— Можно я это сделаю?

— Что? — Подозрительно спросил преподаватель, мужчина средних лет с отпечатком усталости на лице и чёрными кругами под глазами.

— Вскрытие проведу, я умею. — Ну а что? Наглость наше все. Тем более я это делать умею, сделаю по-быстрому и уйду, плюс удастся уйти из-под зрительного обстрела одногруппничков, которые, несомненно, массово начнут по доброте душевной делиться со всеми тем, что вкусили на завтрак.

У нас, по крайней мере, в универе именно так и было. Вскрытый труп закономерно вызывал непредвиденную рвоту даже у самых смелых.

— Серьезно, адептка? — Удивился преподаватель. — А смелости хватит?

О, мне, человеку, загремевшему в другой мир, тут же познакомившись с монстром с огромной кучей глаз и большим количеством зубов, потом прочувствовавшем на себе укус вроде как смертельной змеи — и страшно? Я вас умоляю. Мои нервы подверглись таким испытаниям, что закалились на года вперед…

Уверенно кивнув, я подошла к трупу и стоящему рядом преподавателю.

— Что-то я вас не помню… — Мужчина не спешил отдавать во властвование мне, хрупкой на вид девушке, инструмент для вскрытия.

— Я новенькая опоздавшая студентка. — Кажется, мое заявление не подтолкнуло препода дать мне уже этот чертов тесак… то есть, нож. Ну ничего, я упертая. — Вы будите поражены.

Мужчина не хотел, это было видно по его лицу, но все же, тяжело вздохнув, отошёл в сторону и предоставил мне возможность руководить парадом. Ага, мёртвых.

Ну, я и начала. Ловко, как нас учили, с каменным выражением лица. Мне аккомпанировали мои одногруппники. Специфически, как я и предсказывала. Периодические хлопки дверью ознаменовывали очередного убежавшего адепта со слабым желудком.

— Всех, кто сейчас покинул пару и покинет позже до момента ее конца, ждет наказание. Отработка в морге за место адептов смерти. Понятно?

Те, кто все еще стоял и наблюдал за моим методичным разрезанием трупа, кивнули.

— И откуда в девушке, покровителем которой является бог Жизни, столько рвения к смерти? — Задал скорее сам себе вопрос преподаватель, наблюдая за мной. — Кстати, у вас хорошая техника.

Конечно, хорошая, я, в конце концов, сестра своего брата.

— Вра… То есть, целитель идет рука об руку со смертью. Его не должно пугать тело пациента, пусть и мёртвого.

Преподаватель покивал деловито, а потом спросил:

— А вы точно курсом не ошиблись?

Вот по больному ведь бьет.

Тяжко вздохнув, промолвила:

— Я не помню.

— Да-да, слышал, что у нас появилась даровитая новенькая, протеже самого ректора, которая лишилась самого дорогого, своей памяти. Соболезную.

Пока я бурчала слова благодарности, мне наперерез заговорила девушка с кошачьими глазами.

— Самое дорогое — это жизнь и здоровье.

Преподаватель улыбнулся, а потом и вовсе по-доброму рассмеялся.

— Да, пожалуй, в какой-то степени вы правы.

Я бы поспорила с ними, ведь важного в жизни человека очень много. Не только здоровье и память.

— На самом деле каждый сам решает, что для него важно. — Замогильным голосом сказал вампир, который всю пару стоял и скучал в сторонке от всей группы. Предусмотрительный тип.

— Ну да, для тебя-то это кровь, Рейзер. — Выплюнул какой-то студент, лица я не рассмотрела, потому что он стоял за спинами двух моих знакомых эльфов.

Вампир не почтил своим ответом говорившего, а гордо отвернулся.

Зато начал вещать преподаватель, рассуждая на пресные философские темы о жизни и смерти и важности их для каждого.

А я продолжала резать человека, слушая его монолог в пол уха.

Кажется, про меня и моего мёртвого друга забыли. Ну да, сейчас-то в комнате остались лишь те, кто изначально проявлял равнодушие и к трупу, и к его внутренностям.

И, кажется, труп был искренне этим недоволен.

Округлившимися глазами я наблюдала, как мертвец, изрядно так порезанный, с вскрытым брюхом открыл глаза.

Блеклые серые глаза без зрачка уставились, слава всевышнему, не на меня.

— Преподаватель… — Позвала я тихо, при этом медленно делая шаг назад и перехватывает нож таким образом, чтобы, если что, можно было им защититься. — Тут, кажется, труп с вами не согласен.

Это я сказала, увидев, как мертвец, лежа на столе, мотал головой из стороны в сторону.

— Адептка, не стоит шутить со смертью… — Выдал препод, даже не оборачиваясь.

Он был единственным, кто не видел происходящего безумия.

Девушка с вертикальным зрачком ожидаемо завизжала.

— Он встал. — Констатировала я, окончательно отдалившись от трупа и прижавшись к стене.

— Кто? — Не понял преподаватель.

Он поспешил повернуться ко мне и, надо сказать, вовремя, потому что мертвец уже спешил… Ну не знаю, наверно, запрыгнуть на спину преподавателю.

В итоге бедняга, у которого вываливались, уж простите за подробности, кишки, пролетел мимо и врезался лбом в дверь.

— Кто оживил труп?! — Заорал препод, искренне негодуя. По его рукам почему-то зазмеились огненные, ну по виду, верёвки.

Интересно, откуда они появились?

Пока преподаватель негодовал, оживший мертвец, придерживая кишки, урулил через дверной проход. Не зря он головой своей взрезался в дверь, та вон соизволила открыться и выпустить его.

— Держите его! — Заорал препод.

Увы, никто его не послушался, и труп благополучно ушел непонятно куда.

В защиту нас, адептов, я скажу, что мы не просто так остались на месте.

Все дело было в том, что второй труп, до этого мирно лежащий по соседству от своего мёртвого собрата, восстал, прямо вот так, с белой тряпкой на лице и дальше.

Потом и вовсе этот тормознутый мертвец стал символом всех тех, кто не следит за режимом и пренебрегает сном, желая дочитать еще одну главу или, например, серию, а может быть и учится всю ночь, как я, например. А все почему? Потому что он, все также с тряпкой на лице, огляделся по сторонам (без понятия, что он там увидел) и рухнул обратно, а потом, утробно зарычав, скатился с железного стола, рухнул на пол и пополз.

Пока он вяленько полз, а препод разговаривал сам с собой, я медленно, по стеночки, подошла к выходу из комнаты.

Выглянула в коридор и обалдела.

Оказывается, не только наши трупы взбесились, в других помещениях тоже восстали мертвецы и теперь разгуливали по коридору. Наш ползун, наверно, тоже стремился к ним присоединиться.

— Все оставайтесь на месте, сейчас я его упокою. — Решительно сказал препод и сжал губы в линию.