– А девушка со странным лицом, которая идет заВильгефорцем?

– Его ассистентка, Лидия ван Бредевоорт, – холодносказала Йеннифэр. – Ничего не значащая особа, но всматриваться в ее лицо –грубейшая бестактность. Лучше обрати внимание на тех трех, что идут позади, эточлены Совета. Феркарт из Цидариса, Радклифф из Оксенфурта и Кардуин из ЛанЭкстера.

– И это весь Совет? Полный состав? Я думал, их больше.

– В Капитуле пять членов, в Совете еще пять. ФилиппаЭйльхарт тоже числится в Совете.

– По-прежнему не сходится, – покрутил он головой,а Трисс захохотала.

– Ты ему не сказала? Ты действительно ничего не знаешь,Геральт?

– О чем?

– Ведь Йеннифэр тоже член Совета. Со времен битвы подСодденом. Ты еще не похвасталась, дорогая?

– Нет, дорогая. – Чародейка взглянула подругепрямо в глаза. – Во-первых, я не люблю хвастаться. Во-вторых, на это небыло времени. Я не видела Геральта очень давно, у нас масса хвостов. Набралсядлинный список. Мы отщелкиваем их в соответствии с этим списком.

– Конечно… – неуверенно проговорила Трисс. –Хм-м-м… После такого долгого перерыва… Понимаю. Есть о чем поговорить…

– Разговоры, – двусмысленно улыбнулась Йеннифэр,одаряя ведьмака очередным томным взглядом, – числятся в конце списка. Всамом конце, Трисс.

Золотоволосая чародейка явно смутилась, слегка покраснела.

– Конечно, – повторила она, играя сердечком изляпис-лазури. – Понимаю.

– Приятно слышать. Геральт, принеси нам вина. Нет-нет,не от этого пажа. От того, который подальше.

Геральт так и поступил, четко уловив приказ в ее голосе.Беря фужеры с подноса, который нес паж, он незаметно наблюдал за обеимичародейками. Йеннифэр говорила быстро и тихо, Трисс Меригольд слушала, опустивголову. Когда он вернулся, Трисс уже не было. Йеннифэр не проявила никакогоинтереса к принесенному вину, поэтому он отставил два ненужных уже фужера настол и холодно спросил:

– Надеюсь, ты не пересолила?

Глаза Йеннифэр полыхнули фиолетом.

– Не пытайся сделать из меня идиотку. Думал, я не знаюо ней и тебе?

– Если в этом дело…

– Именно в этом, – обрезала она. – Не делайглупых мин и удержись от комментариев. А прежде всего не пытайся лгать. Я знаюТрисс дольше, чем тебя, мы любим друг друга, прекрасно понимаем и будемпонимать независимо от разных мелких… инцидентов. А сейчас мне показалось, чтоу нее возникли на этот счет некоторые сомнения. Я развеяла их, вот и все. Не будемвозвращаться к этому.

Он и не собирался. Йеннифэр сдула локон со щеки.

– А теперь я ненадолго оставлю тебя: надо поговорить сТиссаей и Францеской. Перекуси что-нибудь, у тебя в животе урчит. И будьвнимателен. Несколько человек наверняка тебя зацепят. Не дай себя съесть спотрохами и не попорти мне репутации.

– Будь спокойна.

– Геральт?

– Да?

– Недавно ты выразил желание поцеловать меня здесь, привсех. Желание все еще в силе?

– И более того…

– Постарайся не размазать помаду.

Он краешком глаза зыркнул на собравшихся. Все наблюдали запоцелуем, но ненахально. Филиппа Эйльхарт, стоявшая неподалеку с группоймолодых чародеев, подмигнула ему и сделала вид, что аплодирует.

Йеннифэр оторвала губы, вздохнула глубоко.

– Пустячок, а приятно, – проворчала она. – Нуиди. Я скоро вернусь. А потом, после банкета… Хм…

– Ну?

– Не ешь ничего с чесноком. Пожалуйста.

Когда она отошла, ведьмак, махнув рукой на церемонии,расстегнул дублет, выпил оба фужера и попытался всерьез заняться едой. Ничегоиз этого не получилось.

– Геральт?

– Господин граф?

– Давай без титулов, – поморщился Дийкстра. –Никакой я не граф. Визимир велел меня так титуловать, чтобы не раздражатьдворян и магиков моей хамской родословной. Ну как у тебя идет демонстрацияплатья и фигуры? И показуха, будто ты от души веселишься?

– Мне незачем прикидываться. Я здесь, как говорится, непри исполнении.

– Интересно, – усмехнулся шпион. – Это ещераз подтверждает всеобщее мнение о тебе как о неповторимом и единственном всвоем роде. Потому что все остальные здесь, как ты выразился, при исполнении.

– Этого-то я и опасался. – Геральт тоже счелнужным улыбнуться. – Чувствовал, что буду здесь неповторимым иединственным в своем роде. То есть не на месте.

Шпион исследовал ближайшие тарелки, с одной поднял и сунул врот большой зеленый стручок неведомого Геральту растения.

– Пользуясь случаем, – сказал он, – благодарюза братьев Мишеле. Многие в Редании облегченно вздохнули после того, как тызарубил всех четверых в оксенфуртском порту. Я смеялся до колик, когдавызванный на экспертизу университетский медик, осмотрев раны, авторитетнозаявил, что кто-то использовал косу, насаженную торчком.

Геральт смолчал. Дийкстра взял второй стручок.

– Жаль, – продолжал он, с хрустом прожевываястручок, – что, укокошив их, ты не обратился к ипату. Была назначенанаграда за живых или мертвых. Немалая.

– Слишком много хлопот с налоговой декларацией. –Ведьмак тоже решился попробовать зеленый стручок, который на вкус оказалсявроде намыленного сельдерея. – Кроме того, мне надо было срочно выехать,потому как… Но тебе со мной, вероятно, скучно, Дийкстра, ты и так все знаешь.

– Где уж там, – усмехнулся шпик. – Всего незнаю. Да и откуда бы?

– Из сообщения Филиппы Эйльхарт, например.

– Сообщения, рассказики, сплетни… Приходится ихвыслушивать, такова моя профессия. Но моя профессия заставляет меня просеиватьих через очень густое сито. Представь себе, недавно дошли до меня слухи, будтокто-то замочил знаменитого Профессора и двух его дружков. Случилось это упостоялого двора в Анхоре. Тот, кто это сделал, не очень-то спешил за наградой.

Геральт пожал плечами.

– Сплетни. Просей их через густое сито, посмотрим, чтоостанется.