И хотя я отлично понимал – она просто утешает, поддерживает непутевого отпрыска, на душе сразу полегчало.

Я посмотрел на Ласа, на Эймердину, на их переплетенные пальцы, счастливые лица, и понял, что радость нужно выстрадать, заработать, отвоевать у враждебного мира.

И я это сделаю.

Я найду ее и выручу.

Если бы я тогда только знал – какие приключения ждут меня, Ласа и Эйми. Сколько планет и звездных систем мы облетим в поисках того, что выручит мою Милану… А если бы и знал… Все равно бы поверил.

Нужно верить – твердо и непоколебимо, чтобы все задуманное удалось.

Кормили в моей новой тюрьме просто на убой.

Не прошло и нескольких минут, как нам с Лу принесли и сервировали большой черный столик, похожий на фигурную игрушку из стекла. Ножки его завивались в крутые спирали, по столешнице растекались серые разводы.

Сочные ломтики запеченного мяса, золотистые тушеные овощи, что-то вроде пельменей с сыром и зеленью громоздились на двух гигантских квадратных тарелках. Рядом появились прозрачные розетки на тонких ножках с пирожными, кремом и желе. На каждой обязательно красовалась ярко-красная ягодка на длинном черенке. Не вишня и не черешня, но что-то очень похожее.

От сытного запаха второго желудок сжался узлом, шоколадный, ванильный и персиковый ароматы десертов защекотали ноздри.

Последним служанка принесла огромный пухлый чайник. Мятно-шиповниковый аромат свежего напитка мгновенно перебил остальные.

Служанка поклонилась, еще раз извинилась за то, что держала нас взаперти, и исчезла, нарочито не захлопнув за собой дверь.

Лу сделала это сама, мы расселись на кровати по-турецки и отдали должное угощению.

После чая, молча переглянулись, и полузулубка приоткрыла дверь, опасливо выглянув наружу. Обернулась, кивнула и махнула рукой, приглашая прогуляться.

Я перекатилась через кровать, и мы вышли в просторный круглый холл с белесыми стенами.

Яркие солнечные лучи лились из двух окон – спереди и сзади, а по сторонам располагались двери, в точно такие же комнаты, как моя. Открытые – все до единой. Заходи, смотри, бери, что нравится.

Лу разместили по соседству со мной. Остальные помещения явно пустовали. Но поддерживались в такой чистоте и порядке, что казалось – с минуты на минуту туда кого-то расселят. Даже атласные покрывала на кроватях словно только что застелили за уехавшим гостем.

Обойдя весь холл по периметру, мы так и не обнаружили ни лестниц, ни лифтов. Лу передернула плечами и небрежно обронила:

– Скорее всего, лифт здесь телепортируется, как в некоторых постройках Мельрании. Местные технологии давно переплюнули все, что есть в Союзе. И ноу-хау мельранцы делиться не спешат.

– А может сверху прилетает платформа, как в моей лаборатории, – предположила я.

Лу решительно помотала головой.

– Нет. В жилых зданиях платформы на силовом поле не прижились. Мне рассказывала обслуга в карантинном центре… Вроде из-за них разрушаются стены или что-то такое… Короче говоря, лифт-телепорт гораздо более вероятен.

Мы еще раз неторопливо обошли холл и немного постояли у окна, любуясь на замысловатые пируэты четырех огромных красных бабочек. И Лу предложила:

– Что ж, если у тебя нет других предложений, давай займемся тренировками? Поставишь щит, а я обрушу на него эмоции всех, кто в замке и неподалеку. Тебе надо срочно тренировать способности.

– Почему срочно? – удивилась я.

– Не знаю, – пожала плечами Лу. – Моя интуиция подсказывает так. А она меня еще ни разу не подводила. Разве только с… Нартом, – полузулубка прикусила губу и отвернулась.

Скулы ее резко очертились, мышцы шеи натянулись лентами, ладони сжались в кулачки. Лу очень переживала за своего Нарта. И, кажется, любила его по-настоящему. Надеюсь, когда-нибудь ей удастся посмотреть на ситуацию другими глазами. Нелепо и неправильно, когда влюбленных разделяют не стены, не пространство и время, а предрассудки, тараканы в чьей-то чешуйчатой голове.

На несколько секунд в холле воцарилась звенящая тишина – напряженная, полная невысказанных сомнений, плохо скрытой боли. Но Лу очень быстро взяла себя в руки. Впрочем, как и всегда. Выдержке полузулубки можно было лишь позавидовать.

Лу обернулась ко мне снова и в своей обычной бодрой манере предложила:

– Пошли к тебе, будем тренироваться!

… Сегодня мой щит выдерживал атаки Лу почти полтора часа. И я даже не поняла бы – сколько прошло времени, если бы не черные, полупрозрачные часы на стене, похожие на декоративную свечку. Из «пламени» то и дело выплывали фиолетовые виртуальные цифры, крутились в воздухе, позволяя разглядеть себя с любой точки громадной комнаты.

«Отдача» казалась уже не такой ужасной, как там, в оранжерее. Голова не гудела, от слабости не хотелось распластаться на кровати и не двигаться еще часа три. Хотя усталость все же давала о себе знать. Исчезло то ощущение энергичности, тонуса, с которым я начинала «упражнение Лу».

Полузулубка окинула довольным сияющим взглядом, расплылась в улыбке и сообщила:

– Ты очень быстро прогрессируешь. Это здорово. Обычно я такое наблюдала только у одного вида индиго…

– У плазменных? – промелькнула в голове внезапная догадка.

Лу вскинула брови и уставилась на меня так, словно впервые увидела.

– Вообще-то да. Но как ты догадалась?

– Информационное поле. Ко мне приходят какие-то сведения. Правда, очень разрозненно и хаотично, – объяснила я то, что сама еще не до конца понимала. Скорее принимала на веру.

– Хм… Ты очень быстро подключилась к информационному полю. И, правда, такое ощущение, что ты не электрический индиго, а плазменный. Но плазмы я в твоей ауре не вижу. Любопытно, – повела плечом Лу. – Кажется, ты получилась каким-то гибридом. Наверное, все дело в том, что именно плазменный индиго оживил тебя в момент мутации. Ты менялась, умирала, а он вмешался в процесс своей аурной плазмой. И что-то такое осталось в тебе от нее… Не сама плазма, но некоторые ее свойства…

– Это хорошо или плохо? – напрямик спросила я.

– Ни то, ни другое. Просто твои способности не похожи на способности других индиго, – пояснила Лу. – Есть несколько видов особых людей, индиго, потомков древних мельранцев, как считают теперь ученые. Самые многочисленные, распространенные никакими талантами не обладают. Кроме мощной интуиции, быстрой регенерации и долгожительства. Некоторые на редкость удачливы. Вернее даже не столько удачливы, сколько могут просчитать, увидеть или почувствовать любые неприятности и загодя обойти их. Некоторые управляют магнитным полем. Притягивают предметы, чувствуют металл на расстоянии. Другие способны исцелять. Большинство лишь травмы, но кое-кто даже и болезни. Правда, не все и не на любой стадии. Ну и как ты знаешь, есть еще электрические индиго и огненные. Они похожи. Только вторые стреляют не разрядами, как ты, а пламенем. А вот плазменные… они особенные и очень редкие. Они могут оживить только что умершего. Их личности хранятся в строжайшем секрете. Сами индиго их имен не разглашают, хотя многие с ними знакомы, хоть раз общались мысленно. Одни телепатируют без усилий, другие лишь изредка, третьи не могут вовсе. Я слышала, что вроде бы личности плазменных индиго зафиксированы в каком-то особенном протоколе секретной медицинской организации Союза. Она занимается всяческими аномалиями, пандемиями и прочим.