– Зачем? Я знаю, что останется. Обычно это бываетпопытка сознательной дезинформации. Да, коли уж мы заговорили о дезинформации,как там чувствует себя малышка Цирилла? Нежная, болезненная девчушка, стольвосприимчивая к дифтериту? Здорова ли?

– Остановись, Дийкстра, – холодно ответил ведьмак,глядя прямо в глаза шпиону. – Знаю, ты здесь по долгу службы, но неусердствуй чрезмерно.

Шпик захохотал. Две проходящие мимо чародейки удивленно и слюбопытством взглянули на них.

– Король Визимир, – сказал Дийкстра, переставхохотать, – платит мне повышенные премиальные за каждую раскрытую тайну.Чрезмерное усердие обеспечивает моей семье приличную жизнь. Ты усмеешься, но уменя есть жена и дети.

– Не вижу в этом ничего смешного. Продолжайзарабатывать на жизнь жене и детям, но, пожалуйста, не за мой счет. В этойзале, сдается, нет недостатка в секретах и загадках.

– Вот именно. Вся Аретуза – одна сплошная загадка.Думаю, ты заметил? Что-то тут висит в воздухе, Геральт. Чтобы было ясно: речьне о канделябрах.

– Не понимаю.

– Верю. Потому как и я не понимаю. А очень бы хотелпонять. А ты б не хотел? Ах, прости. Ты тут и так, вероятнее всего, все знаешь?Через Йеннифэр из Венгерберга. Например. Подумать только, были времена, когда имне доводилось узнавать то да се от прелестной Йеннифэр. Ах, где они, прошлогодниеснега?

– Я и верно не понимаю, о чем ты, Дийкстра. Ты не могбы выражаться пояснее? Попытайся. При условии, что это не будет в порядкеслужебного долга. Прости, но я не собираюсь работать на твои повышенныепремиальные.

– Думаешь, я пытаюсь незаметно выспросить тебя? –скривился шпион. – Хитростью вытянуть информацию? Обижаешь, Геральт. Мнепопросту интересно, замечаешь ли ты в этой зале те же закономерности, которыебросаются в глаза мне.

– И что же такое тебе бросается?

– Тебя не удивляет полное отсутствие коронованных особ?

– Нисколько. – Геральту наконец удалосьзаостренной палочкой подцепить маринованную оливку. – Вероятно,коронованные особы предпочитают традиционные пиры за столом, под который подутро можно изящно свалиться. Кроме того…

– Что кроме того? – Дийкстра положил в рот сразучетыре оливки, которые, не смущаясь, извлек из соусницы пальцами.

– Кроме того, – ведьмак взглянул напрохаживающиеся по зале группки, – королям не хотелось утруждать себя.Взамен они прислали армию шпионов. Из чародейской братии и вне ее. Наверное,для того, чтобы те вынюхивали, что тут висит в воздухе.

Дийкстра выплюнул на стол косточки оливок, снял с серебрянойподставочки длинную вилку и начал копаться ею в глубокой хрустальной салатнице.

– А Вильгефорц, – сказал он, не прекращая своегозанятия, – побеспокоился о том, чтобы не было недостатка в шпионах.Получил всех королевских нюхачей в одном котле. Зачем Вильгефорцу всекоролевские шпики в одном котле, ведьмак?

– Понятия не имею. И меня это мало интересует. Я же сказал:я здесь в частном порядке. Я тут – как бы это сказать? – не в котле.

Шпион короля Визимира выловил из салатницы маленькуюосьминожку и с отвращением осмотрел ее.

– И они это едят, – сокрушенно покачал он головойс притворным сочувствием, потом повернулся к Геральту: – Слушай внимательно,ведьмак. Твоя уверенность в том, что ты присутствуешь здесь как частное лицо,убеждение в том, что все тут происходящее тебя не касается и касаться не может,возбуждают меня и вызывают желание рискнуть. Как у тебя с этим делом? С азартомто есть?

– Если можно, пояснее, пожалуйста.

– Предлагаю пари. – Дийкстра поднял вилку снасаженным на нее головоногим. – Я утверждаю, что не пройдет и часа, какВильгефорц заведет с тобой долгий разговор. Утверждаю, что во время этогоразговора он докажет тебе, что ты вовсе не частное лицо, а сидишь в его котле.Если я ошибусь, то у тебя на глазах съем это дерьмо вместе со щупальцами и всемсодержимым. Принимаешь пари?

– А что должен буду съесть я, если проиграю?

– А ничего. – Дийкстра быстро осмотрелся. –Если проиграешь, изложишь мне содержание вашей беседы.

Ведьмак некоторое время молчал, спокойно глядя на шпиона,наконец сказал:

– До встречи, граф. Приятно было побеседовать.Поучительно.

Дийкстру передернуло.

– Даже так…

– Даже так, – перебил Геральт. – До встречи.

Шпион пожал плечами, бросил осьминога в салатницу вместе свилкой, повернулся и отошел. Геральт, не глядя ему вслед, медленно направился кдругому столу, где на серебряной патере вздымалась горка огромных бело-розовыхкреветок в обрамлении листиков салата и четвертушек лимона. Аппетит на креветкибыл велик, но, чувствуя на себе любопытные взгляды, он хотел полакомитьсяракообразными элегантно, блюдя ритуал. Он нарочито медленно, сдержанно и сдостоинством отведывал закуски с других блюд.

У соседнего стола стояла Сабрина Глевиссиг, погруженная вбеседу с неизвестной ему огненно-рыжей чародейкой. На рыжей была белая юбка иблузка из белого жоржета, столь же прозрачная, как и у Сабрины, но отличавшаясястратегически размещенными аппликациями и вышивкой. Геральт заметил, что уаппликаций было любопытное свойство: они и прикрывали, и в то же времяподчеркивали соответствующие места.

Чародейки беседовали, попутно поедая кусочки лангуста вмайонезе. Говорили они тихо и на Старшей Речи. И хотя не смотрели в егосторону, но разговаривали явно о нем. Он напряг свой чуткий ведьмачий слух,прикинувшись, будто занят исключительно креветками.

– …с Йеннифэр? – уточнила рыжеволосая, поигрываяжемчужным ожерельем, накрученным на шею так, что оно выгляделоошейником. – Ты серьезно, Сабрина?

– Совершенно, – ответила Сабрина Глевиссиг. –Не поверишь, но это тянется уже несколько лет. И как ему удается выдержать этуядовитую змею, уму непостижимо.

– А что тут удивительного? Заговорила его, да так идержит. Ты сама, что ли, так не делала?

– Но это же ведьмак. Они не поддаются заговорам. Вовсяком случае, не на такой срок.

– Значит, любовь, – вздохнула рыжеволосая. –А любовь слепа.