— Очень-очень красиво… — прошептала я. — Я тоже так смогу?

— Так не сможешь, — спустил меня с небес на землю Тёрн. — Без магии крови и я бы не смог.

Он вынул из кармана очередной белоснежный платок и замотал руку.

— Это иллюзия? — я не сумела сдержать разочарования. — Скоро развеется?

— Я ведь говорил, что здесь иллюзиям долго не продержаться. Все по-настоящему.

— Ох… — только и смогла сказать я.

А сама подумала: как же чудесно будет теперь просыпаться по утрам, подходить к окну и видеть эту красоту!

— Теперь ты, — сказал Тёрн, протягивая мне кинжал рукоятью вперед. — Пока возьми и послушай. Ничего не делай. Мы сейчас вместе вырастим…

Тёрн посмотрел под ноги, будто разыскивая что-то. Заметил остов какого-то погибшего куста и обрадовался.

— Розы!

Я недоверчиво прищурилась, глядя на палки, торчащие из-под земли.

— Это?

— Когда-то были ими, — уверил меня колдун. — Так, Агата, не торопись. Тебе нужна всего одна капелька крови…

Я прижала острие кинжала к кончику пальца и, страдальчески сморщившись, надавила. Конечно, мне было себя так жалко, что кожу я не поранила.

— Не бойся, Агата, — сказал колдун неожиданно мягко. — Кинжал заговорен, тебе не будет больно.

Сделалось совестно, что я такая трусиха. Закусив губу, надавила посильнее, и вот на указательном пальце выступила крошечная капелька крови.

— Этого достаточно. Иди ко мне.

Я встала над чахлыми прутиками розы, держа палец кверху с таким благоговением, будто на подушечке лежал по крайней мере бриллиант.

— Сейчас я встану за твоей спиной и возьму тебя за левую руку. Буду контролировать магию, чтобы ты не потеряла слишком много.

Я фыркнула: из-за одной капли крови моей силы точно не убудет. Но Тёрн покачал головой, давая понять, что веселье неуместно.

— Когда капля упадет на землю, ты должна представить со всей ясностью, что роза оживает, растет, тянется к солнцу. Появляются листья и бутоны…

— Тебе бы книжки писать, — пробурчала я, разнервничавшись из-за его серьезного тона.

— Двенадцать.

— Чего двенадцать?

— Книг. Написано мной. Но давай не отвлекаться.

— Ну давай, — ворчливо согласилась я.

Тёрн встал за моей спиной, подошел вплотную, но не прижался, только взял меня за запястье.

— Начинай! — скомандовал он.

Крошечная капелька моей крови упала в зеленую траву. Я тут же потеряла ее из вида. Но, наверное, это неважно? Главное, представлять, да? Ух, мое первое колдовство! Как волнительно! Вернее, мое первое осознанное колдовство — тот раз, когда я сделалась «невидимкой», не считается…

— О чем ты думаешь, Агата? — тихо спросил Тёрн в самое мое ухо. — Явно не о том, о чем нужно.

Я сжала губы и кулаки, почему-то надеясь, что это поможет сосредоточиться.

«Роза оживает… Растет… Тянется к солнцу…» — мысленно проговаривала я.

А потом!

— Ах!..

Сухие прутики распрямились, наливаясь жизнью, поползли вверх.

— Не отвлекайся, Агата, — голос Тёрна сделался подбадривающим и теплым. — Все получается. Пытайся контролировать силу.

Куст розы покрылся листьями, и вот уже завязались бутоны — алые, точно кровь. Вот-вот раскроются…

Моя первая растерянность прошла. Я чувствовала чистый восторг и ликование. Получается! У меня получается! Я отличный маг! И с каждым днем буду становиться сильнее!..

— Агата, осторожнее! — предостерег меня Тёрн. — Все. Завершай. Помести в своей голове представление о розе в пузырь и сделай так, чтобы он лопнул. Заклинание развеется.

— Сейчас, сейчас, — пробормотала я.

Слишком мало бутонов! Я хочу больше! И куст пусть станет пышнее! Все ведь отлично получается!

— Агата! Останавливайся потихоньку, девочка…

Тёрн держал мое запястье, и я вдруг поняла, что его рука мне мешает. Мешает использовать силу в полную мощь! Я дернулась, вырываясь. И тут же почувствовала, как магия хлещет из меня фонтаном.

А куст, будто только того и ждал, устремил стебли вверх и в стороны. Розы не бывают такими огромными. Бутоны раскрылись, точно выстрелили алым. И все это за пару секунд, пока Тёрн, ругаясь, подхватывал меня на руки. Я обмякла в его объятиях, как тряпочка, голова кружилась неимоверно.

Я поняла, что натворила, и сжалась в ожидании сурового выговора, но все-таки заставила себя поднять глаза и встретилась со взглядом колдуна.

Глаза у него были такие темные. Такие темные, пронзительные и… красивые. Ресницы недлинные, но густые, выбившаяся прядь пересекала лоб наискосок.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

Я видела, суровый выговор для меня уже готов, но что-то в моем лице заставило Тёрна сменить тон. А еще он выглядел настороженным и… Виноватым?

— Нам надо поговорить, Агата. Давно было пора.

Прежде чем приступить к разговору, Тёрн принес меня на кухоньку, усадил на скамейку и приготовил горячий пряный напиток, куда плеснул капельку рома, а еще провел ладонью над чашкой, добавляя к числу прочих ингредиентов магию.

— Выпей и отдохни. Это восстановит твои силы.

Действительно полегчало. Мысли перестали путаться, а голова кружиться. Я огляделась и вдруг поняла, что сижу на месте Агнессы. Я вспомнила ее с бокалом вина в руках: одеяло сползло, но рыжие волосы закрывали плечи. Это так недавно было…

Тёрн все это время сидел и смотрел на меня. Поверх рубашки на толстой цепочке висел амулет с мерцающим синим камнем. Не знаю почему, но меня охватила тревога.

— О чем ты хотел поговорить?

— Давно пора рассказать тебе о договоре между мной и твоими родителями. И о том, какие обстоятельства вынудили их пообещать первенца.

Я отпрянула. Слова Тёрна все всколыхнули во мне. Я уже не злилась на маму и папу, не задавала мысленно один и тот же вопрос: «Как вы могли так распорядиться моей судьбой?» Но я боялась, что, если Тёрн начнет рассказывать, то ненависть вернется, а я этого совсем не хотела. И этот медальон… Он меня пугал!

— Вот ты, наверное, обрадовался, когда тебе предложили такой приятный подарочек, — горько сказала я.

Но потом вспомнила, что он не хотел меня забирать. Закусила губу. Я уже ничего не понимала.

— Это страшная история? — спросила я.

— Боюсь, да.

— Я испугаюсь и расстроюсь?

— Да, Агата. Но ты справишься.

Я снова пристально посмотрела на амулет, вспомнила, как Агнесса била Тёрна в грудь и плакала от страха за него.