– Сам встану.

Он неуклюже поднялся, зачем-то пощупал себя за плечи, завел руки за спину, похлопал по лопаткам. Провел рукой по лицу, испуганно схватился за уши, за пирсинг.

– Зеркало есть?

Настя порылась в сумочке и вытащила пудреницу. Парень взял у нее зеркальце, руки у него тряслись, но пальцы были длинными, очень красивыми. Он посмотрел на себя, повернул голову чуть набок, дотронулся испуганно до шеи и потер татуировку, словно хотел ее стереть, как грязь. Осознав, что это рисунок на коже, он застонал и отдал пудреницу девушке. Сев обратно на асфальт, он обхватил голову руками.

– Может, тебе все-таки нужна помощь?

Он поднял голову, вытер мокрое от слез лицо. И снова удивился, долго размазывал соленую каплю между пальцев.

– Это что?

– Слезы.

– Я могу плакать только душой, – сказал странный парень. – Слезы – это физиология человека.

– Э-э-э… Ну, ты вроде как человек…

Настя не переставала оглядываться по сторонам, ведь в Иных городах на нее все время нападали. Но этот парень не вызывал у нее страха. Скорее ему хотелось помочь. Бунтарский дух в виде татуировок, ирокеза и пирсинга никак не вязался с его одеждой и манерами. Он был растерян и смятен, и его синие глаза смотрели вокруг в ужасе и недоумении.

– Как тебя зовут? – сделала она еще одну попытку светской беседы.

– Габриэль.

– И кто же ты, если не человек?

– Я ангел.

Настя с недоверием еще раз окинула взглядом парня:

– Да ладно… ангел с пирсингом?

– Видимо, это часть наказания.

– За что же тебя наказали?

– За то, что не смог предотвратить… – Габриэль глубоко задумался. – Не помню. Я должен был что-то предотвратить.

– И что будешь делать теперь?

Парень потер татуировку на шее.

– Искать девушку.

Настя засмеялась. Ничего себе! Только воплотился, и сразу же девушку ему подавай. Может, потому и прикид такой выбрал.

– Ладно, что ж, удачи!

Она пошла прочь.

– Эй, подожди! – Габриэль догнал ее и зашагал рядом. – А ты что здесь делаешь?

– Не знаю. Иной город просто «крадет» меня всякий раз, когда ему что-то нужно. Только вот что на этот раз?

– Отсюда можно выбраться?

– Да. Но переход обратно, если город сам не отпустит, не очень приятен. Поэтому лучше поскорее выяснить, зачем мы здесь.

Прошло два часа бесплодных шатаний по иному Парижу, они сидели на скамье в Люксембургском саду. Здесь по крайней мере тишина не была такой удручающей, потому что слышно было, как журчит вода в фонтане. Настя была измотана, от голода слегка кружилась голова. Габриэль сидел, положив пальто на скамью, расстегнув ворот рубашки и закатав рукава. Его татуировка была затейливой: розы с шипами, вьющиеся по груди и шее. На руках выше кистей тоже все было в татуировках.

– Надо попробовать найти еду. – Настя со вздохом поднялась. – Я долго не продержусь без обеда.

На солнце было жарко, она расстегнула куртку и развязала платок на шее.

По скрипу засыпанных камушками дорожек она знала, что парень поплелся за ней.

Они вскоре обнаружили булочную. Войдя внутрь, Настя глубоко вдохнула запах выпечки. Но тут же забеспокоилась: можно ли есть еду из Иного города? Нет ли в этом опасности или ловушки?

Габриэль зашел за прилавок и спокойно взял два круассана.

– Держи, – протянул он ей.

– Я не знаю, можно ли это есть.

– Как знаешь. – Парень откусил половину круассана, и слоеное тесто посыпалось на пол. Он жевал и мычал от удовольствия.

– Вкусная штука!

Настя покрутила в руке выпечку. Есть хотелось неимоверно, и она решилась. Будь что будет. Упасть в голодный обморок в Ином городе куда опасней.

Но откусить она не успела. Звякнул колокольчик на двери булочной, Габриэль и Настя одновременно повернулись, чтобы посмотреть, кто пришел.

Встретившись с холодными и льдистыми глазами Михаила, Настя нервно сглотнула. За ним были еще двое, как и в Риме. Дальше все происходило быстро, неотвратимо, жестко.

Настя бросила круассан в Михаила, метнулась за прилавок, выдвинула деревянный ящик, там лежали лопатки, ложки, ножи, они загремели от резкого движения, она схватила два ножа, развернулась как раз вовремя: на нее шел один из ангелов. Габриэль, увидев реакцию девушки, тоже поспешил схватить стул, перекрывая проход за прилавок с другой стороны.

Ангел смотрел на Настю с секунду, потом со всей силы ударил в плечо. Ее мотнуло об прилавок, она закричала от страха и адреналина, выброшенного в кровь. Ее тут же схватили за локти, свели лопатки за спиной, вытащили в зал, поставили перед Михаилом. Она вопила и выдиралась, архангел с презрением, чуть выгнув губы, размахнулся и наотмашь ударил ее по лицу. От боли, неожиданности, звезд в глазах и звона в голове Настя выронила оружие. По лицу побежала горячая кровь.

Архангел протянул руку к кулону, чтобы сорвать его. Настя в одно мгновение налилась яростью и животным инстинктом самосохранения.

– Нет! – закричала она что есть силы и, воспользовавшись тем, что ее крепко держат за руки, оттолкнулась ногами от земли и пнула ими архангела. Тот на шаг отступил назад. Его спокойное лицо вдруг преломилось гневом.

– Как ты смеешь, дева! – И он вытащил меч.

Настя закричала снова, почти завыла, выталкивая из себя силу ярости. И внезапно физически ощутила, как гнев покидает ее в форме волчицы. Белая волчица выпрыгнула из груди девушки, опрокинула архангела, оскалилась ему прямо в лицо. Настя увидела, как он нацелил меч на брюхо волчицы. В испуге она не успела ничего сделать, только подумала: «Берегись!» Волчица, казалось, услышала ее и, развернувшись, вцепилась в предплечье архангела.

Настя пыталась вырваться из рук удерживающего ее ангела, но внезапно он сам отпустил ее и свалился на пол. Она обернулась: позади стоял Габриэль, сжимая в руке стеклянную бутыль с водой.

Подхватив ножи, она бросилась с ним на выход, дорогу им преградил третий ангел. Габриэль, страшно закричав, набросился на него с кулаками.

– Беги!

Настя выскочила из булочной и помчалась по городу. Оглянувшись, она увидела, как за ней бегут Габриэль и волчица. Она не была уверена, что от ангелов так легко уйти. Поэтому, когда перед ней возник темный силуэт, она испугалась, что это один из них.

Но это был Белиал. Золотая корона, присыпанные пеплом волосы и лицо, страшные черные глаза. Он был выше человеческого роста.

Настя остановилась, сжимая в руке ножи, в отчаянии глядя по сторонам. Белиал хищно оскалился, и его голос прозвучал демонически громко и совсем иначе, чем в Аду: