Саймон со вздохом опустился в кресло:

– Если бы только знать ее фамилию…

Кейт повернулась к нему:

– Пожалуй, стоит еще раз порыться в сундуках – вдруг найдется что-нибудь, связанное с ней.

Саймон сморщил нос:

– Вряд ли. Разве что…

Он поднял палец и наклонился к Кейт.

– Разве что?

– Разве что Гаррисон или Селеста вели дневник.

Пару секунд Кейт таращилась на кузена.

– Ты просто гений! А ты знаешь, что кто-то из них вел дневник?

– Ну, точно не знаю, – Саймон откинулся в кресле, – но даже если не вели, у них наверняка имелся ежедневник, в который они сами или прислуга записывали распоряжения, график приемов и так далее. Например, «Мистер и миссис Такие-то, ужин, полшестого».

Кейт скрестила руки на груди:

– Думаешь, он сохранился? Через сто лет? Я каждый январь выбрасываю календарь за прошлый год.

– Правда? А я храню записные книжки лет за… десять, кажется. Люблю их пересматривать – это как окно в прошлое.

– Думаю, мне нужно прямо сейчас подняться наверх и поискать. – Кейт откинулась назад, пригладила волосы и замерла: лоб был липким от пота.

Саймон покачал головой.

– Не стоит. У тебя усталый вид. Я бы помог тебе завтра, но утром придет подрядчик обсудить реставрацию.

– Ничего страшного. Я и не рассчитывала, что ты будешь уделять этому делу столько времени, сколько я.

Она на секунду замолчала, прежде чем продолжить:

– Знаешь, что странно?

Саймон усмехнулся.

– Лучше спросить, что не странно. Но продолжай.

– Ее тело. Никак не могу его забыть. Она выглядела… даже не знаю, как сказать. Совсем не мертвой. Словно просто заснула.

– Да, я знаю. Помнишь, мы говорили об этом, когда ты только что приехала? Ты сказала, что тела в Великом озере прекрасно сохраняются из-за холода.

– Она столько лет провела в ледяной воде. – Кейт откинула голову назад, и ее пробрал озноб. – И еще я подумала о…

Она попыталась закончить мысль и тут же вздрогнула:

– Саймон, можешь принести кофе? Что-то мне холодно.

Кузен подошел и взял ее ладони в свои:

– Ты в самом деле холодная. Погоди-ка.

Он вернулся с серебряным подносом, на котором стояли бутылка коньяка и два бокала с каким-то разогретым напитком.

– Пойдем посидим у огня, – с улыбкой предложил Саймон. – Кофе тут не поможет. Нужно что-то погорячее – коньяк, например.

Когда они устроились в библиотеке в мягких креслах у камина – Кейт на всякий случай укуталась пледом, а у нее в ногах улеглась Аляска, – кузина продолжила свою мысль:

– Я думала о той женщине, – начала Кейт. – И ее ребенке. Они сейчас в морге.

– Знаю, моя дорогая.

– И они выглядят такими… совершенными, – если только можно назвать трупы совершенными, – что полиция ищет недавно пропавших. – Кейт вздрогнула. – Если это действительно та самая женщина с фотографии с Гарри и Селестой, значит, она умерла примерно в девятьсот пятом.

– Все правильно. – Саймон наклонился к кузине и пощупал ее лоб. – Мы уже обсуждали это, дорогая. – Он пристально взглянул на нее. – Слушай, по-моему, ты заболела.

– Да, но… – начала Кейт и запнулась. – Как же она так с-с-сохранилась? Разве т-т-труп может не разлагаться почти сто лет?

– Кейт, да у тебя губы посинели. С тобой что-то не так, мне это не нравится. Я свяжусь с Питером Джонсом.

Саймон схватил со стола телефон и набрал номер семейного врача.

Кейт дрожала под пледом. Ее руки так тряслись, что она разлила подогретый коньяк. Она ощущала ледяной холод глубоко внутри, в самом сердце. Саймон уютно устроился в мягком кресле рядом с кузиной и приобнял ее, пытаясь согреть своим теплом, одновременно тихо беседуя по телефону с доктором.

Кейт не умолкала.

– Папа говорил, что т-т-трупы отлично с-с-сохраняются в озере, потому что вода очень чистая и холодная, – бормотала она. – Но все равно утопленница не может выглядеть как живая. Папа говорил, тела впитывают воду как губки и становятся немного рыхлыми. Не разлагаются, но и не остаются такими совершенными…

– Именно так, Питер, – вплголоса произнес в трубку Саймон. – Мы сидели и беседовали, и вдруг она стала дрожать. Губы посинели. Она мерзнет. А теперь она… не то чтобы несет полный бред, но разговаривает как-то странно. Повторяет то, о чем мы уже говорили раньше. Все началось так внезап… Вот как? И что мне делать?.. Хорошо, так и сделаю. Да, обязательно.

– Питер говорит, сейчас гуляет вирус, – сообщил Саймон кузине, которая все еще бормотала о телах и холодной воде.

Он взял Кейт за руку.

– Господи. Да ты совсем ледышка. – Он поднял ее на ноги. – Пошли наверх. Я приготовлю тебе горячую ванну. Не зря я установил ванны в каждом номере.

– Прости, что д-д-доставляю с-с-столько хлопот, – бормотала Кейт, пока Саймон вел ее по лестнице. Ее ноги подгибались при каждом шаге.

Когда они добрались до номера Кейт, Саймон включил свет, направился в ванную комнату, открыл воду и добавил немного успокаивающей соли. Вода стала синее, чем губы Кейт.

– Здесь есть нагреватель, так что можешь плескаться, сколько душе угодно, – вода не остынет.

– Давай, наполняйся уже! – бросил Саймон в сторону ванны. Через несколько секунд она наполнилась горячей водой до краев.

– Давай снимем это… – он начал расстегивать на Кейт блузку.

– Погоди… – пробормотала Кейт.

– Ой, да ладно тебе. Я гей и к тому же твой родственник, – засмеялся Саймон. – Меня мало интересует, что у тебя под одеждой.

– В-в-верно. – Кейт выдавила из себя смешок. – Но все равно у меня должны быть маленькие секреты.

– Тогда залезай сама. Но будь осторожна. Если что, я за дверью.

Кейт сняла одежду и опустилась в ванну. Вода зашипела от соприкосновения с холодным телом. Кейт погрузилась по шею, свернулась калачиком в позе эмбриона и положила голову на край ванны, закрыв глаза и вдыхая восхитительный аромат соли.

Саймон просунул голову в ванную:

– Не засни там.

– Не засну, – зевнула Кейт.

– Я серьезно. – Саймон везде включил свет, взял книгу с ночного столика и устроился рядом на скамеечке. – Я тебя одну не оставлю: того и гляди нырнешь под воду. Еще утонешь, и все пойдет прахом.

Кейт хихикнула. Но разлепить веки так и не сумела.

– Просто расслабься, а я пока почитаю. Когда соберешься вылезать, дай знать.