– Дорин, раз уж мы заговорили о честности, могу я задать вам откровенный вопрос? – невинно улыбнулась я и хлопнула ресницами, но мужчина сохранил невозмутимый вид. Вот и гадай, смогу я его задобрить, или он прибьет меня спустя несколько секунд?

– Конечно! – уверенно кивнул мужчина. Я вновь помедлила, мысленно прокручивая более тактичные формулировки вопроса. Но, как не крути, получалось плохо, потому мудрить не стала:

– Для чего вам нужно было устраивать покушение на мою жизнь?

Образовалась напряженная тишина, в которой мы с мужчиной пристально смотрели в глаза друг друга, пока карета, покачиваясь, везла нас по скалистой дороге. Я ожидала от него проявления удивления, оскорбления, быть может, злости, но все, чего я от него добилась своим вопросом, лишь слегка вздернутой брови.

– Я не перестаю удивляться вам, София, – чуть более низким голосом, чем прежде усмехнулся мужчина, растянув губы в кривой улыбке, и оценивающе окинул меня взглядом. – Сами пришли к этому, или подсказал кто?

– Признаться честно, я была неуверенна и решила рискнуть. И сейчас вы не стали опровергать.

Мужчина спокойно выслушал меня, а после громко засмеялся и покачал головой.

– Ваша внешность всегда сбивала меня с толку. Я забываю про то, кем вы, на самом деле, являетесь. А советница старшего принца просто не может не удивлять. Потерял бдительность, и вот результат – меня подловила смазливая девчонка, двадцати с небольшим лет от роду, – фыркнул Копош, а затем снова засмеялся. Я переждала его веселье, а когда Дорин отсмеялся, спокойно встретилась с ним взглядом. – Как давно вы подозревали о моей причастности? Мне казалось, я был убедителен и нигде не прокололся.

– Меня всегда учили искать в каждой проблеме выгоду. Мы обсудили тогда несколько версий, но пропустили вопрос о том, кому еще из приближенных нападение на меня может быть выгодным.

– И в чем же моя выгода? – с интересом поднял он бровь.