на этот раз до Калужской заставы. Зато погорели сродники. Пока разбирались что к чему да собирали оставшееся добро, никто о государевом смотре не поминал, когда вдруг стало известно — на Тихонов день, июня шестнадцатого, прибудет...

Вот уж как забегали, засуетились учители. Заскребли веники-голики в учебных палатах. Знали — не любил царь нечистоту. Обветшалые углы заставляли кое-чем, гнали показуху — известное российское лицедейство. В канцелярии, сдвинув от усердия парики на затылки, переписчики-канцеляристы готовили «Росписи ученикам, кто в какой науке пребывает». Федор числился в «навигации плоской». Это означало, что он уже окончил классы учителя Леонтия Магницкого, учившего арифметике с геометрией, а потом и началам тригонометрии, и перешел от него к англичанину Андрею Ивановичу Фархварсону и двум его помощникам. Иноземцы учили навигацким наукам: показывали звезд течение, сиречь практическую астрономию, сферику или тригонометрию сферическую, без коей невозможно находить места кораблю в море, заставляли вести корабельные диурналы (журналы), чертить планы и составлять легенды к картам, учили геодезии и географии. За леность, а особливо за пропуски занятий драли плетьми и облагали разорительными «нетными деньгами» — штрафами до пяти рублей за один пропущенный день. А как было не пропускать? У всех хозяйство, деревеньки, дела...

Федор числился в «навигации плоской... без жалованья». Хоть и невелико оно было, а все ж... Богачами Соймоновых не назовешь. В ведомости с его фамилией отыскал я расчет жалованья ученикам Навигацкой школы. Очень любопытный документ...

«В. Г. жалованья дается ученикам по определению наук их, кормовых денег:

В совершении круглой навигации и в географии (это самый старший, можно сказать, выпускной класс — А. Т.) ... по 3. алт. 2 д. (деньги)

В астрономии ... по 3 алтына

— сферике 2 алт. 4 деньги

В диурналах 2 — 2 д.

— навигации меркаторской 2 —

— навигации плоской 2 — 10 —

— тригонометрии 2 — 8 —

— геометрии 2 — 6 —

— арифметике 2 — 4 — »

Таким образом, наш герой мог бы получать десять денег (или пять копеек) на день кормовых. Много это или мало? Из писем Ф. М. Апраксина, из канцелярских донесений и из ведомостей, приведенных в «Материалах для истории Русского флота», можно выбрать примерные цены того времени. Например:

«Сухари корабельные — 4 гривны за пуд

Мясо свиное (ветчина) — 16 алтын, 4 деньги за пуд

Снетки сухие — 1 рубль 16 алтын 4 деньги за пуд

Мясо говяжье (копченое) — по 2 гроша за фунт

Масло коровье — 1—2 рубля за пуд

Масло конопляное — 1 рубль, 6 алтын, 4 деньги за пуд

Сало говяжье топленое — 1 1/2 рубля за пуд

Соль — 13 алтын, 2 деньги за пуд».

Можно добавить, что, например, сукно красное (кармазин) стоило 2 рубля за аршин...

Федору Соймонову, по семейному достоянию, кормовые деньги полагались. Однако в том году он много пропускал. Не бегал, уезжал в отпуска, по челобитным для хозяйственных дел. Деревни соймоновские находились в Алексинском уезде, недалеко от Москвы. Правда, «недалеко» по нашим сегодняшним меркам. А в те поры получилось так, что за отъездами от учебы остался он без жалованья и жил трудно. Впрочем, может, оно и к лучшему, когда учащийся вьюнош не имеет свободных средств для озорства...

Незаметно подошел Тихонов день. По старым приметам к этому времени затихает в лесах и садах пение птиц. Пернатый народец озабочен новым делом — прокормом птенцов своих. Лето на дворе. Как и другие школяры, сходил Федор намедни в общую баню, что стояла на берегу Яузы у самого впадения оной в Москва-реку. Отворачивался, старался не глядеть на женок, бесстыдно хлещущих друг друга вениками по срамным местам. Обливался холодной водою, стремясь справиться с восстающей плотью. А те знай себе похохатывали, глядючи на робкого отрока...

Воротившись, отстоял вечерню с коленопреклонением и просьбою к святому Федору Тирону-заступнику о вспомоществовании и защите. А утром, чуть свет, явился в классы. Народу набежало — черно. Как же, сам царь прибудет... Государь сидел в верхней палате темен. Смотром был недоволен. Федор во все глаза глядел на него, на всю жизнь запоминая образ. Таким и остался он в его памяти на всю жизнь. Петру Алексеевичу исполнилось сорок. В усах — первая седина. Для смотра обряжен в простой кафтан голландского сукна и крою. Кафтан обтягивал талию, был узковат, с отложным круглым воротником из полотна. Пуговицы светлые, Федор чаял — серебряны. Под кафтаном — жилет, вроде короткого камзола без рукавов. Порты пузырями спускаются до колен, открывают белые чулки и грубые башмаки с пряжками. Рядом на столе лежали навигационные инструменты и длинная ясеневая линейка, весьма определенного назначения... Временами он хмурился, не слушал.

Царя беспокоили дела в Померании. После окончания злосчастного Прутского похода он уехал за границу, принимал воды в Карлсбаде, встречался с иностранными государями, участвовал в свадебных торжествах сына Алексея и поздней осенью семьсот одиннадцатого вернулся в Россию. Пора было заканчивать изгнание шведов из Западного Поморья. А меж союзниками все идут и идут разногласия. И Август Второй, и Фредерик Четвертый пекутся более о своих выгодах, нежели об общем деле. Саксонцы желают воевать остров Рюген, датчане — захватить Висмар. Припасами с русской армией делиться не хотят, а страна разорена вконец. Вот Меншиков для главного начальства поехал из Петербурга. Вроде бы дело зашевелилось. Чтобы иметь свободу действий, русским надобно было непременно взять Штеттин — центр Померании. Желая