Вскоре Верхотурова отнесли в помещение, а Рассадин с товарищами покинули пансионат.

Таня быстро разобрала винтовку, завернула ее в кусок полотна и положила в сумку. Надо возвращаться домой, сегодня охота была неудачной.

В воротах Светкиной дачи я обнаружила крошечную записочку, следующего содержания:

«Я на пленэре. Буду только к четырем часам. Ключи лежат в почтовом ящике.» Светлана

Очень хорошая записочка, — заключила я про себя, но почтовый ящик оказался на замке. — Интересно, где я возьму ключи от ящика? С досадой я дернула замок, который, к счастью, висел здесь для виду, и тот час же открылся. Ключи, как и положено, лежали на дне ящика. Я открыла калитку и вошла во двор дачи.

Назвать это место роскошной дачей можно было, конечно, с большой долей условности. Дача представляла собой садовый участок в шесть соток. Здесь росли яблони, груши, вишня, кусты крыжовника, смородины и малины. Строение-небольшая избушка, стоявшая чуть ли не на курьих ножках, да маленькая летняя кухонька с небольшой верандой-навесом.

Однако внутри комнаты был широкий диван, на стенах висели бессмертные полотна Светланы Степановны, стоял холодильник, стол и был проведен свет. Под тенью груш стояла раскладушка, а на столе рядом с ней лежали краски, масло, засохшие кисти и прочий набор художника. Здесь грунтовали холсты, наспех клеили подрамники. В остальном-царил невероятный беспорядок, характерный для Светки, которая считала себя представительницей богемы и презрительно относилась ко всему, что связано с устройством быта.

До четырех оставалось чуть меньше двух часов. Можно было сесть в машину и уехать в город, оставив Светке сентиментальную записку, но что-то удерживало меня здесь и я пока даже и не догадывалась-что.

Я умылась под краном, сняла свои туфли на высоких шпильках и уселась в старое плетенное кресло, что стояло под навесом. Сумка с оружием и деньгами стояли рядом. Я открыла ее, достала пачку сигарет и с наслаждением стала курить.

Мое дело, похоже, зашло в тупик. Я и представить себе не могла, как за эти два дня я найду ту самую девушку, которую увидела впервые на стройке. Мама! — подумала я. — Каково ей сейчас в душной камере, переполненной преступницами и наркоманками. В духоте и страшной вони, в ожидании сурового приговора, без надежды на скорое освобождение. Я бы сошла сума. Господи, помоги моей мамочке, дай ей немного сил, а я сделаю все возможное для того, чтобы ее спасти.

Я не должна теперь думать ни о чем другом, кроме как о спасении мамы. Только она для меня самое главное. Пусть горят огнем эти деньги, этот подлец Верхотуров, только бы спасти ее…

Что я буду делать? Надо искать Славку и все ему рассказать. Он поможет. Вместе мы быстро найдем ее и обезвредим. Нет, убивать мы ее не станем. Я просто попрошу Славку доставить ее к Верхотурову, пусть убедиться, что это именно она хотела его убить, и тогда делает с ней все, что ему захочется… Зачем я согласилась в тот раз взяться за это дело. Дело-то ведь путанное. Кто прав, кто виноват, сразу и не определишь. И Верхотуров, какая же оказалась сволочь!

Все, немного отдохнуть и в город. Есть ли у Славки телефон?

Эх, если бы не этот забулдыга то сейчас бы ему и позвонила. А чем черт не шутит? Я набрала старый номер его мобильного, но чей-то скрипучий голос сообщил: «Абонент временно недоступен». Стало быть телефон Славка не нашел. Зато я найду его.

План мой был предельно лаконичен и строг. Я связываюсь с Кузьминым, он дает мне координаты кого-нибудь из ФСБ, а там я быстро выйду на Станислава Рассадина. И никуда он не денется с подводной лодки!

Там, за импровизированным заборчиком, возвышалась соседская дача. Ничего особенного, но домик был выстроен добротно. Он состоял из двух этажей, с балконом, опоясывавшим весь второй этаж. Прямо во дворе была роскошная беседка, но у соседей не было видно никаких признаков жизни.

Я прикрыла глаза, наслаждаясь теплым прикосновением августовского солнца. Какое-то мгновение я пребывала в полузабытье, как вдруг, что-то словно подтолкнуло меня изнутри. Я открыла глаза и увидела во дворе соседней дачи ее!

Первоначально я подумала, а не снится ли мне это? Но то была явь. Та самая девушка, которую я видела на стройке теперь стояла на веранде и причесывала волосы. В тени деревьев я была почти незаметна, зато она стояла передо мной как живая!

Я схватила лежавшую рядом газету и принялась делать вид, что я читаю, краем глаза продолжая следить за ней. Она только что приняла прохладный душ и теперь стояла в купальнике, стройная телом, гибкая, неспешно расчесывала волосы перед зеркалом.

Может быть я ошиблась? Не может так вести, чтобы я, случайно забредя к Светке на дачу, вдруг встретилась с ней!

Девушка, между тем, взяла с собой большую спортивную сумку и поднявшись на крыльцо, скрылась за дверью. Через минут двадцать она вышла, неся с собой бидон, в котором обычно дачники хранят молоко. Она покинула дачу и направилась к бабушка, возможно, за молоком.

Не теряя ни минуты времени, я быстро преодолела забор, разделявший два участка чисто условно, и оказалась на чужой территории. Она ушла и закрыла дверь. Не долго думая я дотянулась до перил балкона и оказалась на втором этаже. Слава Богу, окно оказалось открытым.

Действовать надо было немедленно. Я знала, что искала. Мне пришлось перерыть весь дом, пока я не добралась до старинного комода. Здесь в нижнем шкафу лежала ее спортивная сумка. Я быстро раскрыла ее и увидела внутри какие-то детали, завернутые в кусок ткани цвета хаки.

Я мало разбиралась в оружии, но оптический прицел, который бросился мне в глаза первым-развеял все мои сомнения. Это была разобранная винтовка.

Так, думай, Александра, думай, — шептала я себе, — зачем она хранит ее здесь? Как зачем? Ведь до пансионата «Красные зори» рукой подать, а там живет Верхотуров. А может быть она уже подстрелила моего коротышку? Нет, тогда бы ей надо было отсюда бежать, а она еще здесь. Стало быть, Верхотуров еще живой!

* * *

Когда группа Рассадина прибыла в город, оперативный дежурный сообщил, что одна из дачниц, опознала по фотографии Татьяну Гусеву и указала примерное место, где она могла проживать. Тот час же в действие был введен второй пункт операции «Молния» под кодовым названием «Захват». Оперативная группа под руководством капитана Рассадина, а также антитеррористическое подразделение местного УФСБ на двух машинах отбыли в район пансионата «Красные зори».

В это время к воротам пансионата подошел высокий стройный парень в темных солнцезащитных очках. Он подозвал к себе охранника и спросил:

— Могу я видеть Евгения Александровича Верхотурова?

— Ты кто? — перемалывая своими бультереровскими челюстями жевательную резинку, спросил тот.

— У меня к нему срочный пакет из Москвы, — ответил молодой человек и стал раскрывать свой дипломат. — Вот, посмотрите.

Как только амбал вытянул шею, чтобы увидеть, что там за раскрытой крышкой, молодой человек нажал на спусковой крючок своего «Магнума». Выстрелов никто не услышал. Пистолет был с глушителем. Амбал мешком рухнул к ногам парня в очках.