Кстати, сама Лана была совершенно убеждена, что вот как раз ей-то и не удалось научиться думать, как «тайнолов». Ли Юйши, очевидно, считал по-другому. И прав был, вероятно, всё-таки он — удалось же Лане закончить бакалавриат за три года? Правда, для этого пришлось быть почти в постоянном контакте с научным руководителем, так что в визите на дом не было ничего ни нового, ни удивительного.

Привычный полумрак. Почти привычный монотонный гул поддерживающей жизнь аппаратуры. Почти привычная смесь запахов; не то, чтобы неприятных — тревожащих. В первое время Лане приходилось прикладывать немало усилий для того, чтобы не позволить ассоциациям, вызываемым запахами, изменить лицо или интонацию голоса. Потом притерпелась, конечно.

Привычная полуулыбка на малоподвижном лице старика.

— Присаживайтесь, Лана.

Обращение по имени означало, что в целом декан ею доволен, но сейчас будут заданы вопросы. И было бы хорошо, найдись у неё ответы. Ответы, которые устроят не только старого Ли, но и ещё одного человека, находящегося, должно быть, за одной из роскошных, покрытых росписями деревянных ширм, которых немало было в этой просторной комнате.

Именно поэтому смесь запахов и звуков была привычной только почти. Человек не может не пахнуть. И не дышать он не может тоже. Застыть неподвижно, слиться с сумраком, стать деталью интерьера, растворившись в окружающем его пространстве — сколько угодно. При наличии соответствующей подготовки, конечно. Или очень сильного желания. Но не пахнуть и не дышать… кто же ты, незнакомец, чей взгляд холодит сейчас то место, где затылок переходит в шею? Кто ты?!

— Я обратил внимание на то, что ваш отчёт несколько расплывчат, — негромко проговорил декан. — В частности, вы не стали утруждать себя — или меня — выводами, которые наверняка были сделаны вами по результатам этой маленькой экспедиции.

— При всём уважении, профессор… — столь же тихо начала Лана, — при всём уважении к вам и рекомендованному вами юридическому обеспечению… отчёт передавался через третьи руки. В момент его составления было совершенно очевидно, что прокомментировать его я смогу далеко не сразу. А уж проконтролировать передачу вам (и только вам) не смогу вовсе. Разумеется, выводы были сделаны. Но мне приходилось принимать в расчёт то, что господин Шмидт может работать не только на вас.

— Это разумно, — Ли Юйши еле заметно шевельнул подбородком, что у другого человека означало бы резкий кивок. — Итак?

— Во-первых, благодаря основательности и скрупулезности Джедедии Хокинса, командира спасателей, мне стало известно о заметном расхождении между данными о числе погибших, переданными для общего сведения, и реальным положением вещей. Конкретно — разница составила семь человек. Семь неучтенных… эээ… я не уверена, что именно трупов. Пресс-служба спасателей, как, впрочем, и любая другая, говорит ровно то, что ей велят. Кто-то передал им неверные данные. Кто-то, имевший такую возможность и соответствующие полномочия.

— Вы выяснили, кто?

Вопрос задал Ли Юйши. Но ещё до того, как декан заговорил, Лана всей кожей почувствовала острый интерес невидимого человека за ширмой.

— Нет. И, с вашего позволения, выяснять это буду не я.

— Почему?

— Сейчас мы подходим к «во-вторых», профессор. Семь закрытых гробов были отправлены с планеты не только до окончания официального расследования, но и, фактически, до его начала. Санкцию на это могло дать только лицо, действующее в сферах, которые мне в моих нынешних обстоятельствах недоступны. Кто-то в высших эшелонах Спасательной службы или полиции слишком сильно любит деньги либо же опасно уязвим для шантажа. И в том, и в другом случае это — не уровень студентки Нильсбора.

— Однако, возможно, это уровень леди Катрины Галлахер? — прошелестел декан.

Лана не дрогнула, продолжая приятно улыбаться. Что ж… не зря, похоже, приходят в её голову мысли о завершении активной карьеры.

— Возможно. Но, в отличие от студентки, леди Катрина может позволить себе не принять контракт.

— Не примете?

— Не приму.

Что именно высвечивается на небольшом дисплее перед Ли Юйши, Лана не видела. Но следующую фразу могла предсказать вплоть до интонации. И точно:

— Сумма вознаграждения изначально весьма значительна. И вполне поддается корректировке.

— Профессор…

— Я понимаю, что ради спортивного интереса — и возможных преференций на экзаменах — может работать студентка на каникулах, но не глава процветающего консалтингового агентства. Тем не менее…

— Тем не менее, профессор, я вынуждена отказаться. Леди Катрину ждут срочные дела за пределами Атлантиды. Однако… — Лана сделала то, что ранее в общении с Ли Юйши не позволяла себе никогда: подняла вверх указательный палец, который в данном случае следовало бы, пожалуй, назвать указующим перстом. — Однако сложилось так, что дела леди Катрины теснейшим образом связаны с трагедией в «Приюте старого тролля». Я могу твёрдо обещать вам, что, насколько это в моих силах, непосредственные исполнители злодеяния будут найдены. И если останутся в живых при задержании — переданы в руки тех, кто будет властен и готов покарать их. Правда, думаю, это произойдёт не на Атлантиде. Что же до заказчиков… я постараюсь. Зависит от многих обстоятельств, но я постараюсь.

— Даже так… — в глазах Ли Юйши, обычно невыразительных и тусклых, сверкнул огонёк азарта. Огонёк, сделавший престарелого учёного донельзя похожим на кота, изготовившегося к прыжку на зазевавшуюся мышь.

— И только так, — отрубила Лана.

— Слово леди Катрины?

— Слово леди Катрины.

Декан молчал почти минуту, а потом вдруг усмехнулся и залихватски подмигнул слегка опешившей от непривычного богатства его мимики Лане:

— Отправляйтесь, дорогая моя. Удачи вам. И постарайтесь вернуться до начала семестра!

Давно уже стихли лёгкие шаги удаляющейся женщины, а подключенный к аппаратуре жизнеобеспечения человек в кресле продолжал молчать, соединив домиком кончики пальцев иссушенных недугом рук.

Он думал о том, что, в сущности, судьба всегда была благосклонна к нему. И даже сейчас, когда болезнь и старость отняли у него большинство удовольствий, доступных более молодым и здоровым, он может считать себя счастливчиком. Потому что ему не раз довелось огранить до бриллиантов алмазы, заложенные в его учениках. Может быть, и ещё доведётся. А даже если и нет, их уже было достаточно. Вполне достаточно для того, чтобы признать себя, без хвастовства, превосходным ювелиром.

Скрип отодвигаемой ширмы прервал несколько элегические размышления старика, и он без особенного восторга посмотрел на мужчину, показавшегося из-за лакированной створки. Вице-премьера правительства Атлантиды он не то, чтобы недолюбливал. И даже дураком не считал, потому что Юджин Кларк не был дураком. Просто человек с настолько приземленным складом ума и мечтать не мог о том, чтобы стать студентом «странного» факультета. По крайней мере, пока деканом оного был старый Ли Юйши.