– Пока ты ей не пара. – Судя по тону, произнес он это не в упрек, скорее констатировал, что ж, послушаем этого предсказателя судьбы. – Девушка она хорошая. Как-то со своим отрядом она нас из такого замеса выдернула, из шестерых только двое к тому времени в живых остались, да и нам бы тоже пришла хана. Если бы не Герда. Я от всей души буду рад, если она будет счастлива. Поэтому намекну. Сейчас из-за одного чертового кластера, а ты там был, наработанные годами схемы пошли по бую. И нет ни одного командира из старичков, все схлопнулись, вокруг один молодняк, самый «старый» из вас месяц назад начал карьерный взлет. Так вот, сейчас есть уникальная возможность подняться очень и очень высоко. К вам всем повышенное внимание. Нужны люди. И не в обиду, я сказал, ты услышал.

Протянул мне ладонь, я молча пожал.

Тот кивнул и удалился.

Я же задумался о его словах. Обидеть он меня не хотел, подзадорить на трудовые подвиги – это да. И любая «уникальная» возможность здесь отчего-то вела к смерти. Но это лирика, и без сопливых, как говорилось. Вот только нужно понимать и видеть еще один нюанс, такой крохотный вроде бы, а это я узнал от Мальба, другим командирам выдавали обустроенные, слегка обезжиренные склады сгинувших во славу Стикса. И казармы пригодные для жизни…

Вот и первая проблема, впрочем, предполагаемая, она встала после осмотра будущих пристанищ для личного состава, которые находились за моей, пока еще не виденной после ремонта комнатой. Одинаковые клети примерно четыре на семь были оснащены только буржуйками. Бетонный пол, такие же стены и извечная известка. Узкое окно-бойница с рассохшейся рамой. Две розетки. Под потолком пара лампочек, висящих на проводах без плафонов. Свет от них тусклый-тусклый. Холодно, чуть сыро и затхлый запах нежилого помещения щекотал ноздри.

На вопрос, можно ли получить хоть какие-то кровати, ответ был ожидаемый и предсказуемый.

– Такое вряд ли найдется на складе, но поинтересуйся у Мальба, а там – как договоришься. Все, чем мы тебя должны были – обеспечили.

Кипа карт, мануалы, журналы, ключи и пустые помещения. За них тоже мне после трехмесячного послабления следовало платить аренду в течение девяти месяцев. Пока насчет этой проблемы даже не задумывался. Зачем зря забивать голову? Сосредотачиваться надо на решении более насущных задач.

Стоило ли вкладываться? Однозначно. Все больше меня захватывала идея создания собственного военизированного подразделения, опытного, жесткого, прошедшего огонь и воду, моторизированного, вооруженного и опасного для всех, кто против. А там можно и с Дохлером побеседовать да заняться брошенной им темой.

В общем, мысли, мысли.

С одной стороны, о чем тут можно думать? Завтра деревянный макинтош и досвидос, бродяга. Но… Если все произойдет так, то и хрен с ним, мне будет все равно. А вот если срастется грамотно, то еще побарахтаемся.

Я закрывал дверь в женскую казарму, которая была расположена ближе к моей двери. Как определил гендерный состав, коль обе бендеги одинаковые, как две эргэдэшки? А кто командир тут?

И тут же материализовался, словно из воздуха, Хохмач, вид имел какой-то смущенный, а глаза в пол, только ножкой не шаркал. Протянул руку, а я, предчувствуя какие-то неприятности, спросил, глядя в глаза:

– Как успехи? – и пожал его сухую мозолистую ладонь.

– Так-то все отлично, но мы тут кое-что поменяли, сделали, как в лучших домах, мужик ты не жадный, к нам по-человечески, над душой не стоял… В общем, смотри сам… Просто начали с твоей мебелью мудрить, но она хрен куда подходила по большому счету, – рубанул строитель правду-матку, поднимая взгляд. – А тут еще в закромах нормальная печь нашлась, да и Диль у нас дизайнер… Немного коррективы внесли…

М‐да… Если это «коррективы», то…

В любом случае челюсть у меня отвалилась.

– Сюрприз! – у меня на шее повисла Герда.

Я машинально обнял ее за талию. Пытаясь рассмотреть все.

Справа первой бросалась в глаза современная вертикальная круглая печь-камин с прозрачной дверцей, за которой сейчас плясали языки пламени, даря уютное тепло. Именно так, уютное тепло. «Буржуйка» сместилась к левой стене, практически к центру комнаты. Рядом закрепили вертикальную дровницу, заполненную березовыми и дубовыми поленьями. Под ней стояло и высокое ведро с аксессуарами типа кочерги. Напротив печи – под углом два глубоких кресла на ворсистом круглом небольшом ковре, между ними маленький круглый низкий столик. По этой же стороне, дальше угловой диван светло-серый, явно не та дешевая и легкая поделка, которую, корячась и матерясь из-за габаритов, грузил я.

Присутствие женских рук уже ощущалось, подушки, плед, на полу опять ворсистый овальный ковер. Сверху несколько навесных полок. На подоконнике два цветочных горшка с кактусами, еще и жалюзи.

В ближнем углу, по этой же стороне угловой шкаф до потолка, снизу которого разместился мой маленький холодильник, а сверху микроволновка. От него, прикрепленный к стене с дверным проемом, начинался неширокий подвесной столик, под которым обнаружились два барных стула, с другой стороны стоял стильный напольный кулер для воды. Сверху стола полки и полочки, а также пара небольших над ним светильников.

Возле окна справа угловой шкаф-купе с зеркальными дверцами, от него по стене шла массивная узкая столешница, ее я уже видел, тумбочка с выдвижными ящиками. Мою латинскую надпись закрывала плоская панель огромного телевизора, по обеим сторонам которого симметрично разместились разнокалиберные подвесные полки. В левом углу прихожая, но без шкафа. Сразу за ней упирающийся в потолок металлический оружейный шкаф. Офисное кресло. Ну, это точно я привез.

– Хохмач, далеко не отходи, разговор есть, – обернулся к строителю, когда обозрел все. И очень, очень разозлился, несмотря на восторг. Да, круто, но я все возьму сам, мне подарки не нужны.

– У себя пока буду в течение часа. – Он явно понимал, кто тут лишний.

– И от души за работу, с меня коньяк, – протянул руку, которую тот смущенно, от вполне заслуженной похвалы, пожал. Скромняга, блин.

Только за ним закрылась дверь, как я внимательно посмотрел в глаза Герде, та улыбалась вполне счастливо, не хотелось портить момент, но…

– Так, сколько я тебе должен?

– Да нисколько! И это принципиально. Это мое извинение, и просить прощение я начала еще до того, как с тобой встречаться. После разговора в кафе, как окончательно определила, что ты здесь пострадал незаслуженно. Остальные люди в моем отряде получили сразу примерно подобные условия, конечно, дизайном и украшательством там занималась не я, но это твой персональный бонус. Изначально именно благодаря мне ты получил гадюшник. И да, там где можно, стараюсь свои ошибки исправлять. И чтобы совсем не мучился, все это на складе давно пылилось. Остатки, которые неизвестно куда было пристроить. Более того, завтра к вечеру попутно опять пару машин с таким же точно антуражем пригоним. Оно ничего тут не стоит…