Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ноябре, когда мне исполнилось десять, Мерриты приехали меня поздравить. Миссис Меррит связала для меня безрукавку и сделала подушечку с аппликацией из моей первой вышивки. В конференц-зале, куда принесли праздничный торт, собрались сотрудники приюта, еще были Люк и Мэри Миллер. Люк, не спрашивая, вскрывал мои подарки, слизал глазурь с еще не разрезанного торта и заляпал всех кремом, задувая за меня свечи. Праздник был безнадежно испорчен.
Когда все стали расходиться, ко мне подошла Мэри Миллер.
– У меня для тебя сюрприз.
Мы подошли к ее машине, и она достала из багажника мой велосипед, который я забыла у миссис Чавес. Затем она протянула мне картонную коробку.
Я подняла крышку. Внутри лежала моя «Чудо-печка». Картон отсырел и пах плесенью из сарая Шпицев. Смесь для выпекания покрылась подозрительным белым налетом.
– А куклы и спальный мешок?
– Миссис Шпиц утверждает, что больше у нее ничего нет.
Я поплелась обратно в корпус, проклиная Люка, испоганившего мне праздник, и миссис Шпиц, которая зажала мои вещи и угробила «Чудо-печку». Я вспомнила, сколько всего мне пришлось оставить в других приемных семьях, и с раздражением оглядела мой заржавевший велосипед. Интересно, помнит ли мама, какой сегодня день…
Чуть позже мы праздновали общие дни рождения в нашем корпусе. Мисс Санднес выбрала нам подарки из того, что передали спонсоры. Для меня она заказала отдельный торт, утыканный цветами из сахарной глазури; в центре зеленым кремом было написано мое имя. Все набросились на торт и мороженое. Общий день рождения для всех именинников, родившихся в этот месяц, мы праздновали регулярно, поэтому для меня в нем не было ничего особенного.
Тем временем полным ходом шла подготовка к Рождеству. Еще в октябре нам раздали анкеты и велели перечислить все, чего нам бы хотелось.
– А предел есть? – спросила вслух я.
– Нет, – ответила Сабрина.
– Ты что заказываешь?
– Одежды побольше, радиоприемник, велосипед…
– Так ведь у тебя уже есть велосипед.
– Можно хоть каждый год заказывать новый, – терпеливо, как непонятливому ребенку, объяснила Сабрина. – Списки передают спонсорам – очень богатым людям, даже целым компаниям, – и они нам все это покупают.
Следующую неделю мы сидели у телевизора, держа наготове ручку и блокнот. Как только начинался рекламный блок, мы записывали названия приглянувшихся нам вещиц. Я заказала куклу Барби, детскую косметику, с десяток мягких игрушек, велосипед и ролики. Позже нам выдали немного денег на подарки самым близким людям. Я купила подарки для учителей, Люка и мисс Санднес. Грандиозным событием сезона стала Рождественская кантата – музыкальное представление с участием детей и наставников, за которым последовало шикарное застолье. Мы принарядились и вели себя безукоризненно: ведь на нас смотрели не только наши спонсоры, но и потенциальные родители.
Рождественским утром наступил настоящий ажиотаж. Мы набросились на горы подарков, как ястребы на цыплят. Сабрина оказалась права: каждый получил то, что заказывал – и даже больше. Общества приемных родителей закупили недорогие вещи, в основном необходимые на каждый день, а самые ценные подарки предоставили спонсоры побогаче. Впрочем, считалось, что все это подарил «Санта», и кто что покупал, мы не знали. Дети с треском разрывали картонные коробки, заглядывали внутрь, швыряли их за спину и тут же принимались за следующий подарок. На полу выросли горы бумаги, картона и пенопласта. Когда неразвернутых пакетов уже не осталось, на лицах многих из нас отразилось разочарование – «и это все?». К концу дня добрую половину игрушек уже разобрали на части или сломали. Как я ни пыталась аккуратно отложить свои подарки в сторону, некоторые из них исчезли в море оберточной бумаги.
– Где моя Барби-француженка? – закричала я на весь зал.
– У Сабрины, – сказала Дафна.
– Я тоже заказывала такую! – заявила Сабрина.
– А вот и нет! – выкрикнула я.
Собрав в охапку часть своих подарков, я понесла их к себе, но, когда вернулась, Уилл и Лерой уже играли моим мячом для софтбола, изрядно его замазав. Глядя на них с отвращением, я подумала: ну почему я не живу в нормальной семье, где тихо-мирно празднуют Рождество, как в праздничных выпусках телесериалов?
Жить нормальной жизнью в условиях множества ограничений, действовавших в приюте, было совершенно невозможно. Когда в школе объявили конкурс на сбор пожертвований, я решила во что бы то ни стало выиграть один из призов. Но мисс Санднес нарушила мои планы по сбору пожертвований в нашем предместье.
– Мне очень жаль, это запрещено, – сказала она.
Тем же вечером на консультации у психолога я пожаловалась на дурацкие правила.
– Ты можешь рассказать о кампании работникам приюта, например, – предложила Мэри Фернандес.
Мистер Брюс сделал первый заказ и предложил помочь мне обойти остальных. Когда я вернулась в свой корпус, у меня уже было сто пятьдесят долларов – вполне достаточно для одного из самых ценных призов. Отдав конверт с наличными и чеками на хранение мисс Санднес, я отправилась переодеваться.
Когда я вышла из комнаты, на мисс Санднес лица не было.
– Эшли, ты забрала конверт с собой?
– Нет, положила на ваш стол. – Сердце бешено заколотилось. – Только не говорите, что он пропал!
– Боюсь, что так. А я только на минутку отлучилась.
К окончанию сбора пожертвований мой конверт с деньгами так и не нашелся. Я расстроилась, но не потому, что ничего не выиграла, а потому, что люди, давшие мне денег, ничего не получили взамен. Примерно через неделю кто-то увидел, как Дафна, которая пока еще жила в приюте, расплатилась в магазине двадцатидолларовой бумажкой. В конце концов Дафна призналась, что это она стащила конверт, и извинилась, но не очень-то искренне.
После этого я рвала и метала еще пару дней. Однажды на пути из спортзала Дафна попыталась поставить мне подножку. Я вскипела, и мой кулак сам собой угодил Дафне в левую бровь. Пусть наказывают как хотят, подумала я, плевать. Но, к моему удивлению, об инциденте никто даже не заикнулся.
Моей лучшей подругой стала Изабель – другая рыжеволосая девочка из моего класса. Она то и дело звала меня к себе в гости, но мне не разрешали – даже на день рождения. «Приютские» дети зачастую бывали неуравновешенны, поэтому их никуда одних не отпускали. Однако я прожужжала мисс Санднес все уши про Изабель, и наконец она сдалась.
Мама Изабель заметно нервничала: еще бы, ведь я «оттуда», значит, за мной нужен глаз да глаз. Усевшись вчетвером в гостиной, мы молча глядели друг на друга, пока Изабель не предложила:
– Давайте я покажу мой живой уголок?
В комнате пахло опилками, вдоль стен стояли клетки и емкости с прозрачными стенками. Изабель протянула мне пушистую морскую свинку, которую я гладила, пока не заметила прилипшие к шерсти мелкие, похожие на изюм, какашки. Я спешно отдала животное подруге. Мисс Санднес нужно было возвращаться на дежурство, так что мы уехали, пробыв в гостях всего около часа. Так я в первый – и последний – раз ездила из приюта в гости.