Долговязый брат вопроса словно не услышал. Он аккуратно запаковал чаромет, передал его дружиннику и лишь после этого вернулся в комнату. Там он присел на корточки рядом с трупом старика и вскоре произнес:

— На первый взгляд все очевидно. — Но тон его уверил нас ровно в обратном. — Правая височная кость пробита, это смертельное ранение. Непонятно только, чем его нанесли. Точно не ножом и даже не кортиком. Рана круглая, словно били заточенным штырем.

— Арматура? — высказал предположение Клим, который разбирался во всевозможных орудиях смертоубийства как никто иной. — Или клевец?

Брат Петр уставился на него с неприкрытым изумлением.

— Клевец? Грабители взяли на дело клевец?

— Чем-то же они рассадили витрины, — напомнил я.

Наумов хмыкнул и вновь обратился к эксперту:

— Что-то еще?

— На запястьях синяки, словно перед смертью его держали, — ответил тот. — Еще присутствует странный запах изо рта, неестественный цвет десен, распухший язык, лопнувшие сосуды глаз. Очень похоже на отравление. Точнее скажу после вскрытия.

Долговязый брат поднялся на ноги и спросил:

— Я вам еще нужен?

— Подожди в коридоре.

— Тело и в морге посмотреть могу.

Тогда представитель Братства и обратился ко мне:

— Брат Вячеслав, вы последним были в этой комнате до ограбления. Посмотрите, вдруг что-то бросится в глаза.

Я встал на пороге и оглядел царивший в каморке разгром. Все ящики стола были выдвинуты, их содержимое валялось на полу. Металлический шкаф у противоположной стены стоял с распахнутыми дверцами, инструменты в беспорядке валялись на полках. Небольшой сейф в углу вскрыли. Его отперли сорванным с шеи мастера ключом.

— Странные грабители, — пробормотал я. — Инструменты им на кой черт сдались?

— Сейф в кабинете заведующей вскрыть пытались, — сообщил Варламов.

Я кивнул, хоть и не понял, верит ли он в эту версию сам. Просто не сходились концы с концами. Едва ли цеховики ехали сюда дольше пяти минут — у них дежурных экипажей на Южном бульваре не один и не два, — а грабители здесь самый натуральный погром учинить успели.

— Брат Вячеслав, — вкрадчиво произнес руководитель следственной комиссии. — Что-то бросается в глаза?

— Все бросается! — прямо ответил я. — Бардак жуткий. Не могу сказать, пропало что-то или нет.

— Тогда не будем вас больше задерживать, — отпустил меня Наумов. — Брат Иннокентий вас проводит.

— Давай через черный ход, — предложил Клим.

Мы вышли на задворки салона, там дежурили двое братьев, поодаль стоял цеховик.

— Что происходит, брат Кеша? — вполголоса спросил я Клима.

— Не знаю, но мне это не нравится, — ответил тот и пообещал: — Еще раз назовешь меня так — убью.

И вроде бы даже пообещал на полном серьезе.

Домой я уехал на извозчике. Но сразу в бар не пошел.

Ну какой, к черту, сегодня может быть у Ивана выходной?

На неделе отгуляет, а я буду тихо-тихо сидеть в баре и на улицу ни ногой. Очень уж смущали обстоятельства смерти дяди Миши. Никто не закладывает на ограбление ювелирного салона три-четыре минуты, никто. Это не налет, это натуральная войсковая операция!

Я зашел к соседям поделиться новостями и очень быстро об этом пожалел. Николая Гордеева Санина идея поискать алмазы подешевле нисколько не воодушевила, и он, не стесняясь в выражениях, объяснил нам, где видел эти серые схемы. Точнее — на чем он их вертел.

Но я даже толком не разозлился. Только махнул рукой и отправился менять за стойкой Ивана. Мог бы потихоньку ускользнуть к себе наверх, но не стал. От столь низкого поступка удержала врожденная порядочность. Ее я и помянул крепким словцом, когда прошел в бар и сразу наткнулся на озадаченный взгляд пившего за стойкой пиво Могилевского.

— Вячеслав Владимирович! — оскорбленно протянул дознаватель. — А мне сказали, вас нет! Неужто скрываетесь?

— От соседей через черный ход зашел, — пояснил я и окрикнул помощника: — Вань, я на месте! Иди отдыхай!

— Какой?! — фыркнул Иван. — Видите сколько народу?

Свободных мест и в самом деле не было ни в зале, ни на улице. Я махнул рукой.

— Ладно, тогда понедельник-вторник я тебя подменяю.

— А че не завтра?

— А завтра народу еще больше будет.

— Логично, — хмыкнул Иван и унес на кухню поднос с грязными кружками.

Подошла нанятая на лето официантка, передала заказ на пиво. Пока я наполнял бокалы, Могилевский успел прикончить свой и передвинул его мне.

— Пиво не за счет заведения, — предупредил я.

— Вот нисколько на это не рассчитывал, — усмехнулся дознаватель и без всякого перехода спросил: — Чего хотели от тебя братья?

— Того же, что и вы. Им нужны убийцы.

— Столько суеты из-за простого мастера?

— В свое время он занимал в Братстве немалый пост.

— Хорошо его знал?

Я наполнил пивом последний бокал и осуждающе посмотрел на дружинника.

— С чего мне откровенничать с человеком, который пытался сшить мне дело?

— Да брось! — отмахнулся Могилевский. — А как следовало поступить? Сказать: «Слава не мог так поступить, он не такой»? Так кто-нибудь мигом припомнил бы, где отмечали юбилей моей дражайшей супруги, и сделал из этого совершенно неверные выводы. И крутили бы нас потом обоих. А так все четко: вопрос-ответ, вопрос-ответ. Захочешь, не подкопаешься. И кобуру я твою видел, мог возмутиться, но не стал. Так ведь?

— Сколько лет в Дружине?

— Пять, а что? Намекаешь на профессиональную деформацию психики?

— Типа того.

Я вздохнул, взял пустой бокал дознавателя и принялся наполнять его пивом.

— Мир? — протянул Могилевский руку.

Ничего не оставалось, кроме как пожать его лапищу.

— Так что говорят братья? — легко и непринужденно вернулся дружинник к первоначальной теме.

— Не знаю, но лично мне в банальное ограбление как-то не верится.

Могилевский отпил пива и кивнул.

— Если это и ограбление, то никак не банальное, — согласился он с моим мнением. — Мобильная группа цеховиков прибыла на вызов через четыре минуты. За это время грабители успели убить трех человек, обчистить витрины, попытаться взломать сейф и уйти через черный ход. Хотя, может, местные блатные? Сделали дело и растворились в поселке.

— Кто угодно мог дойти через поселок до Красного и уехать оттуда на машине.

— Или вот еще версия: в сейфе хранился черный нал. Его вскрыли, но обставили все так, будто взломать замок не удалось.