Днем Максим посмеялся бы над подобной мыслью, особенно если бы ее высказал кто-то другой. Но у ночи свои правила. Здесь логика отступает на второй план, подавленная инстинктами и страхом.

Он начал медленно отступать назад, провожаемый неподвижными взглядами манекенов.

– Ева!

Получилось крикнуть. Каким чудом – он не знал. А какая разница? Ответа все равно не последовало!

Опыт должен был научить его не думать об этой девке и спасаться самому – ведь именно на этом он и попался! Если бы он не попытался вытащить ее из дома, может, и сумел бы выбраться… небольшой шанс оставался! А она даже не поблагодарила… Следовало усвоить урок и бросить ее здесь!

Но Максим просто не мог. Пожалуй, Нина от души посмеется над этим!

Он не знал, где именно ее спальня, решил просто проверять все комнаты наугад. Но это оказалось лишним: поднявшись на второй этаж, он сразу заметил свет, льющийся из открытой двери.

– Ева, скорее сюда! Нужно убираться из дома, тут… Тут привидения!

Она не ответила, не выглянула даже. А он слышал новые шорохи внизу… могут ли эти куклы гнаться за ним?! Проверять парню не хотелось, он поспешил забрать Еву и без сомнений вошел в комнату.

Дверь захлопнулась за его спиной сама собой и раньше, чем он успел осознать, что это не спальня. Это вообще непонятно что! Он оказался в многоугольном помещении, каждую грань которого формировали… зеркала! Стен как таковых не было вообще, только зеркальная поверхность с непонятными рисунками. Наверху не наблюдалось лампочек, потолок светился ровным белым светом.

Максим повсюду видел свое отражение, преломленное и повторенное сотни раз. Как будто он вдруг оказался в толпе, причем немой, пялящейся на него! Это не вызывало настоящего страха, но несколько нервировало.

– Что за шутки? – неуверенно произнес он. – Нина… это ты? Прекрати! Ева!

Что-то щелкнуло у него за спиной, заставив парня отпрыгнуть на середину комнаты. Движение оказалось очень своевременным: зеркала начали двигаться по кругу. Сначала медленно, а потом все быстрее, но при этом настолько быстро, чтобы его отражение слилось в единое пятно. Нет, он все еще видел себя, просто не слишком четко. А рисунки на поверхности зеркал при движении обрели новый смысл: прямо рядом с ним, отраженным в этих стенах, двигались непонятные извивающиеся твари…

Свет стал ярче, он почти слепил, отзываясь болью в глазах. Да еще и звук добавился! Странный, гудящий, поглощающий все пространство вокруг него. Этот звук, усиленный светом, нервировал, заставлял постоянно оборачиваться в надежде хоть на чем-то сфокусировать взгляд. Но нет, люди вокруг него метались, поглощаемые чудовищами…

Постепенно Максим начинал терять связь с реальностью. Голова кружилась так, что он не понимал толком, в какую сторону смотрит. Где-то рядом была дверь, но где она теперь? Где верх, где низ? Кто эти люди, кружащие рядом с ним? Кто он вообще сам?!

Он понимал, что находится в безопасной обстановке, но в какой – вспомнить не мог. Его память просто захлебывалась в звуке, в свете, в движении. Мозг не успевал фиксировать и распознавать. Головная боль нарастала, дополняясь тошнотой. Он видел капли крови, расползающиеся на полу перед ним. Далекая, еще работающая часть его разума подсказала, что кровь струится у него из носа. С телом происходит что-то странное.

И это «что-то» убивает его!

– Хватит! – в отчаянии крикнул он. – Не надо, пожалуйста! Нина, я все понял! Не надо этого! Прекрати!

Никакой реакции не последовало, бешеная гонка зеркал продолжалась. Максиму казалось, что на него начинает давить потолок, опускаясь все ниже и ниже! Хотелось сорваться на постоянный, непрекращающийся крик, чтобы хоть чем-то заглушить этот звук. А еще – кидаться на тех призраков, что окружают его, двигаются так близко, смотрят прямо на него! Какое они имеют право?!

Он понимал, что поддается чему-то. Но остановиться уже не мог, потому что не осознавал, что с ним творится. Максим уже готов был сдаться, кинуться вперед, если надо – разбиться насмерть, лишь бы не терпеть это, когда инстинкт самосохранения предпринял последнюю отчаянную попытку спастись. В памяти вдруг четко зазвучал голос Евы – вспомнился их разговор этим вечером.

– Она хочет видеть твой страх. Боль. Не показывай. Не дай ей тронуть твою душу.

– Если бы это было так просто! – вздохнул Максим.

– Просто не будет. Нет. Но все возможно. Сначала вычисли, что она делает. Потом игнорируй это. Не сражайся, не поддавайся. Именно игнорируй. Так ты спасешь себя.

В данной ситуации, он не мог вычислить, что устроила Нина. Она сводит его с ума – это факт, да еще и тело начинает разваливаться на куски! Но как она это творит…

Если не удается понять все, нужно хоть очевидное нейтрализовать! Его ранят свет и звук… значит, надо перестать замечать их! Максим сел на корточки, потому что иначе сохранить равновесие он уже не мог, зажмурился и заткнул уши руками.

Это не защитило его от хаоса, но хоть уменьшило эффект! Дышать через нос парень не мог: кровь продолжала литься, а вот головная боль ослабла. Все равно, он не представлял, сколько сможет терпеть. Оставалось только ждать…

И он оказался прав в этом решении. Внезапно все прекратилось. Он буквально кожей почувствовал: останавливается эта дьявольская пляска! Приоткрыв один глаз, он обнаружил, что зеркала замедляются, свет потускнел, а звук и вовсе затих.

Секундой позже дверь, о которой он совсем забыл, отворилась. На пороге, разделяющем комнату и ярко освещенный коридор, стояла Ева – спокойная, словно ничего и не случилось, сменившая один кукольный наряд на другой.

Пару мгновений она лишь молча смотрела на него, потом сняла с шеи платок и кинула ему:

– Вытри кровь. К носу прижми. Встань и иди за мной.

– Я… я не уверен, что могу.

– Можешь. Твоему телу был нанесен малый вред, больший – разуму. Следуй за мной.

Просить ее о помощи или тем более жалости было унизительно. Поэтому, кое-как очистив лицо, Максим поднялся на ноги. Это оказалось сложнее, чем он думал: тело едва подчинялось ему, оно казалось одеревеневшим! Но Ева была права, он все-таки двигался, да и боль быстро отступала. Преодолевая остатки головокружения, он поплелся за ней.

Ева, надо отдать ей должное, шла очень медленно. Иногда она украдкой оборачивалась на него, чтобы убедиться, что он не упал и идет следом. Но руку не подала ни разу.

Когда они достигли лестницы, Максим остановился, опираясь на стену.

– Туда нельзя!

– Можно.

– Ты не понимаешь… Эти манекены… Они живые!

– Нет.

Она не смеялась над ним, не насторожилась, не удивилась даже. Она произнесла это «нет» тем тоном, которым родители объясняют несмышленым малышам, что монстров на самом деле не существует. Чертовка… всегда с ней так! Хорошо еще, что злость сил придает, страх отгоняет…