Он приподнял ее лицо за подбородок, Агнесса сердито мотнула головой, но, когда он, вздохнув, отодвинулся, сама обвила руками его шею.

— Глупый. Невозможно глупый и упрямый. Я тебя тоже не люблю, так и знай!

А следом… Меня будто ударило током — такого я точно не желала видеть, но считаных секунд хватило, чтобы почувствовать все. Разделить их жар. Это было… совсем иначе, чем у нас с Даниелем. Я и разглядела-то самую малость, но кровь бросилась к щекам, и внизу живота стало горячо.

Рыжие волосы, разметавшиеся по подушке, сияли, точно пламя, но фарфоровое личико от страсти не раскраснелось, а, наоборот, сделалось еще бледнее. И стонала она вовсе не от боли.

— Не останавливайся, — просила она, задыхаясь. — Только не останавливайся…

И потом прижала тонкие пальцы к губам, силясь удержать рвущийся крик…

Я вынырнула из видения, обливаясь потом, и дышала так же часто, как Агнесса. Мне показалось, что я даже вскрикнула, как она. Покосилась на Тёрна, уверенная, что он услышал и очнулся, но колдун только пошевелился во сне.

Оставалось еще несколько исписанных листов, но я их ненадолго отложила и задумалась.

С детства я привыкла видеть в Тёрне человека намного старше себя. Он казался мне стариком: в сознании навсегда запечатлелся тот самый первый образ, когда я в пятилетнем возрасте увидела колдуна. Но годы шли, я взрослела, а он не менялся.

А теперь я посмотрела на него глазами Агнессы. И… О боги… Она считала его красивым! Желала его поцелуев! Она отдавалась ему с таким пылом, что я сама до сих пор горела, как в лихорадке.

Тёрн спал, а я подобралась поближе, чтобы внимательно его рассмотреть. И — вот так открытие — никаким стариком он не был. Но и юнцом, вроде моего брата Верна, тоже. Наверное, по человеческим меркам ему было лет тридцать. Его портило то, что он постоянно хмурился, но сейчас, во сне, его лицо разгладилось, сделалось спокойным и оттого выглядело особенно молодо. Острые скулы, прямой нос, тонкие черные брови.

Я поймала себя на том, что тяну палец к этой брови, чтобы погладить, и сама от себя обомлела. Переползла к противоположному краю тахты, прижимая к груди листы, и продолжила чтение.

Агнесса сидела, поджав под себя ноги, завернувшись в покрывало. В руках она держала бокал с горячим вином. На кухне пахло пряностями. Когда магичка пошевелилась, в складках ткани мелькнуло обнаженное бедро. Агнесса поймала на себе взгляд Тёрна, но нисколько не смутилась и улыбнулась в ответ.

— Рассказывай, — сказала она. — Зачем я тебе понадобилась после стольких лет?

— Несси, я не мог просить тебя приехать раньше, — нахмурился колдун, уловив в этих словах упрек. — Глор стал слишком опасным местом для магов…

Но остановился, заметив лукавый взгляд из-под ресниц: догадался, что Агнесса дразнит его. Смутился на секунду, а потом вернул лицу суровое выражение.

— Я попытаюсь закрыть Разлом. Но мне нужна помощь.

Агнесса вмиг сделалась серьезна. Подобралась и села, устремив на Тёрна внимательный взгляд. Ей было все равно, что покрывало сползло, обнажив плечи, а колдун замер, лаская взглядом нежную кожу. Магичка заметила это и рассмеялась.

— Не отвлекайся! Так что там с Разломом? Неужели ты думаешь, что можно его закрыть? После стольких лет борьбы? И, значит…

Она, задумавшись, закусила губу.

— Значит, если получится в Глоре, то потом то же самое мы сможем повторить и в Блироне? И в Барке?

Колдун кивнул.

— О, Тёрн! Неужели такое возможно?

Глаза Агнессы горели от восторга. Она полностью доверяла Тёрну и даже не предполагала, что что-то пойдет не так.

А я могла только безмолвно и бессильно наблюдать со стороны. Я ничего не могла изменить в судьбе Агнессы. Рыжеволосая магичка еще не знала, что жить ей осталось несколько дней.

— Возможно. Но, конечно, не за один день. Сначала мне нужно кое-что проверить на месте.

Тёрн объяснял Агнессе план, и в этих коротких фразах я снова узнавала строгого колдуна. Агнесса внимательно слушала, сжав губы и прищурив глаза.

А я, незримо присутствующая при разговоре, не понимала и половины сказанного, потому что Тёрн использовал термины и формулы, незнакомые мне. Говорил что-то вроде:

— Применим «Лепесток розы», тогда пространство не свернется.

А магичка морщила нос и отвечала:

— Слишком энергозатратно. Попробуем «Острие клинка».

Оба из любовников превратились в профессионалов. Колдун прислушивался к ее советам, иногда соглашаясь, иногда отклоняя, последнее слово все-таки оставалось за ним.

Я поняла только то, что они должны были подъехать к северной крепости — к Улитке. Ее называли так, потому что крепость была самой маленькой из всех и буквально лепилась к скалам. От нее до Границы Тени меньше километра.

Тёрн и Агнесса в сопровождении небольшого отряда подберутся к узкому краю Разлома. Решили, что выгадают время так, чтобы оказаться у Разлома в полдень: когда солнце стоит высоко в небе, случаи появления миражей редки. Тёрн пообещал командиру крепости, что в награду за помощь зарядит магией два десятка мечей, а также привезет с собой несколько амулетов. Агнесса останется на подстраховке — станет глазами и ушами колдуна, а сам Тёрн попытается войти в Разлом, чтобы опробовать на месте составленное им заклинание.

— Мне понадобится не больше минуты. Главное, продержаться это время. А после — возвращаемся.

— А если заклинание сработает так, как надо? — глаза Агнессы зажглись энтузиазмом. — Может быть, попробуем сразу закрыть Разлом?

— Нет, — Тёрн произнес слово так, что стало понятно: это не обсуждается. — Это только первый шаг. Еще очень многое нужно проверить. Если будут доказательства, я смогу связаться с магами Блирона, тогда, возможно, они откликнутся…

Колдун резко замолчал, но Агнесса уже обо всем догадалась.

— Ты просил о помощи! И никто не откликнулся, кроме меня!

— Их можно понять, — сухо произнес Тёрн. — После геноцида магов в Глоре только сумасшедший вернется сюда по доброй воле…

— Но ты не сумасшедший, — мягко сказала Агнесса.

Она встала коленями на скамейку, потянулась, чтобы обнять его. Покрывало скользнуло по ее телу, упало на пол. Агнесса, беленькая и хрупкая, прижималась к Тёрну и, совершенно этого не стесняясь, целовала его щеки и губы. Она казалась беззащитной рядом с черным силуэтом колдуна, но Тёрн, несмотря на свой зловещий вид, сейчас был совсем не страшен. Наоборот… Растерян и нежен…

— У тебя нет выбора, — шептала Агнесса. — Если бы ты только мог все бросить… Эти людишки бы сразу поняли, каково это — остаться один на один с миражами…

Взгляд Тёрна затвердел.