— Этот список у тебя уволокли?

Славка стал листать странички, потом захлопнул книжку и протянул ее мне.

— Этот, — при этом выражение его лица стало таким, словно его ужалила оса.

— А еще контрразведчик, — продолжала издеваться я. — Пьянь ты самая заурядная.

— Ладно, хоть ты меня не пили я и так весь на нервах. Дай лучше сигарету, если есть, конечно.

— Фу, как это грубо, не по европейски. Разве так обращаются с дамой.

— Ну прости, прости. Дайте пожалуйста закурить.

— Так ты нашел ту квартиру? — протягивая ему пачку с сигаретами, спросила я.

— Нашел, только там никто не живет. Прописана какая-то бабушка, которой может быть уже и нет в живых. Во всех квартирах кто-то живет, а в той нет. Я все проверил.

— А на какой улице расположен этот дом?

— Кажется, на Казачьей.

На Казачьей, — подумала я, — тот самый инженер высадил девушку, что наблюдала за Верхотуровым. Простое совпадение, или она действительно проживает на этой улице?

— Слушай, старик, я устала как собака, пойду лягу спать, а тебе я советую ехать в гостиницу.

— Постой, я не сказал тебе самого главного. Коль ты обо всем догадалась, то могу тебе сообщить, что мне поручено найти одну женщину, которая подозревается как наемный убийца, а также как человек, который мог убить моего друга в том самом семнадцатом поезде.

— Вот как! И что ты мне предлагаешь, искать ее вместе с тобой?

— Да нет, я, кажется, вычислил дом в котором она живет…

Только теперь я стала соображать, что мы со Славкой, в принципе, занимаемся одним и тем же. Мы ищем одного и того же человека! Но я не стала ему говорить о своем открытии.

— Ладно, давай встретимся завтра. У меня действительно, был тяжелый день. Я вообще еле на ногах стою.

— Понял, разрешите откланяться. А завтра мы где сможем встретиться?

— Давай созвонимся.

Славка скромно поцеловал меня в щеку и мы простились. Я поднялась к себе в квартиру и сразу же грохнулась на диван. Но сон мой продолжался недолго. Меня разбудил телефонный звонок. Часы показывали полночь.

— Алло, это Александра Синева? — услышала я на том конце провода.

— Да, черт возьми, кому там не спится?

Но на том конце провода раздались короткие гудки…

Коль сон мой безнадежно пропал, — рассуждала я, выкуривая уже третью по счету сигарету, — то пусть не спится и еще кое-кому. Я сняла трубку телефона и набрала номер Евгения Александровича Верхотурова.

Я терпеливо ждала, пока Верхотуров проснется. Трубку долго никто не брал. Наконец, длинные гудки прекратились и я услышала сонный голос Верхотурова.

— Я слушаю, — раздраженно сказал он.

— Евгений Александрович, простите за столь позднее беспокойство, это я, Александра.

— Что-то случилось?

— Да, арестовали мою маму.

— Ну, а я то здесь причем?

— Дело в том, что она работала на предприятии «Нефтяная корона». Насколько я могу судить, это предприятие принадлежит вам?

— Да, это одна из моих дочерних фирм. Но я стараюсь меньше вмешиваться в ее дела, и не понимаю, как такое могло произойти.

— Но ведь это несправедливо! Моя мама-честный человек, а ее обвиняют в крупных хищениях!

— Хорошо, я разберусь. Это все, что вы мне хотели сказать?

Тон, каким со мной говорил Верхотуров, не понравился мне с самого начала. Но на этот раз я объяснила его отношение ко мне тем, что нарушила его сон.

— Да, у меня пока все. Могу ли я просить вас о встрече завтра?

— Разумеется. Я буду ждать вас в двенадцать дня в своем пансионате, — ответил Верхотуров, и не прощаясь, дал отбой.

Сволочь! — заключила я про себя. — Специально все подстроил, скотина!

* * *

Утром в кабинет полковника Гринева постучался лейтенант Иванюк. Гринев еще не успел допить свой утренний кофе, который предпочитал пить не дома, а на работе, как Иванюк уже принес с собой интересные новости.

— Товарищ полковник…

— Ладно, Витя, давай без особых вступлений, — прервал его Гринев, — что у тебя с Гусевой?

— Любопытная картина получается, Виктор Иванович. Гусева, оказывается, мастер спорта международного класса по биатлону…

— Что?! — Гринев едва не выронил изо рта сигарету. — Мастер спорта?

— Да, только из олимпийской сборной Союза она ушла еще в 1990 году и с тех пор не принимала активного участия в спортивной жизни. Не знаю, почему так случилось, но ее данных в истории сборной СССР по биатлону не оказалось. Я узнал об этом совершенно случайно, когда собирал информацию о всех биатлонистах-чемпионах. Татьяна Гусева многократный чемпион Европы, и Олимпийских игр, чемпион мира 1989 года.

Она ушла из спорта по семейным обстоятельствам — вышла замуж. Но с мужем у нее жизнь не сложилась. Она должна была родить ему ребенка, но тот родился мертвым. Муж расстался с ней. Вместе с тем, — продолжал Иванюк, — в ее биографии этот период жизни напрочь отсутствует, словно кто-то стер файлы из компьютера. Студентка физфака МГУ, комсомолка, спортсменка… Одним словом, положительная биография. Но уже после окончания университета, она поступает в аспирантуру, успешно ее заканчивает и теперь специализируется на кафедре квантовой физики. На кафедре мне сказали, что Гусева подает большие надежды, а в настоящее время она находится в отпуске… На Волге. Характеризуется, как грамотный специалист, талантливый ученый, даже как будущий нобелевский лауреат.

— Постой, постой, — Гринев погасил в пепельнице сигарету и достал новую, — но ведь все спортсмены-биатлонисты стоят на особом учете. Почему же она смогла избежать его?

— Для меня это тоже загадка. Я побывал в Олимпийском комитете, где мне сообщили, что Гусева в списках не значится.

— Так с чего же ты, мать твою, взял, что она спортсменка-биатлонистка? — выругался Гринев.

— Я видел фотографии, которые мне показал сотрудник музея российских олимпийцев. Есть у нас и такой. На фотографиях он опознал Гусеву, сообщив, что он одна из самых талантливых и способных спортсменок. Ее уход из спорта был воспринят тренерами как трагедия. Я листал подшивки газет и нашел там фотографии Гусевой. Сообщалось также, что она стала чемпионкой мира. Газеты, Виктор Иванович, никто уничтожить не додумался.

— Ну, а кто же тогда скрыл ее спортивное прошлое?

— Об этом я говорил с одним из тренеров нашей олимпийской сборной. Он мне сказал, что у нее был конфликт на личной почве с его предшественником-главным тренером сборной СССР Павлом Грачевым. Тот не только способствовал ее уходу из сборной, но и приказал уничтожить все следы ее пребывания в команде Союза.