– В таком случае нашим первым шагом должно стать восстановление среднего звена руководства, – сказал один мальчик.

– Сделать это в короткие сроки невозможно, – покачала головой Сяомэн, – поскольку ситуация уже критическая. Нам необходимо прямо сейчас найти для детей новую эмоциональную опору. И тогда руководство на всех уровнях восстановится само собой.

– Но как это сделать?

– Не знаю, обратили ли вы внимание, но когда мы сейчас пытались разобраться с пожарами и другими проблемами, предложенные нами решения оказывались ничуть не лучше, а порой даже и хуже тех, которые предлагали дети на местах. Однако, получив наш ответ, они успокаивались и брали ситуацию под контроль.

– Откуда тебе это известно?

– На звонки отвечали все мы, – сказал Лю Ган, – но одна только Сяомэн отслеживала ситуацию дальше. Время от времени она спрашивала, как идут дела. Она обращает внимание на мелочи.

– Посему, – продолжала Сяомэн, – дети должны получить от нас новую эмоциональную опору.

– Значит, нам нужно выступить с обращением по телевидению!

– В эфире постоянно прокручиваются видео- и аудиозаписи подобных обращений, – покачала головой Сяомэн. – Но от них нет никакого толку. Дети находят эмоциональную опору не так, как взрослые. Прямо сейчас им нужно, чтобы их обняли папа и мама, им нужна родительская любовь, направленная только на них одних, а не размазанная по всем детям страны.

– Тонко подмечено, – кивнул Очкарик. – Каждый одинокий, испуганный ребенок находит эмоциональную поддержку, только лично связавшись с центральным правительством и убедившись в том, что нам есть дело конкретно до него.

– Из чего следует, что мы должны продолжать отвечать на звонки.

– Но сколько вызовов мы сможем принять? Нужно пригласить сюда кучу детей, и пусть они отвечают всем детям страны от лица центрального правительства.

– Куча – это сколько? В стране триста миллионов детей. Так мы никогда не закончим.

И снова накатилось отчаяние при мысли о необходимости вычерпать океан ложкой. Перед лицом такой неосуществимой задачи оставалось только вздохнуть.

– Профессор, – спросил мальчик у Очкарика, – поскольку ты так много знаешь, скажи, что нам делать?

Очкарик отпил глоток кофе.

– Я могу изучать проблемы, но я не могу находить решения.

– А вы не думали о «Большом кванте»? – вдруг спохватился Хуахуа.

Все просияли. Сверхкомпьютер не переставал поражать детей своими возможностями с тех самых пор, как они впервые появились в ГИЦ. Он был подобен огромному водохранилищу, вбирающему в себя мутные потоки данных от «Цифрового пространства», но на выходе получался чистый родник статистических данных и анализа. «Большой квант» с помощью «Цифрового пространства» следил за всей страной настолько подробно, что мог разглядеть работу каждой отдельной команды и даже каждого отдельного работника. Без него страна детей просто не смогла бы функционировать.

– Точно! Пусть «Большой квант» решит эту проблему!

Осененные этой догадкой, дети тотчас же включили большой экран. Снова появилась объятая пламенем карта, красные зоны увеличились, наполняя багровыми отсветами зал.

– «Большой квант», ты нас слышишь? – спросил Хуахуа.

– Слышу, – произнес где-то в зале голос сверхкомпьютера. – Я жду ваших распоряжений.

Это был уверенный голос взрослого мужчины, и у детей создалось впечатление, что взрослые по-прежнему присутствуют где-то рядом. Они сразу же прониклись верой в способности сверхкомпьютера.

– Ситуация тебе известна. Ты можешь отвечать на все обращения, поступающие из разных уголков страны?

– Могу. Моя база данных позволяет мне справляться с перебоями с электричеством, пожарами и другими чрезвычайными ситуациями. И я могу оставаться на связи до тех пор, пока буду кому-то нужен.

– Почему же ты раньше нам это не сказал? – воскликнул Чжан Вэйдун. – Так нечестно!

– Вы не спрашивали, – ровным голосом ответил «Большой квант».

– В таком случае принимайся за работу, – сказал Хуахуа. – Помогай детям решать проблемы, но, что гораздо важнее, говори им, что наша страна продолжает жить. Пусть все знают, что мы здесь, что мы заботимся обо всех и каждом!

– Будет исполнено!

– Подожди! Мне пришла в голову одна мысль, – сказала Сяомэн. – Почему мы должны ждать, когда дети свяжутся с нами? Мы попросим компьютер связаться со всей страной и при необходимости оказать конкретную помощь. Сможешь это сделать, «Большой квант»?

Помедлив мгновение, сверхкомпьютер ответил:

– Это потребует одновременной обработки двухсот миллионов аудиопроцессов. Возможно, следствием этого станет некоторая потеря возможностей зеркальной избыточности.

– А теперь нормальным языком.

– Это означает, что мне потребуется задействовать ресурсы, которые до сих пор резервировались для обработки критических сбоев оборудования. Надежность системы окажется под ударом.

– Неважно! – решительно заявил Хуахуа. – Дети по крайней мере узна́ют, что мы с ними.

– А я не согласен, – возразил Очкарик. – Кто может сказать, какими последствиями может обернуться сбой компьютера?

– Зато легко предсказать, какие будут последствия, если мы этого не сделаем! – сказал Хуахуа.

На это у Очкарика ответа не было.

– Каким голосом должен говорить «Большой квант»? – спросила Линь Ши.

– Разумеется, голосом взрослого.

– Я не согласен, – возразил Хуахуа. – Нам нужно заставить детей доверять другим детям, а не рассчитывать на взрослых, которые никогда не вернутся.

Поэтому дети попросили «Большой квант» перебрать различные детские голоса и в конце концов остановились на серьезном мальчишеском голосе.

После чего «Большой квант» пробудил все свои дремавшие мощности.

Эпоха сверхновой, 3-й час

На другой стене появился еще один огромный экран еще с одной картой страны, однако эта состояла из светящихся линий на черном фоне административных районов. «Большой квант» доложил детям, что эта карта состоит приблизительно из двухсот миллионов точек, каждая из которых представляет какой-то конкретный терминал или телефон и загорится при установлении соединения.

Если бы можно было изобразить зрительно процесс общения «Большого кванта» со всей страной, получилось бы что-то вроде впечатляющего взрыва. «Цифровое пространство» представилось бы в виде гигантской сети, состоящей из бесчисленного количества информационных всплесков – серверов, активированных посредством сложной паутины оптоволоконных и микроволновых каналов, – в центре которой доминировала бы сверхбомба «Большого кванта» (восемь дополнительных устройств, из них четыре резервных, были распределены по другим муниципальным корпорациям). Когда начались вызовы, сверхбомба сдетонировала, и во все стороны хлынули потоки информационного излучения, врезаясь в десятки тысяч серверов второго уровня и взрывая их, чтобы разбежаться еще дальше и вызвать срабатывание еще более многочисленных серверов третьего уровня. Информационная взрывная волна распространялась все дальше и дальше, до тех пор, пока на самом последнем уровне не расщепилась на двести миллионов индивидуальных каналов, ведущих к двумстам миллионам компьютеров и телефонов, опутав всю страну гигантской цифровой сетью.