— Сколько?

— Ну, пятьдесят тому, потом по мелочи ещё… но это всё, конечно, неофициально.

— Ясно. Завезу вам сегодня ещё сто, нормально?

— Да, вполне, — с облегчением выдохнул он.

Денег у меня ещё оставалось с избытком, всё равно они пропадут, так что почему бы и не компенсировать человеку потери? К тому же плодами его труда я теперь буду пользоваться ещё очень долго, в каждом следующем цикле, так что оплатить в полном объёме выполненную работу мне казалось справедливым.

— Да, и вот ещё, — он протянул мне листок, — информация о владельце машины, по поводу которой вы просили узнать. Наверное вас заинтересует, что совсем недавно, 13го числа, она была угнана, но нашлась уже 14го, сразу после заявления об угоне.

Черт! Похоже тупик — я-то думал что по машине можно будет выйти на бандитов и в следующем цикле проследить за ними, застав их встречу с магом, ну а уже оттуда продолжать распутывать этот клубок, выясняя откуда взялся маг. Ладно, потом ещё об этом подумаю.

— А прежде чем вас остановили, удалось что-нибудь выяснить о том человеке? — спросил я, имея в виду потенциального тренера.

— Вы ведь просили узнать, как с ним можно договориться? Так вот — у него есть внучка, в которой он души не чает. Но она больна. Рак. Если у вас есть деньги… Большие деньги. То можете попытаться с ним договориться. Девочку это не спасет — слишком далеко зашла болезнь, но всё же какое-то время это ей подарит. Больше я вам ничего не могу предложить.

— Спасибо, — поблагодарил я его, после чего мы распрощались.

Так значит вот в чем было дело, когда он говорил мне о том, что я сильно рискую. Теперь я понял, что в тот момент он взвешивал на своих внутренних весах дополнительные дни жизни, которые он мог подарить своей внучке и некие свои принципы. Он ведь мог и не убивать меня — просто забрать билет и уйти, но всё же он не сделал даже такого. Или убить, заметая все следы и незримой тенью растворяясь в ночи. Но что-то внутри него не позволило ему это сделать и теперь я знал — этому человеку можно безоговорочно доверять, мой риск стоил этого знания.

И ещё я теперь понял, как я могу найти себе отличного тренера.

Заехав домой, я немного потренировался с магией дома, решив не ездить сегодня в карьер, а когда солнце начало клониться к закату я, прихватив с собой всё необходимое, отправился по выученному адресу.

Свернув с оживленных центральных улиц мы некоторое время ехали вверх, углубляясь в дома частного сектора, затем, свернув на одну из улиц, проехали пару кварталов мимо красивых домов, перед которыми были небольшие участки, засаженные цветами, уже давно успевшими отцвести кустами вишни и прочими растениями, оформленными радующими глаз красивостями. Тут была увитая виноградом беседка, чуть дальше удивительная тропинка желтого песка, обрамленная тщательно подобранными камнями, в стороне цвел с любовью созданный сад, удивляющий несколькими террасами с разными цветами на каждой. Удивительно красивое место, странно что я даже не подозревал о его существовании.

Проехав пару кварталов, мы остановились возле нужного дома. После звонка в калитку прошло некоторое время, а затем дверь открылась и я встретился взглядом с приходившим ко мне недавно человеком. Глаза его были пусты и безжизненны.

— Я тебя предупреждал, — совершенно спокойно сказал он.

Как бы меня не убили раньше времени.

— Вот, он ваш, — протянул я ему билет, — взамен прошу меня выслушать — у меня есть то, что вам нужно.

Протянув руку, он взял билет и, мельком на него глянув, сказал

— А я ведь проверил твои слова — билет и впрямь выигрышный. Не жалко расставаться с такими деньгами?

— Думаю вы мне его вернете после того, что я вам расскажу.

Он с сомнением хмыкнул, но, тем не менее, посторонился

— Проходи.

Не став приглашать меня в дом, он провел меня за него и мы оказались в маленьком садике. Подведя меня к лавке, расположенной под раскидистыми кронами яблони, приглашающе махнул в её сторону рукой, а когда я сел, расположился напротив меня на толстом деревянном полене, которое, видимо, использовалось в качестве стула.

— Я тебя слушаю, — сказал он после этого.

— У вас нет чего-нибудь острого? — поинтересовался я.

— Подойдет? — спросил он, протягивая мне нож.

Я и не заметил, откуда он у него взялся в руке. Вроде только что не было?

Тем не менее, поблагодарив, я взял из его рук нож и, воткнув его в своё предплечье где-то на сантиметр, сделал короткий разрез. Я боялся что будет больнее, но лезвие ножа было бритвенно-острым и плоть моей руки расходилась будто сама собой, уступая малейшему давлению. Из раны обильно потекла кровь но я, не обращая на это внимание, достал приготовленную бутылочку, зубами вытащил из неё пробку и сделал глоток зелья жизни, содержащегося внутри.

В месте раны привычно зазудело, под кожей засуетились тысячи маленьких мурашей, занимаясь там какими-то своими делами, а рана начала прямо на глазах смыкать свои края, уменьшаясь в своих размерах. Вот от разреза осталась только лишь маленькая ранка, вот шрамик, а вскоре бесследно исчез и он. И только лишь потеки крови, оставшиеся на руке, говорили о том, что совсем недавно тут была рана.

— Вот об этом я и хотел поговорить, — сказал я, когда всё закончилось, с бесстрастным лицом наблюдающим за этим человеку.

— Интересный фокус, — сказал он. — И ты так можешь всё себе вылечить?

Я согласно кивнул, собираясь сказать о том, что не только себе, но и хоть кому. но не успел. Резкое, едва уловимое движение, я почувствовал укол в правом бедре, а затем в нем потеплело. Тепло всё усиливалось и усиливалось, грозя перерасти в обжигающий жар. Опустив глаза я увидел темную, почти черную кровь, что густой струйкой непрерывно сочилась из раны.

— У тебя десять минут, а затем ты потеряешь сознание от кровопотери, а немного позже и умрешь, — всё так же спокойно проинформировал меня мой такой невежливый собеседник, без всякой причины тыкнувший меня ножом.

— Ясно, — тяжело вздохнул я и сделал ещё один глоточек из бутылька.

Через пару минут, когда место моей зажившей раны было внимательно осмотрено, сидевший напротив меня человек в своей обычной манере коротко сказал.

— А вот теперь я готов тебя внимательно выслушать. Пойдем, напою тебя чаем.

И в его глазах я впервые за сегодня уловил тень эмоций — это была надежда.

Когда мы зашли в дом, из его глубины к нам бросилась маленькая девочка

— Деда, кто там?

Наверное это и была его внучка — худая, с осунувшимся видом, голова в косынке, темные круги под глазами, но вот глаза её по прежнему сияли ярко и весело.

— Ты иди поиграй пока, внучка, а нам тут с дядей поговорить надо, — сказал он ей, нежно потрепав по голове.