Желая узнать, правдивы ли мои подозрения, я повернулась к Гансу и… столкнулась с внимательным взглядом Софии Лесски. Придерживая вуаль новой шляпки, она смотрела на меня, прикусив губу, словно бы силясь разглядеть во мне ту робкую невесту.

О Всевышний! Придав лицу отрешенный вид, я бегло осмотрела зал, словно бы ища кого-то. Заметила удивленный взгляд огневички Данаи, кивнула ей и спряталась за плечом дворецкого.

— Что случилось? — спросил он тихо.

— Я только что видела мать профессора! Но, кажется, она не узнала меня…

— Несомненно, Дейр, сидящий рядом, заверил миссис Лесски в ошибке.

— Он здесь?!

— Тш-ш-ш! — отозвался Его Величество Дворецкий. — Сейчас начнется самое интересное.

Интересное началось почти сразу же. Круглая сцена выехала в зал, а зрительские места плавно расступились перед ней и опустились ниже, придавая залу новую трехъярусную форму. И площадка взорвалась воздушной иллюзией шторма, надвигающегося на зрителей, чтобы затем резко взмыть вверх и распределиться под потолком перистыми облаками. Несомненно, это было Бахорг — заклинание с добавкой водного Эйта, и, судя по конструкции их соединения, в силу должна была вступить третья стихия. И она появилась неожиданно из облаков в виде металлической шестнадцатитысячной конницы Гадарта Великого, которой королем было уготовано переломить ход войны с Аркадой. Зал разразился аплодисментами, но сквозь них я услышала и грубую отповедь от кого-то, несомненно наделенного властью. Мой взгляд с летящей конницы соскользнул на зрителей. Искать источник гнева долго не пришлось, я увидела, как Эвения, сидящая теперь всего в трех рядах от нас, резко обернулась к главе рода, ответила что-то на его отповедь, а затем дернулась, как от удара.

— Ты видел? — спросила я у Ганса.

На что он холодно ответил:

— Нет, и ты не видела…

— Неужели никто не посчитает необходимым заступиться?

— Ты о чем? — Ливи и Эсмира, сидящие теперь не по бокам от нас, а впереди, заинтересованно оглянулись.

— Да… глупости.

Иного ответить не успела, зал погрузился в темноту, а затем вновь озарился светом, и леди Ритшао исчезла вместе с тьмой. Я оглянулась в поисках ее рыжей шевелюры, увидела ее уже на выходе и обратилась к огневику с просьбой:

— Ганс, пропустите меня.

— Сидите, Ирэна, смирно.

— Но почему?

— Потому что за вами уже наблюдают ее охранники. — И, чуть понизив голос, сообщил: — Двое у дверей, двое сидящих справа от опустевшего места и еще двое как раз сзади нас.

— Откуда?..

— Оттуда, — ответил он, не меняя каменного выражения лица. — И мне бы не хотелось полночи объяснять, что вы из провинции и не знаете столичных поря…

Договорить он не успел, прямо перед нами возник вампир пугающе серьезного вида.

— Вы служка профессора Лесски? — спросил он, показав немалые клыки в сдержанной улыбке.

— Да, — прошептала с перепуга.

— Простите, мисс, но мне поручено узнать ваше имя.

В черном сюртуке, рубашке, жакете, брюках и шейном платке с ярко-красной брошью серокожий выглядел до дрожи устрашающим. Поэтому нет ничего удивительного в том, что имя свое я произнесла с невозможным заиканием:

— Ир-ир-рэ-на Ад-дал-лиер…

И возникает вопрос, не для моего ли надгробного камня информация? А молодой серокожий с абсолютно белыми волосами смотрит на меня тяжелым взглядом красных глаз и странным образом улыбается.

— Я украду вас у вашего спутника?

Не успела спросить: «Зачем?», как Ганс кивнул с умным видом, девочки поддержали с удивленным видом, и вампир, взяв меня за руку, исчез. И я вместе с ним растворилась в пространстве зрительного зала.

Всевышний!

Имя отца и матери, сестер и ближайших родственников со стороны родителей я назвала без запинки. С целью визита в столицу пришлось немного поюлить, прежде чем озвучить печальную историю крибы, которая отвергла жениха. Далее, многократно сократив скитания по стране, я со спокойной совестью назвала имя правообладателя и свой срок службы. Моим поздно проснувшимся даром, неоконченным образованием и брачным контрактом вампир в костюме, состоящем из исключительно красных вещей, не интересовался. Зато ученый серокожий муж в белых одеждах пожелал провести полноценный медицинский осмотр, дабы убедиться, что я не вредна.

Формулировка о вредности окончательно вывела меня из себя, и я зло прищурилась, пообещав:

— Только посмейте ко мне прикоснуться! Клянусь Всевышним, от возмездия вы уползете исключительно как червь.

— То есть? — не понял он.

— Все члены повыдергивает, — пояснил тот первый, что забрал меня из театра. И он с улыбкой обратился к вампиру в белом: — Фрид, осмотр не потребуется, леди уже ждут.

— В крематории? — пролепетала я, отшатнувшись от него, поспешила спрятать руки за спину.

— Можно и так назвать, — согласился вампир в черном и взял меня за локоток.

И в следующее мгновение я оказалась в разрушенной комнате перед очами металлистки. Эвения говорила много и эмоционально, но, глядя на ее занятие, я запомнила лишь основное:

Скоро состоится бал.

Ей нужна помощь.

Она не может так больше.

И все отказываются ее сопроводить.

Остальное не осело в памяти, потому что, пока я жалась к открытой двери, троюродная сестра королевы прицельным попаданием металлических копий методично разбивала в комнате абсолютно все объекты обстановки. Поначалу я, перепуганная допросом и перемещением, не видела, как в руках женщины сформировывались метательные предметы. Но через полчаса рыжая красавица подустала, мельтешение ее рук под гневную речь значительно замедлилось, и я смогла увидеть, как с тонких пальцев срываются металлические чешуйки. Еще чуть позже различила, как они образуют короткое копье и уже оно с немыслимой скоростью и силой превращает последнее кресло в решето. Момент возврата чешуек в руки металлистки я все еще не видела, но уверена, через дополнительные полчаса такой тренировки мне бы открылась и эта истина. К слову, на беспорядок в спальне Дейра после визита Эвении я уже смотрела под совершенно другим углом. И в какой-то мере понимала вынужденное бегство профессора и его испуг перед очередной встречей с леди Ритшао.

Сейчас, упираясь спиной в закрытую дверь и держась за медную ручку как за спасательную соломинку, я мечтала исчезнуть и оказаться где-нибудь за тридевять земель от разъяренной и раздосадованной красавицы королевских кровей.

— Я обязана пойти! — сообщила металлистка и замахнулась в сторону окна. Звон стекла, треск дерева были как гром среди ясного дня, но неожиданно разбитый витраж восстановился без потерь. Верный признак того, что королевский дворец магически защищен и напитан, в него просто так не проникнешь и не сбежишь.