– В самый раз! Все подозрения на девок падут. Решат, что от ревности ко мне помешались!

– А у тебя разве с кем-то из них было чего? – неожиданно полюбопытствовал Андрей. – С которой? Небось с толстухой?

– Не-е-е… Меня жирные не интересуют. Конечно, я люблю, чтобы женщина в теле была, чтобы подержаться было за что, но это уж слишком.

– А я бы с чернявой замутил.

– Лучше уж с рыженькой. Она в самом соку красоточка.

То, как спокойно эти двое обсуждают свои амурные похождения, стоя над телом мертвой женщины, которую предположительно один из них до этого состояния и довел, Марина ощутила волну гнева. Еще большее возмущение она испытала от мысли, что свою вину Серега хочет спихнуть на них. Ритку он им решил подбросить. А вот фиг!

И Марина решительно направилась к воротам. Там она встала на якорь. И когда оттуда появился Сергей, который тащил на спине мешок, в котором угадывались очертания Ритиного тела, девушка спокойно преградила ему дорогу.

И прошипела:

– Даже и не думай!

Сергей оторопел. Андрей подоспел на выручку к брату.

– Маринка! Доброго тебе утречка! – заулыбался он, словно ни в чем не бывало. – А ты чего в такую рань поднялась?

– Дело было, вот и поднялась.

– И нам не спится, – подхватил Андрей. – Мы вот с братом картошку решили сажать. Целый мешок из погреба достали. А ты чего встала?

– Тащите вашу «картошку» обратно, – посоветовала им Марина очень мрачно.

И так поглядела на Андрея, что тот мигом все понял и скис.

– Мы унесем. Сергей унесет. А мы с тобой, Мариночка, давай прогуляемся. Ты погляди, утро какое чудесное. Солнышко встало, птички поют, благодать. Пойдем, красота ненаглядная, погуляем, душой очистимся. Давно хотел тебе сказать, что нравишься ты мне сильно. Такая вся статная да красивая. Подруги твои ничто против тебя.

Но Марина не дала себя запутать да улестить.

– Через несколько минут тут будет следователь, – сухо сообщила она.

Эти слова братьев переполошили.

– Что ты! Какой следователь? Зачем?

– Я ему позвонила полчаса назад. Как услышала, что Сергей наткнулся на тело своей бывшей жены, так и позвонила. И поэтому мой вам совет, расположите свою «картошку» так, как она и лежала до тех пор, как вы решили подкинуть ее к нам в гамак!

Братья сконфузились:

– Значит, ты все слышала?

– И слышала, и видела! Тащите Риткино тело туда, где взяли.

– Мариночка, ты мне и правда нравишься, – заюлил Андрей. – Такая вся аппетитная конфетка. Если что, я же и жениться на тебе могу. Ты нам только помоги.

У Марины даже дар речи пропал. Вот наглец! И самомнение у человека какое! Думает, поманит сейчас ее женитьбой, как пряником, а она и побежит.

– Я вам Ритку у нас в гамаке не позволю устроить! – заявила она. – Хватит с нас и Евгении, тоже не нашла другого места, где помереть! А Ритку уже нет, не разрешаю! Ритка – это уже совсем перебор получается!

– Мариночка, войди в наше положение. Что Евгения, что теперь Ритка – это же прямой удар по Сергею. Его же закроют!

– И пусть! Если виноват, пусть отвечает.

– Не виноват я! – взвыл Сергей.

– Он не виноват! – заступился за брата и Андрей. – Но пока разбираться будут, это же может неделями тянуться или даже месяцами.

– И что?

– А Катюша? – воскликнул Андрей с пылом. – Кто ее искать будет?

– Те, кому это по долгу службы положено. Следователи!

– Полицейские только о том думаю, как бы им карман набить поплотнее, – презрительно произнес Андрей. – Есть у меня дружбаны из их числа, так что я знаю. Не станут они ничего делать. Максимум, изобразят видимость работы, а так попытаются дело замять. Кроме родного отца никому дела до Катюшки нету. И если Сергея арестуют, никто девочку искать не станет.

Марине смутно помнилось, что эти же доводы Андрей приводил и в случае с Евгенией. Но тогда это сработало, а сейчас нет. Теперь Марина достаточно изучила семейку Аверьяновых, натерпелась от их выходок. Нет, не хотела она брать на себя ответственность, которую полагалось нести этим двум грубиянам. Сами довели Риту до такого плачевного состояния, пусть сами и расхлебывают.

Андрей все еще не терял надежды убедить Марину, но Сергей уже сдался. Возможно, ему просто надоело держать на плече тяжелый мешок.

Он повернулся и потопал обратно. Андрей пошел за ним, кинув Марине напоследок:

– Уперлась, как осел!

– Не вздумай скрыть тело! Я его уже сфотографировала.

– Как сумела?

– А через забор!

– Дура!

Андрей тоже ушел, и Марина пережила несколько неприятных минут. Следователь запаздывал, он давно бы уже должен был быть на месте нового преступления.

– Вот где он болтается? Дождется, что эти братцы-архаровцы избавятся от тела.

Марину угнетало смутное подозрение, что дай Аверьяновым волю, они бы закопали Ритку у себя, а еще лучше – у соседей на участке и никому об этом ни гугу. Наверное, так бы они в итоге и сделали, не появись так не вовремя у них на пути она. Но теперь им было уже не успеть. Какие бы мысли ни крутились в головах у братьев, полицейским они предоставили тело Риты в целости и почти в том же положении, в каком его последний раз видела Марина. Даже муравьи и те возобновили свой переход через ее руку.

Разумеется, Марину на место преступления никто не пустил. Но она и не рвалась. Зачем ей внутрь, если и снаружи все прекрасно слышно и даже частично видно. Но сколько ни прислушивалась Марина, она так и не смогла понять, что же послужило причиной кончины Риты.

– Видимых телесных повреждений не заметно, – заявил эксперт.

Но его ответ не удовлетворил следователя:

– А синяки? Ссадины и кровоподтеки по всему телу?

– Повреждений, способных привести к смерти, я не вижу. Возможно, от одного из ударов произошло внутреннее кровоизлияние. Покойная пила?

– По словам ее родных, все последние годы она не просыхала ни на минуту!

– Тогда возможны сюрпризы. Организм употребляющего спиртное человека и так работает в авральном режиме. Любое напряжение может оказаться критическим. Вскрытие покажет. Вы ее перемещали?

– Мы – нет.

– Я вижу, что кто-то ее передвигал.

Были вызваны для пояснений Аверьяновы. Братья начали что-то бормотать в свое оправдание о том, что они хотели проверить пульс, посмотреть, нету ли ран.

– Что вы мне такое говорите? – осерчал эксперт. – Я же вижу, вы ее переносили с места на место.

Аверьяновы окончательно засмущались.