Да, это было самое яркое из воспоминаний. Ее пригласила Клара – знакомая девчонка из клуба. Она пригласила Хлою на закрытую вечеринку в дом ее парня. Хотя это Клара считала его своим парнем, Хлоя же так не думала. Она вообще считала, что люди никому не принадлежат, и, если бы этот Артур ее заметил, она бы не посмотрела ни на какую подругу.

Дом того самого Артура был в центре города, и это очень странно, проводить вечеринки в центре. Это жилье не было муниципальным, его можно было только купить за деньги, за немалые деньги. Заходили они со двора, во двор же пускали через ворота, которые открывались по специальному коду. Хлоя не понимала, как эта невзрачная и прилежная Клара познакомилась с таким богатеем. Перепадает же таким, думала Хлоя, улыбаясь подруге. Этот дом был достаточно стар, его оставили как один из тех памятников архитектуры, когда люди еще подразделялись на сословия, на сильно богатых и сильно бедных. Сейчас таких особняков не строили, сейчас даже сильно богатые не сильно-то выделялись, и понять, кто есть кто, было достаточно трудно. Но этот дом… У Хлои уже на пороге дыхание перехватило. Дверь им открыл человек в длинном пиджаке, сзади он был до колен, а спереди до пояса, такая жилетка с хвостом, сам человек в этом костюме походил на пингвина, и Хлоя невольно хихикнула, за что поймала презрительный взгляд и пингвина, и Клары.

– Прошу вас, – сказал человек и указал на холл.

Хлоя выдавила что-то вроде «угу» и, повесив свою джинсовку ему на руку, прошла. Тогда Клара с вытаращенными глазами и искривленной улыбкой обогнала ее и начала выплевывать слова сквозь стиснутые зубы.

– Что ты делаешь? – шипела она.

– А что я делаю?

– Ты бы хоть жвачку выплюнула, да не здесь же! – покраснела Клара.

Дворецкий тем временем, взяв двумя пальцами куртку Хлои, пошел к шкафу. Отстранив от себя пропахшую сигаретами куртку, он на расстоянии вытянутой руки повесил ее на вешалку, а после в шкаф. Закрыв дверцу, дворецкий выдохнул, и лицо его опять порозовело.

– Что он делает? – удивилась Хлоя.

– Свою работу!

– Какая ты зануда…

– А ты, а ты, а… Артур, – смотрела она на лестницу, по которой спускался молодой человек.

Он был небольшого роста, с горбатым носом и красивой улыбкой, чем-то похож на Аладдина из мультиков или продавца арабских сладостей на рынке. Хлоя уже с минуту не могла отвести от него глаз. Но, взглянув на Клару, она поняла, как глупо выглядит, и тут же закрыла рот. Клара же так и стояла с отвисшей челюстью, казалось, еще немного, и она заляпает своей слюной отполированный пол.

– Очень рад, – сказал Артур, целуя в щеку Клару, – мисс, – обратился он к Хлое, протянув ей руку.

– Хлоя, – ответила она рукопожатием.

«Теперь я красная», – подумала Хлоя. Ее щеки так горели, что, казалось, это видели все.

«Еще этого не хватало, – ругала она себя. – Я таких Аладдинов щелкала на раз-два».

Она врала.

Артур улыбнулся еще шире, еще пристальнее всматриваясь в нее. Желтые лучики его зрачков смеялись над всеми, поглощая каждого, кто смотрелся в них.

Клара поправила волосы, одернула платье, еще раз одернула, еще раз поправила, накрутила прядь на палец, переступила с ноги на ногу и наконец громко рассмеялась, чем вызвала всеобщее недоумение.

– Что-то не так? – спросил Артур.

– Покажи мне дом, – схватила она его под руку, буквально повиснув на нем.

– Отличная идея, – обрадовался он. – Вы же составите нам компанию, Хлоя?

Конечно, составит. Хлоя пошла за ним, точнее, за ними, грозно фыркающую Клару сбрасывать со счетов тоже не стоило. Если такой красавчик и обратил внимание на эту серую мышь, значит, было за что.

Дом поражал своей бесконечностью: одна комната выводила в другую, другая – в третью, и так по кругу. На стенах висели картины в золотых рамах, телевизоры выдвигались из мебели, колонки говорили с хозяином, и вообще, с ним говорил весь дом, шторы открывались по просьбе, свет включался так же.

Клара волочилась за ним, не отставая, и, как Хлоя ни пыталась подвинуть ее, ничего из этого не выходило. В одной из комнат Клара отвлеклась на картину с обнаженным мужчиной, похожим на Артура, тогда он поймал взгляд Хлои и указал ей на шкаф. Когда все вышли, Хлоя открыла дверцы шкафа и оказалась в другом коридоре, через пару секунд в этом же месте оказался и Артур, а Клара… Да какая разница, где была Клара, она наконец отстала от них.

Металлический скрежет дверных замков вернул Хлою в камеру.

«Если ты не заговоришь, тебя разговорят», – вспомнила она слова адвоката.

Интересно, как они это сделают, подумала Хлоя и тут же увидела черные сапоги на пороге.

Надзирателем была женщина.

«Хуже и быть не могло», – подумала Хлоя. С мужчинами ей всегда было проще.

– На выход! – рявкнула женщина, взяла ее за локоть и вывела из камеры.

Походка ее была быстрой, шаги широкими, хватка такая, что Хлое показалось, будто кровь перестала приливать к руке.

– Мне больно, – сказала она и попыталась высвободиться. На что ее руку сжали еще сильнее, не сказав ничего.

Свет в коридоре мерцал попеременно от одной лампы к другой, эти неисправные светильники шипели, будто змеи, будто специально их поставили сюда такими неисправными, чтобы шипеть. У Хлои зачесался затылок, потом рука, в районе лопаток, ей казалось, она чесалась вся.

– Чего ты дергаешься? – покосилась на нее надзирательница.

– Я вся вспотела, – сказала Хлоя.

– Сейчас тебя помоют. Еще вшей от вас подцепи.

Они открывали и открывали двери, опять и опять, одну за другой, и каждая вела к следующей, и не было им конца. Хлою затошнило. Скорее всего, от голода. Она оступилась и повисла на руке надзирательницы.

– Чего вы дохлые все такие? – одернула ее женщина, стряхнув, как грязную животину, со своего плеча. – Я не собираюсь тебя нести. Иди давай.

Хлою толкнули в спину и тут же притянули к себе. Так и шли, толкая и притягивая. Впервые за два дня Хлоя почувствовала себя униженной. Никто никогда не обращался так с ней. Она хотела накричать на эту стерву, но испугалась.

Запахло сыростью и мылом, вонючим мылом, таким обычно моют бездомных собак. Они зашли в помещение, похожее на душ, общий душ, за густым паром Хлоя не сразу разглядела другие женские тела, они были как призраки, то появлялись, то исчезали в этой вонючей дымке.

«Химчистка для заключенных», – подумала Хлоя.

К ней подошли двое мужчин и стали снимать с нее одежду. Хлоя сначала сопротивлялась, стала прикрывать грудь, но, получив от надзирательницы по ребрам рукояткой от пистолета, потеряла последние силы.

– Кому ты нужна, – сказала тетка, – иди давай и руки подними. Два раза в неделю тебя мыть не будем.