— Ничего страшного, завтра посидим втроем у нас дома. Но я хотела бы узнать все подробности твоего отсутствия… Тася мне все рассказала, — Саша отвел глаза, а я перевела дыхание, чувствуя, как клокочет сердце внутри от мысли, что мы скоро останемся с ним наедине.

— Ты их и так скоро узнаешь. Мирона на ближайшем совете директоров исключат из акционеров, а акции перейдут обратно ко мне.

— Это означает, что ты не вернешься в Австрию? — радостно воскликнула Наташа.

— Это пока ничего не означает, но я решил узнать за этот месяц, пока пробуду в Москве, как обстоят дела на фирме.

— А Мирон? По-хорошему его нужно заставить исправить все, что он натворил. Тася ведь ни в чем не виновата!

— Не виновата, — подтвердил Александр и снова перевел на меня свой сокрушающий и властный взгляд. — Если этот мерзавец еще посмеет причинить вред тебе или твоему имуществу, с ним будут разговаривать такими же способами, какими он пытался указать тебе твое место, — голос его звучал ровно и ничто не указывало, что слова его похожи на обман.

На лице Саши застыла непроницаемая маска, и мне хотелось попросить влюбленную парочку, которые в скором времени собирались стать мужем и женой, подбросить меня до дома. Или до ближайшей станции метро, а дальше я сама. Но ни в коем случае не оставаться рядом с ним один на один. Ничем хорошим эта встреча для меня не закончится.

— Не теряешь сноровки, — восхищенно произнесла Наташа. Любовь к брату и то, как она смотрела на него, только добавляли мужчине очков. — Правда в плане обустройства быта ты сапожник без сапог. У тебя в холодильнике мышь повесилась, ты в курсе?

— Я остановился в гостинице. И пока еще не обжился.

— Но зато ты купил красивую мебель и сделал хороший ремонт… — Наташа окинула взглядом просторную кухню светлых тонов.

Саша лишь ухмыльнулся в ответ. Достал телефон из кармана бежевых брюк, позвонил в службу доставки еды и заказал ужин на двух персон.

— Я так понимаю, на нас с Глебом не рассчитано? — игриво улыбнулась Наташа.

— Правильно понимаешь, — Саша коротко взглянул на сестру.

Но я уловила этот немой разговор взглядов между ними. Мы так же иной раз с Лизой переглядывались за спиной матери, имея свои тайны и секреты. По одному взгляду иной раз могла прочитать ее мысли. Определенно у этих двоих связь была глубже и дольше нашей, потому что Лиза была еще совсем девочка.

Грустно улыбнувшись, вспомнив о сестре и как по ней соскучилась, я отвела от них взгляд.

Саша вышел из кухни, сказав, что хочет немного освежиться в душе. Но перед тем, как уйти положил передо мной на стол мой телефон. Мы с Наташей мило разговаривали, когда на пороге квартиры появился ее жених. Глеб влетел в дом и сразу же бросился к девушке, смотря на нее встревоженным взглядом.

— Ты цела? Мне Саша позвонил три часа назад, сказал, что ты попала в неприятности, я тут же сорвался из Рязани…

— Извини меня, что сама не позвонила. Со мной правда все нормально. Проблемы у этой девушки. Она была у нас на вечере по случаю нашей помолвки, и пальцы, что сломали Ребровскому, помнишь? Это оказывается Сашиных рук дело, потому что Мирон пытался изнасиловать эту девочку…

— Ну, не такая уж я и девочка, — ухмыльнулась я. — Но примерно все так и было.

Не было моей вины в том, что похотливый мерзавец решил, что обслуга входит в счёт шикарного банкета, и ее можно, как красивый хрустальный фужер разбить или испортить, и ему ничего за это не будет.

Жених Наташи с недоумением посмотрел на меня, а потом на невесту, и прижал Наташу к себе. В комнату вошел Саша, вытирая полотенцем свои чёрные волосы. На нем была надета светлая футболка и джинсы. А говорил, что не жил здесь, но откуда же взялась сменная одежда?

— Привет, — мужчины пожали друг другу руки. — Наташку я заберу, мы поедем домой. Я сам с дороги, мчал как сумасшедший, — говорил Глеб.

Девушка льнула к мужчине, и невооруженным взглядом видно было, что они любят друг друга, а Глеб искренне переживал за Сашину сестру. И от моего внимания не ускользнуло, что Саше это было приятно.

— Спасибо, — я поднялась со стула и поблагодарила Наташу. Она ободряюще улыбнулась мне в ответ и заверила, что все будет хорошо.

Саша пошёл их проводить, а я снова опустилась на стул, даже не представляя, в какое русло повернет сейчас разговор мужчина. Зачем ему это вообще понадобилось — решать вопрос с Ребровским и помогать мне? По его внешности и достатку я бы не сказала, что у Ульянова были проблемы с женским полом и его вниманием. Но от одной мысли, что мы останемся с ним наедине, я чувствовала внутри трепет и сильную тревогу… Наверняка сейчас он догадается, что я узнала его, да и сколько можно притворяться? А в том, что он тоже меня узнал, после такого шикарного хода со звонком Глебу, я в этом больше не сомневалась.

Мужчина вернулся на кухню спустя минуту, остановился напротив меня и наши взгляды скрестились.

— С минуты на минуту привезут еду. За ужином расскажу все подробности сегодняшнего дня. Тебе интересно? — тихим и ровным голосом спросил он.

Я вдруг ощутила себя маленькой песчинкой, которая попала в шторм. Воздух между нами снова накалился, и под действием магнетического взгляда мужчины, мои ладони сделались влажными, а дыхание сбилось.

— Интересно, — но истинным желанием было сбежать от него. Его энергетика действовала на меня подавляющее. Я терялась и не знала, как себя с ним вести. — Но, мне кажется, этот мужчина не успокоится… — произнесла я дрожащим голосом, пока мозг лихорадочно соображал, как выбраться из западни и под каким предлогом отправиться домой.

— Почему ты так думаешь?

— Наташа сказала, что вы…

— На ты, — поправил он меня. — И перестань делать вид, что ты меня не узнала.

Тася

Раздался звонок в дверь. Наверное, это была доставка еды. Саша скрылся из кухни и спустя минуту вернулся с большим картонным пакетом, от которого исходил божественный аромат. Он поставил его на стол, а у меня заурчало в желудке, и я вспомнила, что со вчерашнего дня ничего не держала во рту, кроме лекарств.

Но аппетита, как такового не было, все внутренности скрутило в тугой узел после слов мужчины. А я вдруг поняла: мне не безразлично, что он обо мне думает. И пусть прошлое уже в прошлом, но мне хотелось, чтобы он знал, я не пала низко и ушла из ресторана Ильнура в тот же день. А все случившееся на вечере и грязные приставания Ребровского всего лишь досадная случайность.

— Ты здесь ненадолго и пока вы… то есть, ты в городе, тот мужчина, что распускал руки на помолвке Наташи, затаится и меня никто трогать не станет, а потом, когда ты снова уедешь, затолкнут в салон машины, вывезут или… — я запнулась на мгновение, заметив, как полыхнули злостью его глаза, а челюсти плотно сжались. — Но ведь и так понятно, что со мной сделают. И я солгу, если скажу, что мне не страшно…