― Понятно, ― вздохнула я, а зло почему―то умолкло.

Дракон рухнул на пол, придавив собой свои же мятые «какушки». «Какушки» заверещали и стали вяло выползать. Карл целовал пол с такой страстью, от мкоторой я едва не покраснела. Ректор поднимался вверх по колонне. Мада Лерой лежала пластом и смотрела в потолок. Сморчок полз на четвереньках и стонал. Коршун тряс головой и качался.

Поверженный несварением дракон внезапно резко дернулся. Послышался такой визг, что у меня едва не заложило уши. Все шарахнулись в стороны.

Чучело обвело стеклянным взглядом продукты своей жизнедеятельности и снова окостенело.

― Завтра сюда прибудет комиссия по выпускному! Они должны проинструктировать студентов!  ― послышался голос ректора. Он подобрал бумажку с пола. Чучело дракона рассыпалось в прах. Истертый круг ритуала на полу намекал на то, что ритуал не закончен. 

Карл восстанавливать разбитые кристаллы, пока остальные перерисовывали символы.

― Усаживайся поудобней, ― рассмеялось зло. ― Бери шоколадку и наслаждайся!

― А что это за ритуал? ― спросила я, вспомнив, как менялись символы.

― О! Тебе понравится! ― послышался тихий смех. ― Считай это тонким намеком.

Намеком на что?

Ректор широкими шагами мерял зал, пока Мадам Лерой старательно выводила символы с одной стороны круга, а Сморчок с другой.

Восстановленный круг засветился красным. Зловещий красный свет осветил лица.

― Смотри, смотри, ― послышался коварный голос зла.

Ректор читал заклинание, а все повторяли. Круг засветился еще сильнее. Светился каждый символ, каждая линия. Мощный поток магической энергии ударил в потолок.

― Ну? ― спросил ректор. Его волосы поднялись вверх вместе с потоком магии.

― Эм, ― заметил Карл, подслеповато щурясь. ― Ее должно  позвать и засосать! Держим до победного!

Единственное, что я ощутила, так это позывы в туалет. Я даже успела вернуться. Но меня больше никуда не звало. И даже не тянуло!

Сморчок выдохся и опустил руки. Сияние стало спадать.

― Не понял, ― озадачился Карл, потирая подбородок. ― Почему не подействовало?

― Ой! ― спохватилась мадам Лерой, хватаясь за лоб. ― Что это?

У нее на лбу проступала надпись, которую она ощупывала пальцами и терла ладонью.

― Это? ― внезапно хором спросили все, словно сговорились. Причем писклявыми детскими голосами. Я видела ужас на их лицах. Надписи проступали на лбу каждого участника ритуала.

― У меня нежная попка! И она любит заботу! ― писклявым детским голоском икнула Мадам Лерой. Она тут же в ужасе прикрыла рот рукой.  

― Мне подходят не каждые подгузники! ― послышался детский голос Коршуна. Он дернулся, обалдев от происходящего.

― Обычные трусики постоянно трут мою попку! ― отозвался детский голос Карла. Он смотрел по сторонам взглядом: «Кто это сделал?»

― Мои трусики больше не спадают! Их надежно держат волшебные липучки! ― пропищал детским голоском Сморчок, округлив глаза.

― И теперь я могу пить, сколько влезет!  У меня лучшие подгузники на свете! ― пискляво выдал ректор, поднося руку ко рту.

Прямо над ними появился смеющийся малыш в разноцветных подгузниках и название: «Ваш малыш выбрал бы подгузники «Дракончик»!»

Я стекла по креслу, чувствуя, как у меня заболел живот от смеха.

― Специальное предложение! ― внезапно хором икнули все, ― Покупая одну пачку подгузников вы получаете волшебное средство от запора «Волшебный единорог». Проковыряет все!

― Ты что? Подсунул им нелицензионный ритуал? ― задохнулась от смеха я. ― С рекламой?

― Должна же быть какая―то польза от них? ― усмехнулось зло.

― Что? ― прокашлялся ректор, как вдруг все снова начали икать детскими голосами про свои попки. «Мне подходят не каждые подгузники!», ― слышались голоса.

― Не могу, ― стонала от смеха я.

Хитрость нелицензионных заклинаний заключалась в том, что никаких рекламных символов в ритуале не было. Никто напрямую не напишет в ритуале рекламу. Она всегда скрыта.  Распознать ее почти нереально. Хвостик одной буквы и хвостик символа образуют скрытый символ. Чаще всего реклама реагирует на ключевые слова. Стоит кому―то произнести нужное слово, как горе―маг начинает рекламировать все, что угодно!

― У нас завтра комиссия из министерства! ― орал ректор, пытаясь снять заклинание и скальп с Карла.

― Без паники! Главное ― не собираться вместе и не произносить слово …. Ну вы поняли! ― убеждал ректор, разрывая в руках бумажку.

― За что? ― взвыл Карл, и все снова начали икать детскими голосами.

Я задумалась. Нет, намеки я понимаю. А еще я прекрасно понимаю, что никто не станет выполнять обещание. Зачем могущественному древнему магу обычная троечница? В мире, где все заботятся о престиже, такие как я не особо нужны. У меня нет ни наследства, ни связей, ни огромной силы, что всегда высоко ценилось магами. Поэтому я просто вздохнула.

― Так что там с ритуалом? ― спросила я, слегка улыбнувшись. ― Почему мы не провели его раньше? Ты ведь можешь пользоваться магией?

Я посмотрела на сложный ритуал, понимая, что в принципе его можно провести прямо сейчас.

― У тебя банально не хватит сил, ― ответило зло.  ― Даже, если бы магия к тебе вернулась, ты бы не смогла это сделать. Просто физически. Да и я без тела слабоват. А тебе понадобятся навыки боевого мага, чтобы суметь выжить при этом. А с боевой магией у тебя беда.

― Неужели все настолько сложно? ― удивилась я.

― Если бы это было легко, то в астрал ходил бы каждый, как в туалет, ― усмехнулось зло. ― В тот момент, когда открываются врата в мир, откуда мы черпаем магию, оттуда выбираются очень любопытные монстры. Они как дети. Все пробуют на зуб. Они очень дружелюбные. Любят махать руками. Особенно откушенными.

― Ничего себе, ― прошептала я, понимая, что идея меня начинает пугать.

― Поэтому тебе нужен усилитель магии. Такой есть только у министра магии. Древний артефакт, который передается от одного министра другому вместе с протертым креслом, коллекцией значков за все заслуги вместе взятые и спасения утопающих от мантикоры и властных полномочий, ― усмехнулось зло.  ― Благодаря ему даже самая посредственная серость сойдет за великого чародея.