Мнмэрд закашлялся от такой кощунственной мысли:

— У кого шалят, у меня?! А ну пошли!

Пока долинщик относил посуду, молодой горянин уже успел набрать полный поднос разной снеди, так что, когда Ренкр уходил, Мнмэрд лишь помахал приятелю, мол, все в порядке, не забудь только про Одинокого.

Юноша и не собирался забывать. Прямо из трапезной он отправился к Одмассэну. В отличие от светлого зала, который Ренкр только что покинул, в пещере седого горянина царил полумрак. Единственная зажженная свеча порождала больше теней, чем света, и вызывала красивое мерцание небольших вкраплений камешков в стенах пещеры. Очаг потух, но старый горянин и не собирался его разжигать. Он сидел на своем любимом стуле и вертел в руках куртку чеша, внимательно осматривая. ее со всех сторон. Успокоенный результатами осмотра, Одмассэн отложил куртку и взглянул на Ренкра:

— Доброе утро. Как настроение?

— Мнмэрд решил, что я нервничаю, — пожал плечами Ренкр. — И в доказательство напомнил, что еще вчера передавал мне твою просьбу зайти, а я напрочь забыл об этом.

— Хорош ты врать, — усмехнулся Одмассэн. — Я-то знаю Мнмэрда подольше и догадываюсь, кто из вас на самом деле «перенервничал». Ладно, бери-ка свой чеш и примеряй.

Оказалось, что куртка, которую минуту назад придирчиво осматривал горянин, предназначалась Ренкру. Как и весь остальной костюм, лежавший на кровати Одмассэна.

— Ну как, — спросил горянин, когда примерка состоялась, — обнова впору?

— Вообще-то, — смущенно признался Ренкр, — немного великовато.

Одмассэн хмыкнул:

— Еще бы! Тебе же нужно под него теплые вещи. надеть, мыслитель ты наш! Марш к себе и напихай под чеш все, что только сможешь. А я, — добавил он вставая, — пойду в трапезную. Сбор у Центрального входа через час. Смотри, меч не забудь! — крикнул горянин уже вдогонку парню.

Ренкр вошел в свою пещеру и опустился на кровать. Он уже прижился здесь, в этом странном селении, и вот — нужно снова менять привычный распорядок вещей и идти куда-то, чтобы… «Зачем я все это делаю? — отрешенно подумал юноша, глядя в затухающее пламя очага. — Неужели просто затем, чтобы доказать, что я умнее и сообразительнее других? Или это попытка уверить самого себя, что я что-то значу в этом мире?»

Он не знал. И не собирался долго раздумывать над этим. Его развившийся дар — чувствовать ход времени — подсказал ему, что пора идти. Ренкр затушил огонь в очаге, надел как можно больше теплых вещей, сверху — чеш, привесил к поясу меч и выбежал в коридор. Уже снаружи вспомнил о последнем — когда горянин уходит надолго, он снимает камешек для стука, чтобы другие зря не искали этого человека. Ренкр снял камешек, вернулся в пещеру и положил его на кровать. «Вернусь — повешу обратно», — подумал долинщик и вышел прочь. Следовало поторопиться, потому что отпущенный ему час был на исходе.

Ренкр быстро шагал по коридору, подсознательно ожидая, что все станут пялиться на него: «Глядите, вот идет герой!» Хотя, конечно, никто даже и не подозревал, куда отправляется их маленький отряд.

Центральный вход представлял собой две створки мощных металлических ворот с низенькой калиточкой в правой половине и караульным помещением справа же. Здесь уже ожидали Азл, Оэд, Бэрк и Одмассэн. Мнмэрд пока не явился, и Одинокий воспользовался задержкой, чтобы представить Ренкра его новым (а вернее, старым) знакомым.

— Вот, друзья, — сказал горянам Одмассэн, указывая на парня, — наш идейный руководитель. Напомню, что зовут его Ренкр.

— А второе имя? — спросил Азл, низенький крепкий мужчина с широко расставленными раскосыми глазами, скуластым лицом и уже начавшими седеть черными короткими волосами.

— Я называю его Вопрошающий, — улыбнулся Одмассэн.

— Почему? — немного обиженно спросил Ренкр.

Потом все понял и рассмеялся. Четверо горян присоединились к нему.

— Так всегда! — возмутился подошедший Мнмэрд. — Стоит мне немного задержаться — и я пропускаю все шутки. Протестую!

— Протестуй сколько угодно, — махнул рукой Свэд.

У него каштановые волосы сзади были заплетены в толстую косу до плеч, длинные усы тоже свивались на концах в две косички. Охотник почесал шрам на левой щеке и заметил:

— Ты всегда опаздываешь. И всегда протестуешь. Пора бы остепениться.

— А ты всегда поучаешь, — парировал Мнмэрд. — Вот и шел бы в наставники, а не в добытчики.

— И оставить тебя таким беспробудным невежей и долинщиком?.. — Свэд запнулся: — Прости, Ренкр, я слишком много болтаю.

Тот пожал плечами:

— А чего еще можно ожидать от такого грубияна и горянина? — страдальческим тоном вопросил он. — Но я не обижаюсь. А ты?

Свэд расхохотался:

— И я! Ты мне нравишься. Вопрошающий.

— Ну что ж, коли все мы столь нравимся друг другу, что только что не лезем целоваться, может, все-таки отправимся в путь? — спросил Бэрк, высокий мужчина с седой пышной бородой и густой копной коричневых волос. — А то еще появятся ненужные господа с ненужными вопросами. Ну так как, возражения есть?

Возражений не было. Одмассэн вручил Ренкру его часть общего груза, и отряд, беспрепятственно пропущенный стражниками, вышел наружу. И отправился по дороге, поднимаясь все выше и выше в гору.

Был первый день Теплыня, и все вокруг переменилось, предвкушая непродолжительный, но долгожданный отдых от холодов. Ренкр энергично шагал, раздумывая о том, что Одмассэн совершенно зря пожалел его и положил так мало ноши в его заплечный мешок. Парень легко и пружинисто шагал по тропе, успевая смотреть по сторонам и наслаждаться открывающимся взору пейзажем.

Слева край дороги обрывался в пропасть, и оттуда на путников наползал ленивый туман. Его белесую мглу во многих местах пронзали острые иглы солнечных лучей, и от этого туман приобрел дивный праздничный вид. Над Горой светло-голубой скатертью туго натянулось небо с ползущими по нему кудряшками седых облаков. Хотя сегодня был всего первый день Теплыня, природа уже почувствовала властное прикосновение солнца и спешила отозваться на него. Из щелей, отверстий, из-под навесов выглядывали низкие желто-коричневые тела дикой хурры — питательного гриба, того самого, который культивировали горяне. В их пещерах хурра приобретала потрясающие вкусовые качества, но утрачивала свою естественную окраску и бледнела, будто тосковала по вольному ветру и чистому небу. А здесь, как мог теперь убедиться Ренкр, эти шаровидные грибы размером с голову взрослого человека раскрашивались в яркие желтые полосы, разделенные тонкими черточками коричневого цвета. Того же самого коричневого цвета были и пятна неправильной формы, темневшие по всему телу хурры. Красота грибов зачаровывала, и долинщик даже пожалел, что они утрачивают свою окраску в полутемных пещерах.

Дорога тем временем поднималась все выше и выше, и Ренкр поневоле напрягся, внимательно осматриваясь. Одмассэн заметил это: