― Я и не знала, ― удивилась я. ― Я всегда была уверена, что министр ― это самый могучий маг из всех.

― Да, да, ― закивало зло. ― А дипломы выдают красивым девочкам за красивые глаза и любовь ректора.

― Получается, мы устраиваем весь этот переполох, чтобы выманить министра? Поняла! Кто, как не самый могущественный маг должен продемонстрировать свое мастерство! ― оживилась я, смутно представляя перспективы.

Ректор расхаживал по кабинету. Стопки книг лежали на его столе.

― Ты просил информацию про родственников Иви Блэкроуз? ― послышался голос из светящегося шара.

Некромант подскочил к нему, беря в руки.

― Я тебя слушаю, отец! Я хочу разыскать их. Родителей, братьев, сестер. Если таковые есть. Возможно, через них удастся поймать ее. Или выманить.

― Так, Иви Блэкроуз, ― послышался голос министра. ― По моему приказу собрали всю информацию. Все, что только можно! Возможно, будет полезным. Учти, у меня мало времени. У меня сегодня назначено еще три совещания.

― Я слушаю, ― произнес некромант. Рядом с ним появилось костяное перо и бумага.

― Иви Блэкроуз. Двадцать четыре года. Единственный ребенок в семье. Ее родители ― магоисты. Чародеи, которые отрицают свою магическую силу и магию в целом. За каждое заклинание придет неминуемая расплата и все такое. Насколько мне известно, они не пользуются даже бытовой магией, предпочитая все делать своими руками, ― скороговоркой произнес министр.

― Ты говорила, что твой отец ― алкоголик, ― усмехнулось зло. ― А мать умерла.

― Я соврала, ― ответила я, понимая, что правда намного неприятней.

― Иви Блэкроуз попала в Академию по приказу министерства. Ее изъяли у родителей, угрожая им огромными штрафами, согласно постановлению про «Обязательное магическое образование для подростков». Родителей обязали оплачивать обучение дочери. Но на втором курсе они написали отказную от дочери, ссылаясь на свои убеждения, ― бегло прочитал министр магии.

― Плохо, ― с досадой выдохнул ректор. Я нервно грызла ноготь. ― Очень плохо! 

― Ну, не совсем, ― усмехнулся министр. ― Иви должны были отчислить со степенью младший подмастерье. По факту, магический чернорабочий. Но тут на ее личный счет поступает приличная сумма. Тут и взносы на ремонт Академии, тут и питание, и форма, и само обучение… И даже подарки от Академии на праздники. Отправитель неизвестен. Возможно родственник. Дальний какой―нибудь.

― А вот это уже куда ни шло, ― оживился ректор, потирая руки. ― Родственника удалось разыскать?

― Нет. Даже в банке нет информации о том, как вносились эти деньги, ― произнес министр и тут же кому―то огрызнулся: «Уже иду! Пусть сидят и ждут! У меня важный разговор!».

― Ладно, мне пора. Завтра у тебя комиссия по поводу выпускного. Все должно пройти гладко, ― произнес министр с угрозой в голосе. ― Что―нибудь еще нужно?

― И теперь я могу пить, сколько влезет!  У меня лучшие подгузники на свете! ― детским голосом икнул ректор.

― Что? ― спросил министр, но связь тут же отключилась.

Некромант убрал руку с шара и злобно засопел.

― Пей, пей. Кстати, я оставлю звук. А то мало ли что придумают, ― ехидно заметило зло

Я все еще отходила от шока. Старый ректор сказал, что мне просто назначили стипендию! А никакой стипендии не было… Как так получилось?

― Нашел! Все скрытые символы! ― влетел в ректорский кабинет Карл. ― Вот, вот, и вот еще два!

― Как снять? ― спросил ректор, расхаживая по кабинету.

― Эм… Никак. Тут на тысячу повторов! ― заметил Карл, размахивая бумажкой. ― Потом заклинание снимется само! На слово «чэ тэ о!». Мощное заклинание, я хочу сказать.

― Ты понимаешь, что завтра… ― начал ректор.

 ― Обычные трусики постоянно трут мою попку! ― детским голосом согласился Карл.

― И теперь я могу пить, сколько влезет!  У меня лучшие подгузники на свете! ― отозвался ректор таким же писклявым голоском.

― Завтра здесь будет комиссия! ― гневно произнес он. ― Собирай всех преподавателей в моем кабинете! У нас впереди половина ночи и часть дня.

― А он не дурак, ― усмехнулось зло. ― Точнее дурак, но не настолько.

Двери открывались, а в кабинет просачивались все.

― Нам нужно повторить все это тысячу раз! Понятно? ― произнес ректор. ― Мы не должны опозориться перед студентами и комиссией! Начинаем! Карл, веди подсчет! ЧТО!

― У меня нежная попка! И она любит заботу! ― выдала Мадам Лерой, усаживаясь в кресло.

Я побрела в кровать, слыша одно и тоже.

― Сколько уже раз? ― спросил голос ректора сквозь мой сон.

― Сорок восемь! ― вздохнул Карл, зевая.

― Пните этого кто―нибудь! Поехали дальше! ЧТО! ― доносилось сквозь мой сон.

Несколько раз я просыпалась. В основном на числительных.

― Двести шестьдесят девять, ― слышался убитый голос Карла. ― Давайте я буду говорить это проклятое ЧТО!

Я снова погрузилась в дрему под монотонное икание детских голосков.

― Шестьсот два! ― простонал Карл под утро. ― Убейте меня, кто―нибудь!

― Еще немного, еще чуть―чуть! ― захныкала Мадам Лерой. ― Крепитесь, друзья! Так, моя очередь? ЧТО!

― Согласен, ― ехидно заметило зло. ― Знаешь, пакость моя ненаглядная, а ведь после вчерашнего ритуала, почти все поверили в то, что сумели тебя изгнать. Они верят, что ритуал подействовал, моя восхитительная поганочка.

― Неужели? ― удивилась я. ― Я не слышала о таком!

― Ты уже спала, когда они пришли к этому выводу, ― пояснило зло. ― А раз ритуал подействовал, то мы должны для начала убедить их в том, что все хорошо. Что нас в Академии больше нет. Чтобы потом…

― Чтобы потом сделать что―то такое, от чего у комиссии волосы встанут дыбом, ― продолжила я, гаденько потирая ручки. ― Знаешь, а быть злом не так уж и плохо!

― Злом стать легко. Достаточно просто дать отпор и отомстить за обиду, ― в голосе зла звенели нотки коварства. ― Скажи мне, милый ребенок. Какой твой любимый цвет?