Глупо спрашивать, согласна ли с этим Грейс. Ей придется согласиться. У нее ведь нет выбора. Жаль только, что у нее не осталось и надежды.

Грейс в нетерпении подошла к окну, выходившему на Грин-парк. На улице было темно, и свет источали лишь несколько газовых фонарей. Даже знать посчитала этот час слишком поздним для прогулок, поэтому Грейс с удивлением заметила человека, который стоял на противоположной стороне улицы и смотрел прямо на нее.

На мгновение она замерла. Он был похож на джентльмена, но без вечернего туалета. Он улыбнулся, словно вспомнил какую-то шутку. И смотрел на нее, закинув голову назад и сунув руки в карманы. По спине у Грейс змейкой пробежал холодок. Смотрел ли он на гостиницу или только на нее? Он не мог заметить ее случайно, потому что уже стоял там, когда она отодвинула шторы на втором этаже. Может быть, он имеет отношение к Диккану? Не зная, что делать, Грейс задвинула занавески и решила при случае все рассказать мужу. Если еще увидит его.

Когда на следующий день они со Шредер просматривали гардероб Грейс, Диккана не было дома.

— Возьми что хочешь, Шредер, — сказала Грейс, складывая свои серые платья в аккуратную стопку на кровати. — Продай их. А эти я сохраню для военного госпиталя.

Грейс коснулась платья, которое было на ней накануне, когда она сидела у постели юноши, умиравшего от инфекции. Она видела пустой взгляд его стеклянных запавших глаз, слышала предсмертные хрипы в его груди. Грейс вспомнила, у скольких постелей ей довелось сидеть, вспомнила все столы для ампутаций и усыпанные ранеными поля сражений. В конце концов, ее личные проблемы не имели значения. Даже если Диккан так и не сможет привыкнуть к ней, самое страшное, что ей придется испытать, — это одиночество. У нее не было права горевать.

Грейс была так занята своими мыслями, что не услышала, как в дверь гостиной постучали.

— Разве тебе никто не говорил, что ты должна отдыхать в шезлонге, есть конфеты и читать романы издательства «Минерва-пресс»? — раздался в дверях смеющийся голос. — Дамам из высшего общества не подобает вести себя как ты.

Грейс обернулась и увидела Кейт и леди Беа.

— Кейт! — Она подбежала к своим друзьям, со стыдом поняв, что благодарна им за визит. — Леди Беа! Как я рада вас видеть.

Кейт обняла Грейс с удивленным выражением на лице.

— Боже! Конечно, встреча со мной всегда большая честь, но ты просто сама не своя. Диккан ведь тебя еще не бьет?

Грейс покраснела.

— Конечно, нет. Просто мне нужна ваша помощь.

Кейт захлопала в ладоши.

— Отлично! Люблю быть полезной! Что ты хотела спросить? Как попасть на страницы скандальной хроники? Как завести нескольких любовников сразу? Где найти лучшее эротическое искусство?

Зная, как Кейт любит шокировать людей, Грейс улыбнулась в ответ:

— Я десять лет провела в Индии, Кейт. Мне прекрасно известно, где найти эротическое искусство.

Смех Кейт был словно музыка.

— А мне ты не говорила!

Сдержанный кашель привел Грейс в чувство.

— Кейт, Беа, это Шредер, моя горничная. Шредер, мы закончим позже.

Барбара сделала реверанс.

— Конечно, мадам.

Беа прищурилась.

— Откуда она?

Грейс улыбнулась:

— Ее нашел Диккан.

Теперь уже обе женщины удивленно посмотрели на невозмутимую Шредер. Грейс вмешалась до того, как начался допрос с пристрастием.

— Шредер помогает мне складывать старую одежду.

Кейт посмотрела на груды вещей на кровати.

— Ах да. Униформа участницы войны на полуострове. Мы пришли вовремя. Но раз уж мы здесь, а день такой прекрасный, мы можем вместе пойти к Фэншон заказать новый гардероб. Не понимаю, почему Диккан об этом не позаботился.

Впервые за долгое время Грейс расцвела в улыбке.

— Потому что я уже это сделала. Теперь жду, когда все привезут.

Наконец и леди Беа обняла Грейс. На первый взгляд она чем-то напоминала мать Диккана. Царственная и исполненная достоинства, старшая дочь герцога, казалось, смотрела на весь мир с выражением сурового осуждения. Но после нескольких минут в ее обществе все понимали, что ее манеры — лишь броня для нежной чувствительной пути. Через день вы начинали понимать ее спутанную речь — последствия серьезной травмы.

— Не забыла меня, — с мягкой улыбкой произнесла Беа, касаясь щеки Грейс унизанной кольцами рукой.

Грейс отвела от лица Беа белоснежный локон.

— Я тоже по тебе скучала. Пообещай, что будешь чаще приходить ко мне. И поможешь мне найти дом.

— Она не упустит такой возможности, — сказала Кейт. — Да и я тоже. Когда поедем в парк, все нам расскажешь. — Она слегка подтолкнула Грейс. — А теперь надеваем шляпки.

— Я, право, не знаю… — возразила было Грейс, глядя на свое платье.

Кейт громко вздохнула:

— Но я ведь не зря потратила время, Грейс. Поздно отступать. Кроме того, ты будешь со мной, и кто тебя заметит в тени моей славы?

На Кейт был обычный наряд в зеленых и кремовых тонах, как у матери Диккана. Но на этом сходство заканчиваюсь, потому что Кейт выбрала прогулочное платье из полосатого подкладочного шелка, яблочно-зеленый короткий жакет с испанскими рукавами с разрезами и большую соломенную шляпу, украшенную фруктами.

Конечно, Кейт была права.

— Как обычно, склоняюсь перед твоей мудростью, — ответила Грейс.

Надев шляпку и пальто, она направилась на улицу к ожидавшему их ландо.

— Где Трэшер? — спросила Грейс, увидев на месте юного грума высокого мужчину средних лет. У него было круглое лицо и медленные движения, и ливрея на нем совершенно не смотрелась.

— Это Джордж, — ответила Кейт, похлопав его по руке. — Он хотел посмотреть Лондон, поэтому я привезла его с собой из поместья. Джордж был со мной с десяти лет. Верно, Джордж?

Улыбка Джорджа была похожа на улыбку большого ребенка.

— Да, мисс Кейт.

Он помог женщинам забраться в ландо, занял свое место на запятках, и экипаж тронулся с места. День стоял безоблачный, дул легкий ветерок. В садах отцветали последние цветы, и ветер приносил аромат роз.

В парке было людно, по дорожкам проходили гуляющие, а по аллеям медленно проезжали кареты. Повсюду было много ярких красок, смеха и красоты — здесь собрались все сливки высшего общества.

— У нас для тебя новости, — сказала Кейт, кивнув леди Ярдли с двумя дочерьми, проехавшим мимо в розовой карете в тон их платьям.

Она достала из сумочки письмо. На нем стояло имя Джека Уиндема, графа Грейсчерча, оно содержало приглашение, встреченное Грейс с восторгом.