Как ему удалось не скатиться со ступеней – Максим и сам не знал. Один раз споткнулся, и тогда Ева поддержала его. Но, когда он утвердился на ногах, убрала руку.

Девушка проводила его на кухню, кивнула на стул. Он поспешил сесть: силы стремительно кончались. Ева поставила чайник, насыпала в заварник каких-то трав, которые хранились в цветных баночках на полках, и немного чая, залила кипятком. В кухне запахло ромашкой и валерьяной…

Он пока ни о чем не спрашивал – слишком устал. К тому же бесполезно ее спрашивать. Она сама выбирает, когда говорить.

– Будь осторожен. – Ева поставила перед ним дымящуюся чашку. – Сегодня она попробовала свой первый сценарий. Ты попался. Не думаю, что она бы тебя убила… Но скорее всего была готова тебя серьезно травмировать. Это бы ее повеселило.

– Что… что это вообще было?

– Ты мне расскажи.

– Да не знаю я! Я услышал какой-то шум, мне показалось, что в доме кто-то есть… Призраки, что ли… Я решил, что отсюда надо валить! Побежал наверх, за тобой. Увидел свет из комнаты и решил, что это твоя спальня. Ну и оказался там… все!

– Пей. Легче станет.

– Горячо, вообще-то!

– Давай холодной воды добавлю.

Горячий, чуть горьковатый травяной напиток действительно принес определенное облегчение, Максим лишь сейчас осознал, насколько сильно и болезненно у него пересохло горло. Как будто он кричал… хотя он такого не помнил.

Ева подождала, пока он сделает пару глотков, а потом заговорила:

– Нина хорошо тебя знает. Твой характер. Когда она строит сценарии, она учитывает твои особенности. Она их правильно задействовала.

– То есть?

– Она привлекла тебя звуком, зная, что в сложившейся напряженной обстановке ты не сможешь не отреагировать. Затем она убедила тебя, что дом опасен. Ты решил, что нужно бежать. Но уйти без меня ты не мог. Ты просто такой, она тебя знает. Поэтому для тебя была открыта дверь наверху – этот дом управляем, по сути, это компьютерная система. Но ты этого не знал. Поэтому, увидев открытую дверь и свет, ты не мог не подумать, что я внутри. Страх притупляет осторожность. Ты вошел – а ловушка захлопнулась. Я подозревала, что в этом доме будут такие ловушки.

– «Такие» – это какие? Что это была за чертовщина?

Даже воспоминание о зеркальной комнате заставляло сильнее сжимать чашку, словно ее тепло могло защитить от того ужаса…

– Механизм психологического воздействия, – невозмутимо ответила Ева. – Скорее всего имеет исторический характер, но я с ним незнакома. За счет зеркал и света создается иллюзия, которая воздействует прямо на твой мозг. К тому же я слышала бинауральные ритмы. Они увеличивают страх, это тоже форма воздействия.

– Бина… что?

– Бинауральные ритмы. Звуки, которые ты слышал. Судя по всему, ты к ним восприимчив. Я – нет. На меня они не действуют. А тебе от них страшно.

– У меня кровь пошла из носа… – Максим перевел взгляд на багровый теперь платок, соскользнувший на пол. – Эта штука меня убивать начала…

– Нет. Ты просто сильно испугался. Твое тело среагировало на стресс. Поэтому лопнули сосуды. У тебя еще и кровоподтек на глазу, но ты его не видишь.

– Замечательно! Она могла меня убить?

– Как я уже сказала, вряд ли. Я не совсем понимаю, как работает эта машина, но не думаю, что она способна убить. Скорее – свести с ума. Или просто привести к сильной психологической травме. Вероятно, там была камера, и Нина все видела. Она выбирала, когда остановить машину и какой вред тебе нанести.

– Так это она прекратила все?

– Нет. Прекратила я. Когда дверь открывается, аппарат прекращает работу. А я открыла дверь. Я уже научилась открывать здешние двери.

– Как? В них же ручек нет!

– Неважно. Это тебя не касается. Как ты себя чувствуешь?

Прежде чем ответить, Максим прислушался к собственному телу; только так он мог быть уверен.

– А ты знаешь… лучше! Не знаю, что за чай, но он помогает!

– Не переоценивай. Ты больше сам восстанавливаешься. Во-первых, воздействие было недостаточно долгим, чтобы серьезно повредить тебе. Во-вторых, ты правильно среагировал. Когда я вошла, ты еще закрывал уши…

– Глаза тоже были закрыты…

– Да. Правильно. Думаю, ты ее разозлил. Она ожидала другого. Она думала, что ты будешь кидаться на зеркала. Срывать с себя кожу осколками и ломать свои кости. Что ты уничтожишь свое тело у нее на глазах. Сойдешь с ума не от воздействия аппарата, а от боли. А ты выдержал испытание. Меня это веселит.

– А меня – нет! – Максим попытался встать на ноги, но не смог и утомленно откинулся на стул. – Черт… я не хочу быть ее марионеткой!

– А придется. Не можешь быть кем-то другим – будешь марионеткой. Тебе нужно отдохнуть. Ты избежал серьезных травм, но твои силы на исходе. Я отведу тебя в спальню.

– Сам доберусь!

– Сам уже не доберешься. Я не предлагаю помощь просто так. Я помогаю, когда это необходимо. Я доведу тебя. Ну а завтра… Завтра я расскажу тебе, чем именно она тебя напугала. Сегодня ты ее победил. Поздравляю.

– Ты ведь осознаешь, что она нас скорее всего слышит?

– Да.

– И все равно провоцируешь ее?

– Да. Потому что я хочу этого.

* * *

– Здравствуйте. Это вы наш новый руководитель?

По всем нормам и правилам, ему полагалось поздороваться. Просто взять и поздороваться, ничего вообще не добавляя. Проблема заключалась в том, что даже банальное «Добрый вечер» Марк сейчас произнести не мог. Очень уж колоритная особа стояла сейчас напротив его рабочего стола.

Женщине было лет шестьдесят, на это указывала сетка морщинок на загорелом лице и отрастающие седые корни окрашенных в каштановый цвет волос. Для своих лет она выглядела неплохо – подтянутая, с милой улыбкой, ухоженная. Экзотикой, понятное дело, было не это.

Женщине не хватало левой руки – к незначительному обрубку, сохранившемуся у самого плеча, крепился сложный протез. Левый глаз был закрыт повязкой, вокруг нее виднелись старые, давным-давно зарубцевавшиеся шрамы. Судя по всему, много лет назад травмы, распространившиеся на половину тела, были очень серьезны.

Марк с запозданием осознал, что пялится слишком уж невежливо, и отвернулся.

– Ничего страшного! – рассмеялась женщина. – Смотрите, лишь бы не увольняли. Я привыкла к тому, что люди подолгу смотрят сначала. Я бы тоже смотрела на вашем месте!

– Извините, я просто не ожидал… Да, пока компанией руковожу я. Меня Марк зовут.

– А отчество? Нельзя же к начальству только по имени!

– Ко мне можно. Но вообще – Николаевич, хотя с отчеством мне непривычно.