А потом можно будет закрыть офис, сославшись на кризис. Безпотери авторитета. Или что-нибудь придумать…

Ха сказал, что, наверное, скоро переедет к Млею.

— Тебе надо будет работать весь день, — Хазаваривал чай в алюминиевом чайнике. — А за то, что я тебя так отличноустроил, ты будешь отдавать мне десять процентов. Идёт?

Я кивнул.

Я очень сомневался в том, что захочу взять Ха с собой наТегу. Нет, нет и нет! Пусть остаётся здесь и работает инопланетянином! Сколькоони там живут, триста лет? Вот и отлично! А если Млею хочется, пусть остаётся сним.

Я вышел из дома, наткнувшись на тётю Зою в белой майке инеопределённого цвета шарфике на шее — тётя Зоя ждала гостей.

— Вообще-то, насчёт двух постояльцев мы недоговаривались, — прошамкала она

— А двух и не будет, — ответил я.

Я прошёлся немного пешком по Ленинградке, но потом понял,что мне надо с кем-нибудь поговорить.

Карина? Нет. К Карине не хотелось, не в том я настроении.

Не то чтобы не хотелось, просто зачем грузить её своимипроблемами? — сказал я сам себе.

Сел в машину и поехал куда глаза глядят. Как ни странно,через час оказался на Рублёвке.

Я решил, раз уж я здесь, заеду к Гале. Узнаю, как у неё дела

Только бы не встретить Млея. А то ещё решит, что это я кнему приехал.

Оказалась Галина смена.

— Что с тобой?! — воскликнул я, не удержавшись.

Она снова была вся в синяках. Но на этот раз ещё и её леваярука висела, загипсованная, на марлевой повязке

— Коля! — всхлипнула она увидев меня.

— Я убью его! — Я со всех сил ударил кулаком постене.

— Куда тебе! — продолжала всхлипывать Галя.

— Мне?! — возмутился я.

Мы стояли с ней в маленькой подсобке, набитой постельнымбельём и пакетиками с одноразовым шампунем.

— Забыл, как он тебя и прошлый раз отделал? —напомнила Галя.

— Это кто тебе сказал?! — моему возмущению не былопредела. — Это я его отделал! Он надолго запомнит!

— Ты, как же! — зло сказала Галя. — Скажиспасибо, что он тебя не покалечил!

В какой-то момент я пожалел, что Галя не глухонемая.

— Зачем он тебе? — задал я риторическийвопрос. — Это же просто животное!

Она снова всхлипнула.

— Люблю его! — расплакалась она. — Он безменя пропадёт…

— Ну и пусть пропадёт! Ты молодая, красивая, у тебя всяжизнь впереди! — уговаривал я.

Она кивала и плакала

— Брось ты его! — просил я.

— Уходи! — Она начала хватать с полок простыни искладывать их мне в руки. — Уходи! И не приходи больше! Я же просила тебя!

Я выкинул простыни в коридоре. И вышел на улицу. Коляоказался дома.

Я сбил его с ног двумя короткими ударами в лицо и одним — впочки.

Я не видел его лица, его тела — передо мной былатренировочная груша.

Матерясь, он поднялся на ноги. Я подождал.

Я бил его без злости и ненависти; я просто методично наносилудары, один за другим.

В какой-то момент я пожалел, что со мной нет администратора:я привык тренироваться с ней.

Он ругался, хрипел и размазывал кровь по лицу.

— Зубы, сука! — сказал он, когда они посыпалисьизо рта.

Я взял его голову за волосы и пару раз ударил о табурет.

Он уже не пытался подняться.

Я хотел ему тоже сломать левую руку, но решил, что Гале этобудет неудобно — ей и так долго придётся за ним ухаживать.

Я решил было затушить об него бычок — у меня была с собойсигара, но не стал, получилось бы слишком, как в кино.

Я сел верхом на табурет, о который бил Колю головой, и сталпохож на кентавра.

Он корчился на полу, бросая на меня ненавидящие взгляды.

— Ещё хочешь? — поинтересовался я. Он медленнокачнул головой и сплюнул.

— Будешь ещё Галю обижать? — спросил я.

Он снова сплюнул кровью.

— Забирай её себе, — прохрипел он.

— Не могу! — Я развёл руками. — Она тебялюбит.

— Ну так и оставь её мне… А то ты… со своимиподарочками… — Он смотрел на меня заплывшими глазами.

— Какими подарочками? — устало спросил я. —Ты бредишь? Тебе причину надо найти, почему ты девку бьёшь?

— А бриллианты эти? Я, что ль, ей подарил? — Онснова смотрел на меня с ненавистью.

— Какие бриллианты? — переспросил я. Хотя ужепонял, какие.

— Корону эту! — крикнул Коля. — И бусы! И чтотам ещё?

Он попытался подняться, но движения давались ему с трудом.

Он сел на полу, прислонясь к стене. И вытирая рукавом лицоот крови.

— Украла она, — тихо сказал я.

Коля внимательно посмотрел мне в глаза.

— Значит, не врёт?!

— Не врёт, — кивнул я.

— Вот… — Он снова выругался. Бриллианты Млеянашлись.

Я сначала обрадовался и подумал, как счастлив будет Млей,снова нацепив себе на голову эту диадему.

Но нет. Я не собирался ему их возвращать!

— Это мой свадебный подарок, — сказал я. —Вам.

Я и не думал, что Коля бросится благодарить.

— Вот ещё что: ручка есть? И листочек? — спросиля.

— Завещание хочешь написать? — Он говорилмедленно, распухший язык во рту еле шевелился.

— Расписку сейчас напишешь. Что обязуешься больше Галюне обижать, — объяснил я.

— Да пошёл ты! — усмехнулся Коля.

Я перевёл стоимость своего свадебного подарка в доллары. Апотом, для пущей убедительности, — в евро.

Коля написал всё, что я ему продиктовал. И кинул распискумне в ноги.

— Ты учти, — предупредил я, — бриллиантикипалёные. И если слово не сдержишь, я дам знать кому надо. И тогда, за хищение вособо крупных, от 7 до 15 лет. Усёк?

Он кивнул.

Во дворе его дома я выкинул расписку в урну и прикурилсигару. Морозный воздух хрустел у меня на губах, а дым от сигары мгновеннозамерзал, превращаясь в замысловатые снежинки.

У тёти Зои были гости. Ха не было дома.

Наверное, катается где-нибудь с Млеем на его новой машине.