— Я тоже, — похвастал Сашка. — Еще этоубийство… — 1:0 в его пользу, ловко вернул разговор к интересующей теме. —Ума не приложу, кто мог это сделать.

«Так и быть, получай утешительный приз».

— Саша, — сжав его руку, трагическим шепотомвыдохнула я. — Я должна тебе сказать… Все было не так…

— Ты что-то знаешь?

На что Сашка талантище, а сорвался, реплика невпопад ивзгляд чересчур заинтересованный. Ладно, я влюбленная дура с плохимирефлексами, ничего не вижу, кроме его божественных глаз.

— Саша. — Я села прямо, потому что уже кололо вбоку, но Сашкину руку из ладоней не выпускала. — Сережа был… не оченьхорошим человеком. Ужасно, что я говорю это тебе…

«Ближе к телу, детка, так мы до завтра не кончим», —подумал он, а вслух спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Я не хотела с ним встречаться, и тогда он… в общем,стали происходить неприятные вещи: у меня пропала машина, потом кто-то избилДока…

— Это твоя собака? — ласково поинтересовалсяСашка.

— Нет, это мой друг, — торопливо ответила я, а онв очередной раз решил: «Белая горячка».

— Мой друг врач, я зову его Док, сокращенно от доктора,хотя это, конечно, не правильно, потому что он не доктор, а врач.

«Она меня с ума сведет, — затосковал Сашка. —Расскажи мне про Геббельса, дорогуша, я тебе сладенького куплю».

— Избили твоего друга? — напомнил Монах, а якивнула:

— Да. И все это время Сережа звонил и говорил мнеужасные вещи: если я не встречусь с ним, произойдет что-нибудь похуже. Я незнала, что мне делать, хотела обратиться в милицию, но Док сказал, что этобесполезно. Так продолжалось довольно долго. Сережа то угрожал, то заваливалменя цветами. А потом эти серьги.

«Наконец-то».

— Мне принесли их вместе с огромным букетом, а черезнесколько минут позвонил Сергей и каким-то совершенно невозможным тоном заявил,что я должна к нему приехать. Я поняла, что так продолжаться не может…

«Ага, схватила подарок, воткнула в уши и бросилась со всехног, задрав подол».

— Я солгала тебе, — голосом обиженного ребенкасказала я и мысленно чертыхнулась: «Я же сейчас роковая женщина, куда менянесет? Ладно, и так неплохо». — Я действительно должна была приехать кнему в пять часов.

— Ты что-то видела? — заторопил он.

«Какой несдержанный молодой человек».

— Нет, — испуганно ответила я. — Я приехала впять. Дважды позвонила. Мне никто не открыл. Я так обрадовалась и бросиласьдомой.

— Не заходя в квартиру?

— Ключей у меня не было, — удивилась я. — Мыдоговорились, что он будет ждать, зачем мне ключи?

— Да, — согласился Сашка. — И что дальше?

— Ничего, — расстроилась я. — Он не звонил, ия обрадовалась, что он наконец оставил меня в покое. И вдруг ты… Как,по-твоему, я должна пойти в милицию?

— Нет. — Сашка трогательно прижал меня к груди, имне вновь пришлось принять неудобную позу. — Я не хочу, чтобы кто-то знало том, что ты была возле его квартиры. Это может быть опасным.

— Я так рада, что решилась рассказать об этом, —мурлыкнула я.

— Ты поступила правильно, — согласилсяСашка. — Твой рассказ меня не очень удивил, — через минуту с грустьюзаметил мой кавалер. — Я и раньше замечал за Серегой, в общем, доблагородного героя ему было далеко. Он привык добиваться своего любымиспособами… А этот твой доктор, он не мог его…? — выдал Сашка ценную идею.

«Очень умный, да?»

— Что ты говоришь, Саша? — ахнула я. — Докничего не знал, ни адреса, ни времени, когда мы встречаемся…

— Даже не знаю, на кого подумать, — вздохнулон. — И все же твоего Дока не стоит убирать со счетов. Если бы я был наего месте, вполне мог бы придушить мерзавца, который тебя преследует.

— Но Док вовсе не на твоем месте, — дважды хлопнувглазами, удивилась я. — Ты не понял, он мой друг…

— Э-э… — Сашка попытался выразить свою мысльпо-джентльменски, но, кроме мычания, ничего не вышло. — Вы ведь живетевместе? — наконец выпалил он.

— Да… — Я опять хлопнула ресницами и тут же густопокраснела. — Боже мой, ты ничего не понял… Док вовсе не мой любовник,говорю тебе, он врач.

«И в чем разница?» — озадачился Сашка и пробубнил:

— Я подумал, вы живете вместе…

— В общем-то, у него есть своя квартира, но он многовремени проводит со мной. Он мой лечащий врач и считает, что пока еще мненеобходимо быть под присмотром. Особенно весной, когда происходит обострение.

«Что ж у деточки за болезнь такая?»

— Что-то серьезное? — испугался он.

— У меня бывают нервные срывы, — ответилая. — Я перенесла тяжелую травму и с тех пор нуждаюсь в постоянном лечении.Док говорит, что я практически здорова, но лучше не рисковать.

«Она чокнутая, — обрадовался Сашка. — Е-мое, какже я сразу не догадался? Ладно, на стенки не бросается — и то хорошо, бабакрасивая, а психи незаразные».

Успокоившись, он поцеловал меня с большой страстью. Своего ядобилась, Сашкин интерес ко мне носил теперь ярко выраженный физиологическийхарактер. Вряд ли он спозаранку бросится узнавать, кто я и откуда. А если неровен час узнает, что ж, не беда: обо мне все газеты писали, и вас, молодойчеловек, я начисто забыла по той причине, что меня долго и упорно били поголове.

— Сашенька, — прошептала я, — мне пора домой.

— Домой? — не понял он.

— Да. Я сейчас прохожу курс лечения, мне нельзяопаздывать.

«Сам сдуреешь с этими психами», — решил Сашка и завелмотор, ласково шепнув:

— Конечно, дорогая.

В десять утра позвонил приятель Дока, сказал, что дела сдомом улажены, можно взглянуть на особняк. Док уехал и вернулся часа через два.

— Ну как? — спросила я.

— Тебе должно понравиться, — пожал онплечами. — Деньги совершенно сумасшедшие.

— Деньги — ерунда, — попробовала я егоутешить. — Как понадобятся, так сразу и отыщем.